Метрополис. Индийская гробница
(Романы) - Харбоу Теа фон - Страница 40

— Иными словами, ты в плену.

— Да, в очень хорошем плену, милый — в великолепных покоях, окруженная массой рабынь. Мне кажется, что за все время я вижу все новые лица, что они не повторяются; впрочем, кто живет подобно мне, делается недоверчивой.

— К тому есть серьезные поводы. Знаешь ли ты, кому я должен строить памятник?

— Знаю.

— Знаешь ли ты, что она еще жива?

— Мы должны ей помочь, Мишель!

— Да. На это я решился еще тогда, когда видел тебя первый раз!

— Когда ты меня видел?!

— Разве ты не помнишь?

— Нет. Ты разве меня видел?

— Ты видела меня и слышала мой зов. Почему ты скрывалась от меня?

Ирен отвела руки мужа и посмотрела на него пристально.

— Я не знаю, о чем ты говоришь?

— Ирен! Я не знаю, о чем ты говоришь!

— Я тебя не видела, не слышала и не отвечала тебе!!

Брингер молчал и тоже глядел на нее ничего не понимая.

— Что же это такое? Околдованы мы, что ли? Неужели мы живем в стране сплошного безумия?

Ирен не отвечала и не двигалась.

— Уйдем отсюда, слышишь! Уйдем из этой страны! — вдруг вскрикнула она, и обхватила шею мужа руками.

— Мы ничего не должны делать безрассудно. Нам необходимо сохранить свою голову свежей. Если мы уйдем, то, следовательно, покинем эту женщину на произвол судьбы. Не бойся, Ирен; ведь, правда, если ты со мной, то тебе не страшно?

— Нет, милый!

— Как только настанет рассвет, я отправлюсь к радже и скажу ему, что нашел тебя. Как бы то ни было, нас он больше не разлучит. И если он на самом деле верит, что мои планы, вследствие твоего присутствия, станут европейскими, то я докажу ему своей работой разницу между художником и человеком!

— Смотри, день настает.

Брингер оглянулся. Свет лампы потерял свою силу.

— Раджа встает рано. Через час я пойду к нему. Пойдешь вместе со мной? — спросил Брингер.

— Да, я не хотела бы оставаться здесь одна. Я не знаю, что с ними, но я чувствую, что они нас не любят и они дадут нам это почувствовать, за то, что мы хотим испортить их планы.

— Пусть делают, что хотят!

— Я не знаю, смогу ли отвечать за свои нервы, — произнесла Ирен, — в воздухе этой страны таится нечто, чего нельзя уловить, чему нет имени. Но оно есть, и я боюсь захворать от этого…

— У тебя жар? — спросил муж.

— Нет! — слезы брызнули из ее глаз. — Я боюсь!

Муж нежно обнял ее.

Спустя час, он открыл дверь своей комнаты, ведущей в коридор. У самых дверей лежала с открытыми глазами Мира. Она не спала всю ночь. Теперь, увидев их, она не поднялась; как будто ей хотелось, чтобы они переступили через нее.

Ирен наклонилась и подняла ее. Та не сопротивлялась, она была послушна. Она позволила обнять себя и не отталкивала нежных губ и рук, ласкавших ее.

— Мы забыли тебя; этого не случится больше, — прошептала Ирен.

— Зачем ты лежала у дверей, дитя мое? Разве это твое место? — спросил Брингер.

— Кто-нибудь должен был бодрствовать — ответила девочка.

— И мы не спали, сестричка, — сказал Брингер.

— Спит тот, кто счастлив, — возразила Мира однотонно.

На это белые люди не сумели ничего возразить.

Ирен схватила руку ребенка.

— Она не должна отлучаться от меня, — сказала она, обращаясь к мужу. — Может быть, она ошибается и ей не грозит никакая опасность. Но она боится, а я не хочу, чтобы она страшилась; я люблю ее маленькую душу, как будто она действительно твоя сестра.

— Но ты не можешь взять ее с собой к радже; у них совсем особые понятия о девочке, ставшей вдовой, раньше, чем научилась путем ходить!

— Тогда я останусь здесь… и буду тебя дожидаться… я не боюсь ничего с тех пор, как знаю, что кто-то нуждается в моей защите!

— Саиб, — произнесла вдруг Мира особым высоким тоном, точно во сне, — ты хочешь идти к радже и сказать ему, что нашел свою жену?

