Мой ненастоящий муж (СИ) - Мур Алика - Страница 26

— Я что-то сделал не так? – мягко проговорил Вик.

— Нет… то есть, да… мы не должны…

Виктор расцепил руки и, наконец, дал ей свободу. Уголки его губ поникли, а взгляд стал таким печальным, что Маша ощутила укол вины. Если бы не дурацкая мучная маска… «Милый грустный мим», — мелькнула мысль, и губы невольно растянулись в улыбке.

— Значит, тебе все это кажется забавным? – Виктор поморщился. – Любишь, когда мужчины падают к твоим ногам? Умоляют? Или, может, тебе нужны не чувства, а что-то другое?

Глаза расширились от изумления. О чем он говорит? Маша попятилась к столу, ощущая себя маленьким пушистым кроликом, загнанным в угол огромным удавом. Какой же он гад! Сам накинулся на нее, а сейчас пытается в чем-то обвинить? Она задохнулась от охватившего ее возмущения.

— Я не понимаю, о чем вы, — с вызовом бросила в лицо парню. – Вы попросили меня вернуться, сказали, что я нужна вам…

— И ты вернулась, чтобы снова играть в невинную девственницу – черт, да ты издеваешься! – Виктор раздраженно схватил со стола вафельное полотенце и вытер лицо. Комичный вид тут же сменился мрачным выражением, и стало понятно, что парень действительно злится.

— Я могу умыться? – Маша поджала губы, не желая вступать в очередную перепалку.

Виктор только рукой махнул.

Хорошенькое начало. Из груди вырвался протяжный вздох.

Нервно одернув передник – так резко, что в воздух взметнулось мучное облачко – Маша выскользнула в коридор, обогнула лестницу и скрылась за дверью. Стянула с себя перепачканный передник и затолкала в корзину для грязного белья. Затем умылась прохладной водой.

— Ну, здравствуйте, грабли, — грустно усмехнулась своему отражению.

Нет, им определенно нужно поговорить, иначе эта дурацкая игра «Передай другому» так и будет тянуться, пока не лопнут чьи-нибудь нервы. Маша задумчиво прикусила губу.

Это что ж получается? Когда Вик по телефону сказал, что она нужна ему, он имел ввиду вовсе не работу? Энж тоже предупреждала об этом, а она… Сердце зачастило с ударами, от чего стало трудно дышать.

Господи, как же глупо все вышло. Виктор наверняка был уверен, что она обо всем догадалась. О его чувствах, о причинах, побудивших вернуть ее. У него проблемы. Проблемы с бизнесом и черт знает, с чем еще. Он и не думал нанимать ее в качестве домработницы – просто боялся потерять. Маша оперлась руками об умывальник, дыхание стало частым.

Хватит! Она немедленно пойдет к Виктору и попросит рассказать ей правду. Правду… Правду, о чем? Черт, неужели отношения между мужчиной и женщиной обязательно должны начинаться с головоломки? Маша поморщилась, промокнула чистым полотенцем лицо и, не раздумывая, вышла за дверь.

— Виктор, я… — влетела она на кухню, но тот ее перебил.

— Я должен извиниться перед тобой, — он поднялся со стула – с того самого, с которого был совершен ее полет – и медленно приблизился. – Мне нужно многое тебе рассказать, но вначале я должен все же признаться…

Сердце учащенно забилось, а во рту стало сухо, как после бани.

— Ты мне нравишься… очень. С того самого ужина с твоими родителями – они, кстати, очень милые люди, — Вик по-доброму усмехнулся, видимо вспомнив что-то веселое, а затем, серьезно нахмурившись, продолжил: — Я привык, что девушкам от меня нужно лишь одно – мои деньги, связи и красивая жизнь. Но ты другая. В ту ночь, когда Марго устроила здесь сцену, — он болезненно поморщился, — я ушел прогуляться. И думал я тогда о тебе, о том, что произошло между нами в тот вечер. Поначалу мне казалось, что это обычное влечение, ну ты понимаешь… Но, когда я вернулся домой и не застал тебя, то испугался. По-настоящему. Я вдруг осознал, что нуждаюсь в тебе, твоем присутствии, твоей улыбке, голосе, твоей непосредственности и этой детской наивности. Ты нужна мне, Маша. Прости, что вел себя как последний болван, — он, наконец, замолчал и, коснувшись ее ладони, взглянул в самую глубину испуганных глаз.

Маша тоже молчала. Это откровение поразило ее до такой степени, что она не нашлась, что ответить — слишком уж сильно происходящее походило на сказку.

