Кладоискатель ABC
(Сборник фантастических и приключенческих произведений) - Стекольников Лев - Страница 28

Дышалось легко, и он совсем успокоился. Правда, его порой начинало «вращать», но с помощью стабилизатора Алеша быстро обретал устойчивость.

Трос натянулся. Алеша повис почти неподвижно, разводя и вновь сводя руки и ноги…

— Как дела, мальчик?

— Все хорошо, но до льдины еще далеко.

— Трос рассчитан на сто метров. Ближе ничего не видно?

— Ничего.

Штурман замолчал на несколько минут. Он, наверно, думал.

— Товарищ штурман!

— Да.

— Я отцеплю трос и попробую достичь льда, стреляя из ракетницы.

— Нет. Возвращайся. Этот маневр сделаю я.

— Да почему же? Вот я сейчас нащупал кольцо… вот… Ах!

Трос отстегнулся, и Алеша поплыл в сторону. Интересно, что натянутый трос остался висеть в пространстве, как проведенная по линейке линия.

— Спокойно, спокойно, — заговорил Петерсен, — уж если так получилось, то держи курс на ближайшую глыбу.

Алеша повернулся спиной к ближайшей льдине и, вытянув руку с пистолетом, нажал на спуск.

И сразу неодолимая сила потащила его прочь от корабля. В первую минуту Алеше стало страшно, и он невольно задвигал руками и ногами, пытаясь задержаться…

— Все хорошо, не пугайся, мальчик, — ободрил его штурман.

Нет, было не совсем хорошо. Алеша пронесся мимо цели. Льдина проплыла мимо него метрах в пяти. Это была целая ледяная скала и очертанием напоминала пьедестал памятника Петру Первому в Ленинграде.

— Ничего, ничего, — утешал его Петерсен, — прицелься и стреляй еще раз.

Попробуй прицелься! Ведь надо прицеливаться спиной к цели. Алеша вытянул руку, примерился… Бац!..

На этот раз, кажется, удачнее. Скала растет, надвигается на Алешу. Ближе, ближе… Он вытягивает руки и — ура! — цепляется за острые грани ледяной глыбы. Да, это настоящий лед!

Вот повезло! В скале оказалось углубление, маленькая пещера. Алеша залез в нее и, оглянувшись на далекий обломок «Зари», дал выстрел…

Результат оказался совсем не таким, каким ждал его Алеша: глыба начала вращаться, и довольно быстро.

— Товарищ штурман! Что делать? Она не летит к вам, а вращается! — закричал Алеша.

— Не горячись. Главное сейчас — сосредоточиться. Сообрази, когда дать выстрел. Важно, чтобы толчок пришелся перпендикулярно к поверхности глыбы. Понял?

Алеша все понимал, но попробуй найди перпендикуляр, когда у глыбы такая немыслимая форма!

Наконец ему все-таки удалось направить скалу к «Заре». «Рыбья голова» заметно приблизилась. А вдруг он протаранит обломок корабля!.. От волнения засосало под ложечкой.

Все ближе и ближе желтый глаз иллюминатора… еще минута — и две глыбы — стальная и ледяная — соприкоснулись.

3

Новые испытания

Они лежали друг против друга на узких диванчиках и оба не могли уснуть. Алеша от усталости, а штурман — от тревожных мыслей.

Тишину нарушали только щелчки автоматических приборов и тихий скрип обшивки «Зари». Это, чуть шевелясь, терлась о бок корабля ледяная глыба.

— Товарищ штурман, — привстал Алеша, — вы не спите?

— Нет, мальчик. Думаю, куда нас несет комета: к Солнцу или от Солнца, по эллипсу или по параболе. — Петерсен встал и потянулся: — Попробую спросить у нашего советчика.

— Советчика? — Алеша соскочил с дивана.

— Есть у нас кибер-советчик. Правда, данных маловато, но попробую, — и Петерсен углубился в вычисления. Он вытащил бортовой журнал, выписал из него последние данные, потом уселся с угломером у иллюминатора и долго ловил место наибольшего блеска…

Кибер-советчик напоминал старинные стенные часы. Не было маятника, но зато на широком циферблате дрожали шесть стрелок разного цвета. Петерсен осторожно перевел их на нужные отсчеты и включил ток.

Кибер-советчик загудел, защелкал и сказал металлически звонко:

— Скорость около сорока километров в секунду. Расстояние от Солнца около ста восьмидесяти миллионов километров.

Петерсен потер небритый подбородок:

— Мы мчимся к Солнцу. Скорость еще увеличится. Мы пройдем вскоре мимо Земли. Неужели нас не заметят?.. Я хочу сказать, неужели наша комета не попалась на глаза ни одному астроному?

