Попаданы (СИ) - Макара Дэйв - Страница 45

  Оперевшись на перила локтями, от души вздохнул и рассмеялся: так начинается новая жизнь.

  Впервые за двадцать лет, я стою и любуюсь на звезды, не рассчитывая, как буду вести боевые действия и как буду уносить ноги. Впервые - я в обычной "гражданке", а не в военной форме, камуфляже пехотинца, бронекостюме штурмовика или скафандре пилота.

  И впервые мне на душе так хорошо, что я уже стал задумываться, а хочу ли я вернуться на планету, с которой сделал свой первый шаг в холодную пустоту межзвездного пространства.

  - Встал, *опу отклячил... - Донеслось до меня из-за спины, на чистейшем русском. - Придурок...

  Проходящий мимо, старательно попытался толкнуть меня бедром, очищая дорогу.

  Будь вокруг толчея или другое настроение - я бы просто сдвинулся: сам не люблю, когда корма занимает всю дорогу.

  На невезение проходящего мимо студентика, фраза, сказанная им по-русски, меня взбесила.

  Отработанные сотней тренировок движения и связки, вбитые в самые темные зоны подсознания, вырвались наружу.

  Локоть воткнулся парню в живот, продавливая дряблые мышцы почти до позвоночника.

  Вниз - в то самое место, столь нежно любимое-ценимое подобными существами и вверх, разбивая нос и губы.

  Подшаг, захват за шею и бросок.

  Громкое "шмяк" возвестило, что студент - обычный куль с картошкой, не способный ни на что, кроме вечного брюзжания и нытья.

  С громким воплем: "наших бьют!", вокруг меня стала собираться немаленькая группка наших студентов, торопливо закатывающих рукава и хрустящих суставами.

  - Ша, креветки! - Вырвалось у меня, по старой памяти. - На кого баллон катите, маломерки?!

  Да! На их лица можно было любоваться бесконечно!

  Пусть они выросли уже на другой планете, с другими критериями воспитания и другим уровнем развития, но русский язык, он такой, яркий и понятный...

  - Старший группы Иван Полтинный. - Кудрявый Ванечка, уставился на меня своими карими глазищами, явно унаследованными от "татаро-монголов". - Что здесь произошло?

  - Ваня, пожалуйста, проведи инструктаж, со своими... - Я специально "забыл" представиться. - На предмет поведения в обществе и ответственности за свои слова. Пусть русский язык пока и не особо распространен, но в мультипереводчике он есть. Да и вы - лицо планеты и всех нас... Держите фасон, даже если дураки вам досаждают...

  Ваня, поиграл бровями, переваривая сказанное мной и кивнул, делая шаг назад и признавая если и не справедливость, то хотя бы моё право говорить в подобном тоне.

  "Куль с картошкой", как на грех, такой рассудительностью не отличался.

  Подвывая, он принялся костерить меня во всех святых.

  - Ян! Убери его! - Ваня, заметив, как начало изменяться мое лицо, вновь продемонстрировал не только сообразительность, но и внимательность. - Отдай его девочкам, пусть отмоют!

  - Что?! - Девичий голос, раздавшийся из-за моей спины, сочился презрением. - "Отмоют"?! Да мы ему еще и добавим, правда, Янка?!

  - Относитесь к нему, как к раненому... - Попытался воззвать к их чувствам, Иван.

  - Самоубийца он, раненный на всю голову. - Второй девичий голос, чистый и звонкий, заставил меня развернуться. - Навязали, на нашу голову!

  - "Певунья"... - Вырвалось у меня.

  Высокая, мне до кончика носа, с волосами цвета золотой пшеницы и бездонно-голубыми глазами, девушка с полузабытой теперь картины.

  Сопение десятка носов возвестило, что за "Певунью" меня порвут быстрее, чем я успею сказать "а".

  - Наемник. У тебя проблемы? Или, с тобой - проблемы? - Станционный патруль безопасности, трое разумных, вооруженных станнерами, замерли чуть поодаль, рассматривая картину "стояния на Калке".

  - Проблема. - С печальным вздохом, согласился я. - Впервые вижу такую красивую девушку!

  Патруль расслабился. Парни набычились. Девушка улыбнулась.

  - Он на меня напал! - Выкрик утирающего кровь "мешка с картошкой" разрушил хрупкое равновесие.

