Нагаш бессмертный - Ли Майк - Страница 79

Владыка Масок протянул руку и схватил длинный обломок, торчавший из ребер упыря. Он высвободил его резким рывком и отбросил в сторону.

Слабая дрожь прошла по скелету В’сорана. Ушоран откинулся назад в ожидании вопля.

Через несколько мгновений веки некроманта поднялись, и Ушоран вдруг осознал, что смотрит в темные, безжалостные глаза В’сорана. Он не нашел в них безумия; лишь холодный, расчетливый разум змеи. Ни один звук не вышел из сухих губ; некромант не кричал ни от ужаса, ни от злобы, ни от облегчения. Отсутствие реакции напугало Ушорана больше, чем мучительные вопли Архана.

Впервые он испугался, что допустил ужасную ошибку. Неужели они настолько обезумели, что готовы вложить запрещенные книги Нагаша в руки В’сорана?

А что еще им остается, думал Ушоран. Им нужна армия, чтобы защитить город от захватчиков. Если живых недостаточно, то вместо них за оружие возьмутся мертвые.

Глава двадцать первая

Огонь в ночи

Ламия, Город Зари, 107-й год Птра Сияющего (– 1200 по имперскому летоисчислению)

На узких улочках, окружающих царский дворец, слышались крики и топот бегущих ног. Когда восходящее солнце пролило свет на огромную армию, разбившую лагерь под стенами города, Ламия погрузилась в ошеломленную тишину; сейчас, с приближением ночи, город взбудоражился. Стража патрулировала улицы, вооружившись не дубинками, а острыми клинками – они получили приказ убивать каждого горожанина, слоняющегося по темным улицам.

Когда последний краешек солнца исчез за холмами на западе, верховные жрицы Нефераты бесшумно собрались в ее покоях. Она медленно пила из предложенной ей чаши; постепенно к ней возвращалась бодрость и обострялось чувство голода. Безмолвные рабыни в масках мягко помогли ей подняться с постели. Этого они не делали уже много лет – с тех пор, как из дворца бежал разетрийский принц; свою работу они выполняли неспешно, с почти ритуальной торжественностью.

Ловкие пальцы расстегнули и сняли с Нефераты запятнанные одеяния. Внесли золотые тазы; рабыни обмыли ее бледное тело, а потом умастили кожу благовониями, которые хранились у жриц Асаф. Неферата сидела молча и с отсутствующим выражением лица – она смотрела через высокие окна на беспокойное море. Полосатые паруса торговых судов выгибались под ветром, суда направлялись по течению на восток.

Рабыни облачили ее в одежду из темно-синего шелка и обвязали поясом из переплетенной кожи. На ее ноги надели мягкие кожаные сандалии копейщика, которые завязали шнуровкой, доходившей до коленей.

Когда Неферату полностью одели, жрицы проводили ее к стулу и занялись волосами, пытаясь распутай, их. За окном тьма расходилась по поверхности моря. Она знала, что в это время ее воины собираются у южных ворот города, а В’соран начинает готовиться к великому ритуалу. Песок отсчитывал драгоценные минуты.

Неферата махнула руками своим рабыням:

– Время уходит. Если вы не можете распутать волосы, просто отрежьте. Мне все равно.

Невольницы приостановились. После тихого бормотания они убрали руки. Неферата приготовилась к холодному прикосновению ножа, но вместо этого почувствовала, как другая пара рук возобновила работу там, где ее закончили рабыни. Ловкие пальцы распутывали узлы и колтуны один за другим, и пряди волос падали на плечи и на спину. Это чувство напомнило ей о давно прошедших временах. Она повернула голову.

– Снова подслушивала, что я говорю во сне?

На мгновение пальцы остановились.

– Нет, – тихо ответила Наайма. – Я давно не охраняла твой сон.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Неферата. – Если пришла насмехаться надо мной, то скажи, что собиралась, и уходи.

– Нет, – повторила Наайма. Она продолжала распутывать упрямый колтун на затылке Нефераты. – Что сделано, то сделано. Меня не радует то, что стало с Ламией.

– Почему же? – хмыкнула Неферата. – Это ведь не твой дом.