Штурман встал и начал вытаскивать из ящика консервы, пачки концентратов и тубы с питательной пастой — традиционной «аварийной» пищей космонавтов.

— Вот и все, — сказал старик, — мало.

— Но вы же говорили, что пищи хватит на месяц? — удивился Алеша.

— Это я так, чтобы ободрить тебя. Пищи хватит дней на пятнадцать. Разделим ее на пайки. Сперва будем есть консервы. Тубы — на конец.

У Алеши сжалось сердце. Страх и горькое чувство беззащитности охватило его. Но он заставил себя выговорить побелевшими губами:

— Нас найдут через несколько дней.

Ответ как будто обманул Петерсена. Он поглядел на Алешу грустными выцветшими глазами и подумал: «Мне бы твою уверенность». А вслух заворчал:

— Вот наша молодежь: всегда-то они спокойны, все им кажется обыкновенным. Как же! С детства привыкли слышать: десять миллиардов людей думают о тебе! Кругом автоматы. Захоти — и получишь…

…Однообразно тянулись часы. Самым тяжелым было не ограничение в еде, а вынужденное бездействие, невозможность активно бороться с несчастьем.

Они пересекли орбиту Земли, тщетно вызывая родную планету. В ответ, будто издеваясь над ними, гремела страшная какофония. Это возвращались к ним их же изуродованные передачи.

Несколько раз Алеша просил Петерсена пустить его «поплавать» в космосе, но штурман не позволил:

— Береги скафандр, Алеша. Если откажут наши автоматы и жить в каюте станет невозможно, скафандр спасет тебя.

— А вы? Ведь скафандр у нас один.

— Что я? Я — старик. Я прожил жизнь. А тебе еще только начинать ее.

…Измученный Алеша крепко спал и не слышал, как осторожно поднялся со своего диванчика Петерсен. Старик был бледен до синевы и долго стоял, покачиваясь, упираясь плечом в стену. Потом, тяжело передвигая ноги, он подошел к ящику с продуктами и несколько минут о чем-то думал, перебирая тубы и пакеты с концентратами. Наконец, видимо приняв решение, вытащил из-под дивана противорадиационный плащ, и, громко шурша шершавой тканью, надел его на себя. Подошел к спящему Алеше, постоял над ним и, что-то прошептав, открыл в стене дверцу с красной надписью:

«Без защиты не входить. Радиация».

Долго не возвращался штурман. Из-за дверцы слышались странные звуки: шипение, свист, отрывистые фразы. Прошло два часа…

Алеша открыл глаза. Перед ним в желтом, остро пахнущем плаще стоял Петерсен.

— Проснулся, мальчик?… Я тебе должен сообщить дурную весть: автоматы надо перезарядить, иначе мы пропали. Нам придется на время расстаться… Что же ты испугался? На время, да и голос мой ты будешь слышать. Я пойду, — старик указал на дверцу с красной надписью, — их перезаряжать. Это дело долгое. Я взял с собой продукты и воду. За меня не беспокойся. Ты будешь по-прежнему в каюте, а я там, за дверцей. Эта работа требует нескольких дней. Я там буду и днем и ночью. До свиданья, мальчик.

— Подождите! — закричал Алеша. — Как же так? Я еще не понял: почему нельзя нам работать вместе? Я не хочу оставаться один! Я… я сойду с ума! Не уходите!..

Лицо Петерсена стало строгим и угрюмым:

— Замолчи и выполняй приказ! Ты обещал мне быть смелым, быть настоящим мужчиной, а скис при первом осложнении. Привыкай! Космонавт не должен бояться одиночества. А ты… Я же буду за дверцей, близко. — Петерсен резко отвернулся от Алеши. — Прощай!

Дверца со звоном захлопнулась. Алеша остался один. «Черствый, злой старик, — думал обиженный Алеша. — Я так к нему привязался, жалел его, а ему до меня и дела нет! Я ему, наверно, наскучил, вот он и заперся со своими автоматами. Назло ему не буду с ним разговаривать. Пусть сидит и работает».

Легко было так решить, но не легко выполнить. Прошло всего два дня, а Алеше уже стало невыносимо одиноко. Он много спал, ел и пил, не соблюдая строго установленной штурманом нормы, и валялся на диване, насвистывая любимые песни. Песен было много, но это занятие Алеше вскоре надоело. Он достал тетрадь и принялся за дневник. Но, чтобы писать, надо переживать какие-то события, а с того дня, как Петерсен скрылся в автоматной кабине, никаких происшествий не было. Из-за дверцы с красной надписью слышались вздохи, кряхтенье и хриплые восклицания. Иногда Алеша слышал надоевшие ему до жути советы Петерсена; они сводились к одному: надо сохранять спокойствие, а если станет невозможно жить в каюте, то следует надеть скафандр…