— Да, моя маленькая сестричка!

— Мира посмотрела на него глазами, полными беспокойства.

— Ты хотела мне что-нибудь сказать?

— Нет, саиб… Раджа дает сегодня вечером праздник…

— И что же? Это что-нибудь особенное?

— Нет, саиб! — отвечала безжизненно Мира.

Брингер пошел.

9

Перед дверью в покои раджи стоял Рамигани.

— Доложи радже, что я желаю с ним говорить! — сказал Брингер.

Рамигани посмотрел на него странным взглядом.

— Не ходи сегодня к радже, саиб!

— Отчего мне не идти туда?

— У него в глазах кровь, саиб, — проговорил Рамигани хриплым шёпотом.

— Не болтай пустого! Поди сейчас же и доложи радже.

— Саиб, я позову кого-нибудь другого…

— Чёрт побери! Убирайся с дороги, старая баба! Я войду без твоего доклада. Ну!?

Он оттолкнул Рамигани, постучал и, не получив ответа, вошел. Комната была пуста. На черном мраморном полу отражалось утреннее солнце, образуя будто лужу крови.

Вошел раджа. Он был одет по-европейски, и во всей его внешности чувствовалась сосредоточенная сила. Рука сжимала парчу завесы.

— А, господин Брингер! Здравствуйте! Отчего Рамигани не доложил о вас? Не заставил ли я вас дожидаться? В таком случае, прошу меня извинить!

— Рамигани, по-видимому, не здоров, ибо говорит глупости. Я думаю, не хватил ли его солнечный удар!

— Я велю ему передать, что не люблю, когда мои слуги болтают, — заметил равнодушно раджа. Надеюсь, что это его вылечит. Но, вероятно, вы пришли не из-за здоровья Рамигани?

— Нет. Конечно нет. Я пришел сообщить вам, что моя жена сейчас находится у меня!

Наступила пауза. Оба смотрели друг на друга.

— Жаль, — сказал раджа. — Благодаря этому испорчен сюрприз, который я хотел вам устроить.

— Ваше Высочество! Вы можете быть уверены, что сюрприз был полный, — отпарировал сухо Брингер.

Раджа засмеялся.

— Вы сердитесь на меня? — произнес он сердечно. — Вам придется примириться с такими вещами в Индии; вся эта таинственность у нас в крови… Вдобавок, так как ваша супруга с сегодняшнего дня составляет известный фактор в нашей совместной жизни, то, может быть, она не прочь принять участие в моем предложении. Мы еще не нашли до сих пор подходящего места дли гробницы, ибо вам то место в долине не нравится. Если вас устраивает, то поедемте сегодня на автомобиле в равнину.

— Я думаю, что моя жена будет очень рада, — сказал Брингер, и подумал: «Мира ошиблась. Раджа не устраивает сегодня никакого празднества».

— Я прошу вас, — продолжал раджа, — приветствовать вашу супругу. Так как вы долго были в разлуке, то вам будет, полагаю, приятно побыть вместе до отъезда. С завтрашнего дня, я был бы очень рад, если ваша супруга согласилась бы исполнять за моим столом роль хозяйки, на европейский лад.

Брингер поклонился.

— До свиданья, — произнес раджа.

Брингер взял протянутую руку; та была тяжела и холодна, и не отвечала на пожатие.

— До свиданья, ваше высочество, — сказал Брингер и ушел.

Рамигани не было у дверей. И по дороге он его не видел.

Вообще, весь дворец казался как бы вымершим.

Брингер вошел к себе.

Ирен была у окна. У ее ног сидела Мира; она высыпала все свои украшения. Пёстрые бусы гирляндами свешивались с ее колен.

— Ну что, подружились? — спросил Брингер, целуя глаза жены.

— Говорил ты с раджей?

— Да…

— Ну, и что он сказал?

— Нечего… Пожалел, что я испортил ему сюрприз, который он мне готовил… Просит кланяться тебе и приглашает нас вместе с ним прокатиться в равнину, осматривать место для гробницы…

— Говорил он что-нибудь про сегодняшний вечер?

— Ничего… Он надеется, что с завтрашнего дня ты будешь исполнять обязанности хозяйки за нашим столом. Сегодня он не хочет нас беспокоить.