Виктор нежно провел по ее щеке подушечками пальцев, коснулся нижней губы, от чего губы слегка разомкнулись.

— Ты простишь меня? – тихо проговорил он.

— Конечно, — Маша порывисто вздохнула и закрыла глаза.

Теплые мягкие губы накрыли приоткрытый рот, и она обвила руками шею Виктора. В груди поднималась жаркая волна, грозя затопить переполнявшими эмоциями душу. «Я люблю тебя», — пронеслось в голове. Тело обмякло, и Вик подхватил ее на руки.

— Моя маленькая милая жена, — он нежно улыбнулся, и Маша залилась краской. – Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя. Прямо сейчас, здесь, не теряя ни одной драгоценной минуты…

Из груди вырвался судорожный вздох.

— Я тоже тебя хочу, — сказала и покраснела как спелое яблоко.

Виктор с улыбкой кивнул, а затем произнес серьезно:

— Но прежде ты должна узнать обо мне все. Я не хочу, чтобы ты пожалела о принятом решении.

Маша нахмурилась. В чем он хочет признаться? Неужели расскажет о своей жене?

Вик отнес ее в гостиную и плавно опустил на диван. Отошел к камину и надолго замолчал. Тянулись минуты, а он, казалось, погрузился в себя, будто и вовсе забыв о ее присутствии. Внутри нарастала тревога. Наконец, Вик повернулся, и сердце болезненно сжалось. В глазах парня плескалась вина. Весь его вид просто кричал: «Я — подлец!» Маша порывисто вскочила с места.

— Нет, сиди, — он снова замолчал, словно сомневаясь, стоит ли говорить, затем вздохнул и нехотя произнес:

— Я потерял свой бизнес, — говоря это, он старался не смотреть на Машу. – И, судя по всему, дом тоже. Мне придется съехать на квартиру брата – она пока пустует, — он перевел взгляд и внимательно посмотрел на Машу. – Скажи, нужен ли я тебе такой?

Бедняга, да он стыдится этого! Ладони парня сжимались и разжимались, а на скулах играли желваки. Не выдержав, Маша снова вскочила и, подбежав к Виктору, порывисто обняла его.

— Это ничего, это не важно, — она обхватила его лицо ладонями и принялась осыпать губы частыми короткими поцелуями. – Я буду работать в кафе… ты тоже найдешь себе работу… вместе мы выкарабкаемся.

Виктор резко ухватил ее запястья, и Маша испуганно отшатнулась. Он смотрел на нее так, будто она сказала что-то ужасное.

— Ты это серьезно?

— Конечно, — она не понимало, что именно так потрясло его, но чувствовала – что-то не так. – Виктор, неужели ты думаешь, что мне нужны твои деньги? Конечно, я хочу быть с тобой, и не важно, в этом доме или на съемной квартире. Главное, мы будем вдвоем. Ведь отношения строятся не на деньгах, а на доверии. Ты молодец, не стал скрывать правду. И я ценю это. Но я не хочу, чтобы у тебя возникали еще подобные мысли.

Виктор опустил глаза, одновременно выпустив из рук ее запястья, и шумно вздохнул. Переживает. Нежно, едва касаясь пальчиками, Маша провела по колючей щеке. Как странно. Всего за каких-то пару дней этот человек стал для нее настолько близким и дорогим. Сейчас, когда все недомолвки и тайны извлечены на свет, ее окутало небывалое спокойствие. И еще счастье. Она с нежностью посмотрела в потемневшие глаза.

— Я хочу тебя, Виктор Самохин.

Глава 25

В комнате царил полумрак. Уютный, наполненный блаженным умиротворением и окутанный ореолом интимности. Лишь тонкая полоска света, словно какой-то инопланетный лазер проникала сквозь тонкую щель меж задернутых занавесок. Она рассекала комнату на две половины и выглядела враждебно, была тут совсем не к месту. Впрочем, какое это имеет значение. Рай. Личный маленький рай – вот, чем стало для Маши это место. Она расслабленно улыбнулась, нежась в объятьях Виктора и щурясь от переполняющего счастья.

— Ну, ты как? – ласково спросил тот, поглаживая ее плечо.

От этого тихого с волнующей хрипотцой голоса по телу разлилось тепло. Какой же он все-таки внимательный. Заботливый, милый, родной. Разве мог он быть тем бездушным сухарем, которым представил его друг? Нет, Андрей ошибался. А может просто не хотел видеть в нем чувственного романтика. Маша слегка повернула голову и коснулась губами загорелой кожи.