Мой ненастоящий муж (СИ) - Мур Алика - Страница 15

— А вы?

— Мне нужно пройтись, — Виктор подошел к шкафу, вытащил джинсы и футболку, живо натянул их и направился к двери.

Маша проводила его взглядом.

Он не обвинил ее ни в чем. Но в глубине души ее терзали угрызения совести. Словно она стала свидетелем чего-то интимного, глубоко личного, что не предназначено для чужих глаз. Маша с тоской посмотрела на закрытую дверь.

Ей нужно уснуть. Уснуть до того, как Виктор вернется. Иначе она не сможет сомкнуть глаз до утра. Покрутившись в кровати, она приняла удобное положение и зажмурилась.

Перед внутренним взором предстала блондинка. Ее искаженное язвительной ухмылкой лицо было бледным. «Твоя любовь давно сгнила в земле», — что она имела ввиду? Сердце учащенно забилось, и на мгновение стало трудно дышать. Картины!

Маша резко села в кровати. Ну, конечно! У Виктора была любимая женщина! Именно ее руке принадлежали эти полотна. Вот, почему безжалостные слова девицы вывели его из себя: он так и не смог смириться со свой потерей. Но кем была эта женщина? Возлюбленной? Невестой? Женой? Маша печально покачала головой.

В свете новых обстоятельств ее собственная игра выглядела еще более глупой. Можно только догадываться, какие чувства испытал Виктор, когда она посмела назваться его женой. Господи, как все нелепо вышло. Маша жалобно всхлипнула.

Сейчас она не просто испытывала неловкость: душу терзала вина, будто она лично виновата в его трагедии. Нет, она не может оставаться в этом доме. Из-за нее Виктор снова вынужден переживать свою боль. И вряд ли он ей за это благодарен. Она улеглась на подушку и подтянула колени к животу. Нужно уснуть. А завтра она исчезнет из его жизни.

***

— Доброе утро, Машенька, — мама хлопотала у плиты, переворачивая на сковороде румяные оладьи.

По кухне разносился аромат свежесваренного кофе.

— Доброе утро, — Маша улыбнулась матери и уселась за стол. – Вы не видели Виктора?

Отец оторвал от тарелки удивленный взгляд.

— Мы думали, вы еще спите. Разве он не с тобой?

Маша покачала головой. Проснувшись, она не обнаружила его рядом. Не было его и в ванной. Решив, что Виктор спустился в гостиную, она заглянула и туда. Джек лениво приподнял печальную морду, поднялся с пола и подошел к ее ногам. Маша потрепала его по загривку. Виктора не было и здесь. И, судя по всему, он вообще не возвращался домой после ночного происшествия.

— Наверное, он уехал по рабочим делам, — виновато посмотрела она на родителей.

— Да, он ведь у тебя очень занятой человек, — ободряюще улыбнулась мать. – Давайте вместе позавтракаем, а потом мы с отцом отправимся домой.

Маша кивнула. Так будет правильно. Чем быстрее уедут родители, тем скорее покинет она этот дом. Хорошо, если Виктор не вернется к тому времени: она не знала, как вообще смотреть ему в глаза после всего случившегося.

— У вас все в порядке? – мать обеспокоенно взглянула на побледневшее лицо Маши.

— Да, ма, не волнуйся. Немного не выспалась, но все хорошо.

Отец смерил ее долгим взглядом, но промолчал.

Маша опустила глаза и принялась сосредоточенно размазывать по оладьям сметану.

Через полчаса проводив родителей до машины, она вернулась в дом. Что ж, вот и закончился весь этот спектакль. Сейчас она покормит Джека, а затем покинет это место навсегда.

От этой мысли сердце болезненно сжалось.

«Прекрати, глупая», — сердито одернула себя Маша и направилась на кухню.

Это не ее дом, не ее муж. Все это было лишь фарсом, неуклюжей пародией на нормальную жизнь. Ей нечего здесь больше делать. И Виктор лишь вздохнет с облегчением, когда, вернувшись, не застанет здесь свалившихся на него псевдо родственников.

Перед глазами возникла картина: Виктор сидит на диване, держа ее за руку. Его губы растянуты в искренней улыбке, а лицо лучится от радости. Он так умело играл роль ее мужа, что на какое-то мгновение ей показалось, что все это правда. Но это было лишь одно мгновение. Виктор никогда не полюбит ее. Его сердце занято той, чьи картины он хранит как величайшее достояние. А Маша всего лишь жалкий эпизод его активной жизни. Жизни, которой он прикрывает свою боль.

