Алеша – путь к мечте (СИ) - "Ка Lip" - Страница 10

Сегодня странным образом у Алексея день не заладился. С утра накрапывал опять холодный осенний дождик. Идти в школу было лень, особенно в такой серый, промозглый день. Так хотелось лежать дома в теплой кровати и слушать шум дождя за окном. Но он шел в школу, кутаясь в старую тонкую куртку, которая давно уже не держала тепла.

К занятиям он опоздал, и все это произошло из-за Генки, который забыл сменную обувь, и поэтому дежурные на входе его не пустили. Пришлось быстро разработать план его проникновения внутрь. Алеша, пройдя в школу и предъявив на входе мешок со сменной обувью, быстро скинул куртку в раздевалке и занесся вихрем по лестнице на второй этаж. Там он открыл окно в коридоре. Генка уже стоял внизу. Он ловко поймал мешок со сменкой и пошел к входу в школу. В раздевалке они встретились. Звонок уже прозвенел, и два друга пулей помчались в класс, где уже начался первый урок.

Так, в странном состоянии чего-то нехорошего в душе, Леша отсидел три первых урока, а на перемене пошел с Генкой курить на улицу за школу. Правда, курил только Генка, а он просто всегда стоял с ним рядом.

Вот на этом перекуре к ним и подошли ребята из соседнего ПТУ.

Когда они попросили сигаретку, Алеша уже знал, чем все это закончится. Так и случилось. Генка огрызнулся на их слова и сразу получил под дых. Он сам рванул на Генкиных обидчиков и почувствовал сразу несколько посыпавшихся на него с разных сторон ударов. Он начал бить в ответ. Драться особо Алексей не умел, но всегда давал сдачи и никогда не боялся, если вдруг случалась такая драка. Поскольку сейчас своими активными действиями он привлек все внимание к себе, то только краем глаза видел, как Генка бежит к школе. Как потом рассказал сам Генка, побежал он за помощью. Да, это действительно было так. Через пару минут их клубок из дерущихся тел разняли преподаватели, прибежавшие на крики Генки о драке с пэтэушниками.

Алексея отвели в медпункт, где ему промыли рассеченную бровь и губу, и все это смазали зеленкой. Так же намазали чем-то синяк на скуле и солнечное сплетение, где уже все синело от ударов.

Только потом его отпустили.

— Зачем ты преподов позвал? — выйдя из медпункта и увидев Генку, спросил он.

— Как зачем? Да если бы не позвал… они бы тебя. Знаешь, я тебя вроде как спас, а ты еще и не доволен.

— Это наши разборки… не нужно было сюда старших привлекать. Теперь этим ребятам влетит за то, что к школьникам полезли.

— Вот и отлично, — Генка аж повеселел от этой мысли. — Будут, козлы, знать, как к нам лезть.

— Неправильно так… понимаешь… мы сами должны были, — Леша замолчал, видя, что Генке все равно этого не объяснить. Того, что он точно знал, что сейчас его друг поступил не по-пацански… хотя он и сам не очень понимал, как это — по-пацански. Но вот только он знал, что звать на помощь взрослых в их разборке не нужно. От понимания этого Леша погрустнел.

— Лех, ты куда?

— Меня домой отпустили… из-за этого, — Леша показал на свое лицо и пошел к школьной раздевалке.

Генка же в приподнятом настроении, услышав звонок, побежал в класс.

Всю дорогу до дома Алеша пытался прогнать от себя странное предчувствие чего-то плохого. Он пытался свое внутреннее состояние нарастающей тревоги оправдать этой дракой и тем, что бабушка будет ругаться, увидев его лицо. Но почему-то он понимал, что дело не в драке. Ощущение того, что что-то должно случиться, так и не проходило.

Зайдя в свой подъезд, он увидел капли крови на ступеньках. Эти капельки красного на грязных ступеньках подъезда сразу бросились ему в глаза. Внутри стала нарастать тревога, как волной накрывая его. Он попытался успокоиться, подумаешь — кровь, чего удивительного, когда полподъезда алкашей. Наверное, кто-то из них подрался или просто упал, разбив нос. Вот только эти капли крови вели к его двери. Сердце его бешено забилось и сорвалось как с обрыва в пропасть, когда, открыв дверь, он увидел эти капельки крови на полу в коридоре.

