Ген бессмертия. Трилогия (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 131

      Мать спала в дальней комнате. Сейчас ее способно разбудить только громогласное: «Тут к тебе Степаныч с бутылкой пришел!», а больше ничего. Я уже успела растратить часть украденных у своего спасителя денег, поэтому справедливо расценила, что у меня неприятности. Черт! Не надо было брать у него бабло! Частный детектив он там или киллер — не суть. Понятно же, что при желании сможет меня найти. Ну и дура!

      — Уютненько тут у тебя, — брезгливо осматривая царивший вокруг бардак, Макс без приглашения зашел на кухню и уселся за стол, заставленный неделями немытой посудой.

      — Спасибо, я — прирожденная домохозяйка, — я обошла его боязливо и села напротив, стараясь держаться, как можно дальше. Правда, очень незначительные размеры хрущевской кухоньки мне не особо дали разгуляться. Нет, первым делом я подумала о том, что можно попытаться и свалить. Но в домашних тапках, старых шортах и растянутой футболке сразу на Канары не получится. К тому же, раз он уже нашел мою квартиру, то вопрос надо решать. Немного успокаивало то, что пришел он без ментов. Значит, можно еще попытаться договориться.

      — Я тут подумал, что мне все-таки нужна твоя помощь, — заявил он совершенно неожиданное.

      Я оторопела, но попыталась собраться с мыслями:

      — Слушаю.

      Максим хмурился, как будто продолжая внутренний спор. Он явно не преодолел полностью все сомнения, а пришел только потому, что не нашел другого выхода.

      — Дело необычное. И очень важно, чтобы ты никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждала это с другими. Я вынужден просить тебя о помощи, несмотря на то, что толком даже и не знаю, можно ли тебе доверять…

      Я перебила:

      — Ты в любой момент можешь сдать меня ментам. Разве это не гарантирует мою полную преданность нашей незыблемой дружбе?

      Парень усмехнулся и кивнул. А ведь он и сам мог приступить к делу именно с этого, но начал с просьбы. Очень странно для человека, который нарушает законы со спокойствием мамонта. А может, он все-таки действительно рассматривает меня как потенциального партнера?

      — В квартире еще человек? — он то ли принюхался, то ли прислушался. И то, и другое было бы ненормально.

      — Да-а, — протянула я, шокированная таким чутьем или интуицией. — Мать. Она спит. Бухая. Не волнуйся.

      Он еще пару секунд послушал тишину, а потом просто кивнул.

      — Наташа, — он впервые за все время нашего знакомства назвал меня по имени, — ты уверена, что хочешь во все это ввязываться?

      Я прищурилась, понимая, что ему нужно чуть больше движения с моей стороны, чтобы начать говорить открыто.

      — Не уверена, что понимаю, во что ввязываюсь. Но уверена, что хочу в это ввязаться. Тем более, что мне все равно пока больше заниматься нечем, — я махнула рукой неопределенно куда-то в сторону. Но в любой стороне этой квартиры было, чем заниматься.

      Максим слабо улыбнулся, снова кивнул и наконец-то начал:

      — Возможно, что тебя это дело крайне заинтересует. Когда ты сбежала, я на всякий случай пробил твои данные. И выяснил некоторые факты твоей биографии. Я потому и пришел. Ты точно захочешь мне помочь.

      Я не перебивала, но удивление уже зашкаливало.

      — Твой отец погиб двенадцать лет назад, правильно? Больше того, ты присутствовала при этом… — он не дождался моего ответа. — Я говорил тебе, что ищу одного человека, а именно — убийцу твоего отца.

      Тут я уже не выдержала и вскочила на ноги. Мне захотелось кричать, но я прошипела:

      — Это была бешеная собака!

      Максим покачал головой.

      — Это была собака! — повторила, но уже срываясь на крик.

      — Нет, Наташ. Сядь, успокойся, — он дождался, пока я выполню распоряжение хотя бы частично. — Разве это была собака?

      Я прижала руки к лицу. Очень хотелось разрыдаться, разорвать все к чертям, провалиться, умереть. Я, восьмилетняя девочка, кричала им всем, что это была не собака! Это был страшный человек с красными глазами! Но мне никто не верил. Экспертиза показала, что ранения моему отцу и другим жертвам были нанесены клыками зверя. На том дело и закрыли. Я двенадцать лет просыпалась в холодном поту, повторяя себе, что это была собака, что детский мозг подменил воспоминания, и тут…

      — Убирайся, — сказала я то, чего не могла предположить пять минут назад. Да, я была готова подняться на новый этаж мира, пойти за ним куда угодно из этой беспробудной безнадеги, но только не через эту дверь.

      Максим тут же встал и направился к выходу.

      — Я буду в городе еще какое-то время. Но не тяни. Мы можем друг другу помочь, — услышала я напоследок перед звуком захлопнувшейся двери.

      Следующие сутки были мучительными, бессонными, истеричными. Болезненными. Вся моя исковерканная жизнь началась с того дня. Все плохое, что со мной случилось, было следствием того дня. Я до сих пор не пережила то событие полностью, и сейчас стало так же больно, как в тот день.

      На следующее утро я, бледная и измученная, но решившаяся, уже сидела на знакомом диване в квартире Макса.

— Сначала расскажи ты - все, что знаешь, — я решила начать с этого.

      — Хорошо, — он протянул мне железную кружку с чаем, а сам пододвинул тот самый стул-костыль, которым я пользовалась во время своего пребывания в его доме, и сел так, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза.

      — Это была не собака, Наташ. Я в этом уверен. Но давай по порядку. Как ты знаешь, в тот день точно так же были убиты еще десять человек. Все жертвы на улице — в том парке, в котором… в другом квартале, в лесу за окраиной города. И только одна была убита в помещении.