Ген бессмертия. Трилогия (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 90

      — Я пытаюсь.

      — Расскажи об Алексе.

      Мне стало смешно. Каждый раз он пытался начать эту тему, но я подозревала, что он рассказывает своему другу все, что того касается.

      — Игорь Петрович, мне так не хватает вас как доктора, а не как вампира!

      — Настя, для всех остальных пациентов я самый настоящий психолог. И поверь, многим из них помогаю. Ты перестала доверять мне. Может, тебе лучше просто найти другого специалиста?

      — Вы сами мне это предлагаете? А как же тотальная слежка за мной?

      — Алекс и так присматривает за тобой, в этом можешь не сомневаться. Но я хочу тебе помочь справиться с проблемами. Я не говорю ему и никогда не скажу то, что является личным для тебя. Но если ты мне не доверяешь, то я все равно не смогу тебе помогать.

      Я задумалась. К Игорю Петровичу никак не получалось изменить отношение. Хоть я теперь и знала, для чего его ко мне приставили, что конкретно он докладывал своим Соколам, но все равно — он и тогда, и сейчас мне очень помогал. Другой психолог мне точно не нужен. Хорошо, попробую.

      — Мы с ним занимаемся английским. Он спросил меня, почему я не хочу, чтобы он, как раньше, всегда был рядом, почему держу его на расстоянии… Я ответила, что если мое решение на самом деле добровольное, то он должен дать мне возможность думать самой.

      — А это на самом деле основная причина?

      — Да. Но это не все… — я снова ушла в себя.

      Игорь Петрович подошел и взял меня за руку.

      — Настя, я ничего не стану говорить Алексу. То, что ты чувствуешь, не касается интересов нашей Тысячи. Ты в любом случае будешь решать сама, и свое решение ему потом озвучишь. Но если тебе нужно с кем-то посоветоваться, не избегай меня. Попробуй довериться.

      Я почувствовала раздражение и выдернула руку. Но тут же поняла и то, что он мне не внушает эмоции, хотя мог бы. А это значит, что он не прибегает ни к каким манипуляциям. И именно это заставило меня сказать:

      — Я боюсь.

      — Алекса? Но это нелепо! Он никогда…

      — Нет, вы не поняли. Я боюсь… не его, а себя в его присутствии. Все, что стоит у меня в аргументах «за Ритуал» — связано с ним. Если бы не он, я бы, наверное, не захотела той судьбы, что вы мне предлагаете. Идет Война, на которой я, возможно, погибну раньше, чем доживу до старости! У меня никогда не будет детей. Я долгие века буду исполнять приказы вашего Управления и Мастера. Если подумать, то одни минусы! И все это перевешивает только он.

      — Ты его любишь?

      — Не знаю. Я Дениса любила… Но это было совсем другое. Денису я доверяла полностью, а Алексу доверять не могу. Денис был на самом деле хорошим человеком, достойным моей преданности, а Алекс… Он убийца! Даже когда он не убивал, то использовал людей в своих интересах, а потом стирал им память! Он совсем не такой, как я раньше считала. Циничный, немного высокомерный, эгоистичный… Но, с другой стороны, я видела, как он помогает бабе Жене или с каким терпением относится к маме — и это не вписывается в его образ тоже. То есть я вообще не понимаю, что он из себя представляет.

      — Но если ты будешь держать его на расстоянии, то никогда и не поймешь.

      — Знаю, — я боялась быть откровенной, но и чувствовала острую потребность поделиться. — Но когда он рядом, мне становится плевать на все плохое, что я о нем узнала. Представляю себе, как он пьет кровь бедной испанской скрипачки, как наслаждается этим… Как заставляет ее наслаждаться. И вместо осуждения чувствую… ревность.

      — Ревность — признак того, что твои чувства к нему сильнее, чем ты бы хотела.

      — А то я не знаю! Но ведь это неправильно!

      — Потому что он твой предок?

      — И это тоже!

      Игорь устало улыбнулся:

      — А что еще?

      Он, как всегда, смотрел гораздо глубже, чем любой другой.

      — А еще… Я помню наш с ним поцелуй. Я ведь тогда еще с Денисом была и даже мысли не допускала об измене! Но целовала его так, как будто… Я знаю точно, что если это повторится, если его прикосновения будут точно так же на меня действовать, как в первый раз, то я уже не буду выбирать — соглашаться на обращение или нет! Это ведь как наркотик! И лучше никогда не узнать природу зависимости, чем потом пытаться противостоять ей. Сейчас я могу сказать себе, что это просто влечение, но потом это может оказаться только отговоркой. И тогда я сама себя лишу выбора!

      Игорь Петрович задумчиво качал головой:

      — Не волнуйся, я ему об этом не скажу.

      — А что он обо всем этом думает? — я повернула к нему голову.

      — Его тайны я не буду разглашать тебе так же, как и ему — твои, — психолог улыбался. — Хотя я лично не вижу никакой таинственности в том, что происходит. По крайней мере, не в этом.

      Я хорошо поняла, что он имеет в виду:

      — Вы хотите сказать, что я хочу его, он хочет меня, и это просто вопрос времени?

      — Во-первых, я этого не говорил! Во-вторых, он никогда и ничего не сделает тебе во вред. Пока ты считаешь, что так правильно, он ничего не станет предпринимать. Этот избалованный с детства родителями, женщинами, Анитой и всеми остальными мальчишка забыл про свой эгоизм. В-третьих, я этого не говорил!

      Я усмехнулась, но от его слов внутри потеплело.

Алекс