Покормив Джека, она поднялась в комнату. Нужно собрать вещи.

Взгляд остановился на картине с лилиями, и Маша почувствовала укол ревности. Да, что это с ней? Она мысленно отругала себя, заставив отвести взгляд в сторону.

Хватит выдумывать то, чего нет. Виктор – чужой человек. И даже, если он и способен еще полюбить, то уж точно не ее. Маша больно закусила губу.

Неужели она влюбилась? Нет! Даже думать об этом смешно! Она не влюбилась! С чего вдруг? Каких-то жалких два с половиной дня — а уже испытывать до дикости странную давящую тоску? Грусть от мысли, что никогда больше не увидит Виктора? Но ведь это ненормально! Разве можно влюбиться вот так, ни с того, ни с сего? Маша горько усмехнулась. Видимо, она не все о себе знала.

Она вспомнила тот жаркий поцелуй в спальне, и по телу прошла дрожь.

Зачем он это сделал? Ему ведь не нужно было играть перед кем-то выдуманную роль, свидетелей не было. Но он поцеловал ее. Это вызвало у нее противоречивые чувства: неведомое влечение к этому самоуверенному типу и страх оказаться игрушкой в руках бездушного бабника.

Все это было ночью. А сейчас в душе зародилась надежда, что в том поцелуе было что-то большее, чем желание Виктора доказать свое превосходство. Маша упрямо тряхнула головой. Все это чушь. Борьба воспаленного сознания с глупым сердцем, которое все сильнее сжималось под тяжестью мысли. Мысли, что это всего лишь игра.

Решительно застегнув молнию, она взяла сумку. В последний раз обвела комнату взглядом и вышла наружу.

Джек ждал ее внизу.

— Ну, что дружочек, пора прощаться, — Маша ласково погладила пса.

Она прошла в гостиную и положила на стол ключи. Смахнула скатившуюся по щеке слезинку и сердито тряхнула головой. «Не раскисать», — мысленно приказала себе. Ничего не случилось. Просто она слишком чувствительна, вот и воспринимает все близко к сердцу.

Она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

***

— Да, подруга, закрутила ты историю, — Танька покачала головой и протянула очередную салфетку. – Хорошо, хоть родители ни о чем не догадались.

Маша всхлипнула и громко высморкалась. Пересказав события последних дней подруге, она почувствовала себя еще хуже. Прекрасно сознавая, что вся эта история яйца выеденного не стоит, она все же чувствовала себя самым несчастным существом на планете. Она с тоской взглянула на Таньку.

— Мне нужно найти работу. Любую. Иначе, придется возвращаться в Пеньки и объясняться с родителями. А к этому я не готова.

— Работу найти не проблема, — подруга деловито кивнула. – Нам в кафе требуются официанты. Пойдешь?

Маша шмыгнула носом и уставилась на девушку заплаканными глазами.

— А меня возьмут?

— Пф-ф-ф, ты же дипломированный повар — с руками оторвут! А там глядишь – на повышение пойдешь. Кафе – это, конечно, не ресторан, но все лучше, чем шаровать полы какого-нибудь офиса.

— Наверное, стоит попробовать.

— Не переживай. Я позвоню администратору и скажу, что ты придешь. Собеседование будет условным, этот мужик смотрит больше на внешность. А внешность у тебя подходящая, — она ласково поправила Маше выбившуюся из хвоста прядку. – Собирайся, я поеду с тобой.

***

Через два часа девушки входили в просторный зал кафе с чудным названием «Эльдорадо». Маша восхищенно окинула взглядом столики из толстого стекла, вокруг которых расположились уютные диванчики. Из-под потолка свисали позолоченные абажуры из переплетенных между собой сверкающих змеек. Золотом сверкали и стены, на которых выпуклыми штрихами были изображены зарисовки из жизни затерянного города с несметными сокровищами. Все здесь выглядело волшебно. Сердце забилось в радостном предвкушении: наверняка, работать здесь – одно удовольствие.

— Идем, — кивнула Танька. – Алексей тебя ждет.

Маша послушно направилась вслед за подругой, попутно бросая неловкие взгляды на посетителей. За дальним столиком сидел мужчина. Он сосредоточенно изучал меню, и Маша не сразу узнала макушку с темными блестящими волосами. Он оторвался от своего занятия и рассеянно посмотрел на нее. Их взгляды встретились.