Сзади послышался шум открываемой двери и голос соседки.

— Лешенька, ты только не волнуйся… с бабушкой твоей все нормально… "Скорая" ее забрала.

Алексей растерянно обернулся на слова стоящей позади него соседки в длинном халате и бигудях на голове. Она, видя его бледность, сразу затараторила:

— Врачи сказали, сотрясение. Но не сильное, полежит немного и выпишут. Ее в Боткинскую отвезли. Уже как час назад. Я "Скорую" вызвала и милицию, как все это услышала…

— Что случилось? — Алексей старался осмыслить все эти слова и то действие, о котором говорила соседка, то, что еще час назад здесь произошло.

— Да я и сама толком не знаю… вроде как хулиган какой-то по голове ее ударил, когда она в подъезд зашла, а он за ней и по голове, и сумочку вырвал, и бежать… а она закричала, я и услышала… и сразу к ней… смотрю, стоит Варвара Петровна там, внизу, а по щеке кровь течет и волосы все в крови. Ох уж, как я испугалась. Побежала сразу в "Скорую" звонить и в милицию, а она уже и сама до квартиры дошла. Потом милиция приехала и "Скорая"…

Леша махнул рукой, как бы отмахиваясь от этого шума и бесполезных слов и всего того, что произошло и происходит. Соседка замолчала, вздохнула и пошла к себе.

— Спасибо вам…

— Ты, Леш, обращайся, если что… соседи все-таки…

Дверь за ней захлопнулась, и он остался в тишине.

Алеша закрыл свою дверь, чтобы окончательно отрезать себя от этого чужого ему мира, и присел на тумбочку для обуви, чувствуя, что ноги его не держат.

— Бабуля… — жалобно проскулил он, — бабуля, за что же так с тобой… — он растер слезы по щекам.

Дальше все было как во сне. Он просто начал делать то, что был должен. Он должен был поехать к бабушке в больницу. Вот он и ехал. Автобус, метро, автобус. Все слилось в единый поток людей, шума, суеты, толкотни, холодного дождя, серых московских сумерек и его, идущего сквозь все это к своей цели.

В больнице его не хотели пускать к бабушке в палату, сказав, что он не является ей прямым родственником. Естественно, он не взял из дома доверенность, которую оформила, уезжая, его мама на бабушку, назначив ее его опекуном до совершеннолетия.

Он выслушал отказ уставшей тетки в белом халате за стойкой окна приемного отделения и устало продолжал стоять напротив нее, чувствуя внутри пустоту и то, что не уйдет отсюда никуда, пока его не пустят к единственному в этом мире родному ему человеку.

Хорошо, что этот разговор услышал доктор, который, видя его жалкий вид, взял на себя ответственность и сказал пропустить его к бабушке.

В больничных коридорах было прохладно и пахло несвежестью и болезнью. Он шел сквозь все это, ища глазами номер палаты и найдя его, постучав, зашел.

Варвара Петровна лежала на кровати в углу, справа от окна. Глаза у нее были закрыты, лицо бледное, а вся голова замотана бинтами, на которых проступила кровь. Леша тихо подошел к ней и, опустившись на корточки, взял ее руку в свои и прижался к ней лбом. Она очнулась, поискала глазами того, кто к ней прикасается и наконец увидала своего внука.

— Лешенька… нашел меня. Не волнуйся… все нормально. Врачи сказали, ничего страшного… завтра еще снимки головы сделают… поэтому полежу пока у них, да и возраст, пятьдесят восемь уже… поэтому они и переживают, подержат пока у себя. Ты-то как там один будешь… справишься?

— Я тебя навещать буду. Каждый день буду, — Алеша присел на краешек кровати, услышав голос бабушки, он ожил, ему стало легче.

— Не нужно каждый день… тебе учиться нужно.

— Нет. Я каждый день к тебе приходить буду… кто тебя так… за что?

— Пенсия у меня была… наверное, знали… или следил кто, как я ее в сбербанке сняла. Время сейчас такое… Ты сам будь аккуратней. Вечером поздно не ходи. Хорошо?

Варвара Петровна провела рукой по его волосам. Леша понимал, что без очков она и не видит его рассеченной брови и разбитой губы, и был рад этому.