К удивлению царицы, Наайма ответила ей с легким смешком:

– Конечно мой. Ламия стала моим домом, когда ты освободила меня много лет назад.

Неферата отвернулась, вглядываясь в темноту.

– Если бы только он слушал меня, – глухо сказала она, – Неехара была бы совсем другой.

– Это не его судьба, – ответила Наайма. – Такие вещи нельзя изменить, как бы мы этого ни хотели.

Неферата замолчала. Морским бризом с улиц доносило испуганные возгласы.

– Ты все еще злишься на меня?

– Нет, – сказала Наайма. – Больше нет. Это тебя утешает?

– Я больше не понимаю значения этого слова. – Царица вздохнула. – Почему ты никогда не просила у меня разрешения уйти? Думаешь, я бы тебе отказала?

Наайма распутала последние колтуны и взяла с ближайшего туалетного столика серебряный гребень.

– Разве это так сложно понять? – грустно произнесла она. – Потому что я люблю тебя.

– Тогда ты допустила большую ошибку.

– Я же сказала, что мы не можем изменить наши судьбы, – ответила Наайма. – Когда-то ты дала мне слово. И с тех пор я хочу сиять с тебя это обещание. – Она положила гребень и встала на колени рядом с царицей. – Поедем со мной на Восток, – попросила она, взяв холодные руки Нефераты в свои. – В гавани нас ждет корабль. На первое время мы устроимся в одном из торговых городов, а можем и отправиться в путешествие по всей империи. Подумай об этом…

Неферата нахмурилась.

– Ты думаешь, что я покину Ламию? – сказала она и отдернула руки. – Моя семья правила этим городом тысячи лет.

– Всему когда-нибудь приходит конец, – ответила Наайма. – Поедем со мной. Прошу тебя. Завтра Ламия уже не увидит свет солнца.

Царица взглянула на Наайму сверху вниз, вглядываясь в глубины молящих глаз бессмертной. Медленно выражение ее лица превратилось в холодную маску.

– Я разделю судьбу Ламии, – сказала Неферата.

Царица встала со стула и отвернулась от Нааймы.

Жрицы ждали в безмолвии, сложив руки и пряча свои лица под золотыми масками.

Она распростерла руки, будто в приветствии, и приблизилась к ним. Рядом на кровати с шелковым покрывалом лежала ее броня из отполированного железа.

Вид с западной высокой сторожевой башни открывался на нападающую армию, которая выстроилась широкой дугой с севера на юг и разбила лагеря на невспаханных полях всего в нескольких дюжинах ярдов от расстояния полета стрелы с городских стен. Темнота не позволяла оценить точный размер армии, но, судя по количеству палаток и костров, В’соран определил, что численность врага огромна – быть может, пятьдесят тысяч, а то и больше. Наконец-то Неферата поступила хоть сколько-то разумно, подумал некромант. Ее жалкая армия не имела бы никаких шансов против такой силы.

В’соран провел кончиками пальцев по пожелтевшим страницам большой книги в левой руке и властно улыбнулся. Как же сладостен вкус возмездия! Даже будучи заточенным в удушающей тьме тюрьмы, он знал, что этот день придет. Теперь запрещенные книги принадлежали ему. Последние секреты некромантического искусства наконец оказались в его руках.

Он отвернулся от узких бойниц, радуясь тому, что здесь он занял такое выгодное положение для наблюдения. Большая комната занимала почти весь верхний этаж башни и раньше была общей для стражи, которая охраняла западную стену. По команде Нефераты широкую прямоугольную комнату освободили от коек, столов и стульев, а стражникам запретили являться сюда под страхом смерти. Три раба – собственность Нефераты, что сильно раздражало В’сорана, но времени на создание своих уже не оставалось – стояли в дальнем конце комнаты, ожидая приказа. Обескровленные трупы двоих юношей с гримасами ужаса и боли на лицах лежали рядом с одной из двух дверей.

На полу был нарисован ритуальный круг из крови, точно копировавший круг из книги Нагаша. В’соран изучал сложное заклинание с предвкушающей улыбкой. Он ждал этого момента много веков.