  Патруль напрягся. Парни сжали кулаки. Девушка брезгливо поморщилась.

  Будь старшим в патруле нашанн или дагриец, я бы отделался простым порицанием или парой монет штрафа.

  Кольвег таким добрым не был.

  Замерев на секунду, он окинул взглядом меня, осмотрел разбитый нос паренька и достал планшет, многозначительно посмотрев при этом на Ваню.

  - Наемник. - Имперец покачал головой. - Тебя оболгали!

  Камеры наблюдения, беспристрастно показали, по первому требованию, с чего все началось.

  - Оскорбление старшего. Вторжение в пространство старшего. Клевета на старшего. - Начал перечислять пункты нарушений, кольвег, по нашивкам - капитан. - Одной поркой тут не обойтись!

  - Мы не порем своих детей. - Покачал я головой. - А уж чужих и подавно не имеем права.

  - Жаль. - Отрезал капитан и протянул Ванечке белый листок-квитанцию. - Пока этот детеныш не оплатит штраф, станцию он не покинет. Если у него нет средств - мы предоставим ему возможность отработать штраф. Не прощаюсь.

  Патруль развернулся и неторопливо пошагал дальше по залу, всем своим видом излучая спокойствие и порядок.

  - Тёма... - Ваня изучил счет. - Оплачивай и первым же кораблем... Обратно, на Матушку! Урод! Покоя от тебя нет! Нахрена твои две сотни набранных баллов, если ты - дебил!

  - Давай я оплачу. - Мое предложение Ваня встретил таким взглядом, что я поежился.

  - Пусть валит, к своему папочке! - Не выдержала "Певунья". - Достал уже, в душе подсматривать!

  От немедленного убийства Тёму я спас, придержав Полтинного за плечо.

  - Тёма. Час тебе. - Ваня глубоко вздохнул и развернулся к нему спиной. - Ян... Нет, ты его порвешь... Андрей, проводи, до туалета и дай пинка, чтоб не вернулся!

  Андрей, парнишка ростом уже с меня, рыжий и зеленоглазый, ширококостный, легко подхватил Тёму за воротник, оглянулся по сторонам, разыскивая вывеску "туалет" и, дождавшись, когда остальные отвернутся, приподнял его как нашкодившего котенка и встряхнул так, что у того только зубы лязгнули.

  - Я - не Ян. - Тихо прошипел он. - Рвать не буду, сам понимаешь - не мой стиль. Но за Лену, кое-что тебе "нашепчу".

  Склонившись к уху, Андрей что-то прошептал, и Тёма стал зеленым!

  - Ты меня понял? - Рыжий поставил своего подопечного на пол и отряхнул на нем костюмчик. - Запомнил?

  Дождавшись ответного кивка, он развернул его в сторону туалета и придал ускорение, двинув коленом под зад.

  "Что-то изменилось дома, за эти четверть века..." - Я вновь вернулся к рассматриванию звезд...

  - Наемник. - Окликнул меня кольвег. - "Суета звезд привлекает лишь усталую душу"!

  Фраза, сказанная на всеобщем, меня слегка развеселила: "Вечный покой, вряд ли сердце обрадует"!

  Почесав мысленно затылок, перевел эти строки и вернул старшему патруля, ввергнув его в прострацию.

  - Русские... - Вздохнул стоящий справа дагриец и пожал плечами. - Все у вас, слишком поэтично и романтично.

  Кольвег, со вздохом согласился с младшим по званию и протянул мне руку для пожатия, ладонью вверх.

  Стояло мне вложить ладонь в ладонь, как нестерпимая боль ударила по нервам, "сваривая" нас воедино.

  Я видел его - своими глазами и себя - его. Воспоминания, словно свалились в один котел, плотно перемешались и полной мерой вернулись к обоим, превращая нас в странное подобие сиамских близнецов, у которых все разное, но все - едино.

  Заколотились оба сердца, справа и слева, а между полушариями мозга натянулись длинные нити нервных волокон, соединяя в целое.

  - Таль! Таль! Таль! - Кричало сознание кольвега.

  - Дальше. Дальше. Дальше. - Твердило мое, изучая новую память.

  Мы служили бок о бок, лишь по разные стороны линии фронта, повторяя жизненные ситуации, ранения, образ жизни... С разницей в том, что я так и остался наемник, воюющий за деньги, а он - сражаясь за свою страну.