Нагаш бессмертный - Ли Майк - Страница 55

Затем принц затылком почувствовал знакомое покалывание. Он напрягся, бросив взгляд в тень у противоположной стороны большого стола. Там он увидел силуэт женщины, сидевшей на деревянном стуле, как и вожди. Ее лицо скрывалось в темноте, но Алкадиззар знал, что она смотрит на него так же пристально, как и девушка несколько минут назад. Рядом с ней стоял избранный Ксара, человек в капюшоне, которого он видел днем на холме. Вместо золотого кубка избранный держал теперь в правой руке длинный черный посох. А еще Алкадиззар заметил, что женщина сидит так, чтобы легко видеть происходящее.

Фаир положил руку на плечо Алкадиззара.

– Вот человек, о котором я говорил, – сказал он собравшимся вождям. – Убайд был верным другом бани-аль-Хасим на протяжении двадцати лет, и, как требуют наши обычаи, за это время мы убедились, что он опытный воин и хороший наездник. Взгляните на отметки на его поясе, – сказал Фаир. – Пятьдесят человек пали от его руки! Он заслужил уважение моих людей и много раз проливал за нас кровь. Он даже спас мою жизнь целых три раза. – Молодой вождь распростер руки и подмигнул остальным. – Конечно, ездит он до сих нор как мягкозадый горожанин, по ведь никто не идеален, верно?

Многие вожди рассмеялись, но Башир и несколько других вождей просто смотрели на Фаира с непроницаемым видом.

– Я не сомневаюсь в верности и чести Убайда, – сказал Фаир. – Он забыл о своем прошлом и следует обычаям пустыни. Поверьте мне, он уже давно мне как брат и заслуживает стать частью моего племени.

– Он чужак! – воскликнул Башир. Вождь наклонился вперед и обрушил кулак на стол. – Горожанин! А вдруг он шпион ламийцев?

В то же мгновение люди Фаира вскочили на ноги, потрясая кулаками и злобно крича на Башира. Люди Башира последовали их примеру, обратив свой гнев на воинов Фаира. Они вытащили клинки, лезвия которых засверкали под светом ламп. Остальные вожди тоже кричали – то на Башира, то на Фаира, то друг на друга.

Фаир громко выругался и запрыгнул на стол. Он выхватил свой клинок и навел его на Башира.

– Если кто-то сомневается в достоинствах Убайда, то проверьте его! Вызови его на поединок, чтобы узнать, кто умнее, кто лучше обращается с мечом или конем!

Алкадиззар заметил, как Башир жадно улыбнулся, и понял, что именно этого шанса ждал старый вождь. Он встал со стула, протягивая руку к своему ножу, когда вдруг избранный Ксара выступил из теней и с грохотом бросил свой посох на стол.

В одно мгновение в комнате воцарилась тишина. Вожди вскочили со своих мест с выпученными от изумления глазами. Даже Башир казался ошеломленным.

Когда человек в капюшоне убедился, что все внимание приковано к нему, он медленно выпрямился и снова взял посох в руки. Алкадиззар заметил, что этот толстый и наверняка тяжелый посох вырезан из какого-то черного дерева. На посохе были вырезаны лица устрашающих духов, свирепые черты которых обратились в маски гнева и безумного голода.

– Внемлите голосу Дочери Песков, – произнес избранный. Его грубый и глубокий голос походил на предупреждающий рык льва.

Моментально все вожди бросились на колени. Лицо Башира побледнело от ярости, но и он опустился на пол.

Алкадиззар колебался, не зная, как поступить. Фаир быстро спрятал свой клинок, и принц последовал его примеру.

Женщина в темном платье с трудом встала со своего стула. Алкадиззар сразу понял, что ей очень много лет – ее лицо испещрила мозаика морщин. Когда она вышла под свет лампы, принц ахнул от удивления: у нее были такие же желтые глаза, как и у девушки, которую он встретил снаружи.

Старая женщина подошла к вождям и медленно подняла глаза на Фаира.

– Тебя вырастили в винной лавке, Фаир аль-Хасим? – проскрипела она. – Слезай с моего стола, мальчишка.

К удивлению Алкадиззара, Фаир виновато понурил голову, будто ребенок.

– Простите меня, – сказал он и спрыгнул на ковер рядом с Алкадиззаром.

Взгляд женщины обратился к Алкадиззару, и он снова почувствовал покалывания на своей коже.

– Говоришь, что он соблюдает все правила, принятые в наших племенах?

– Да, – ответил Фаир.

– И он прожил с твоим кланом двадцать лет? – спросила она.

– Как я и говорил, это правда, – ответил вождь.

– Он сражался на твоей стороне и проливал кровь за племя?

– Много раз.

Глаза старой женщины уставились на принца:

– И за все это время он ни разу не позволил усомниться в своей верности и преданности?

– Ни разу, – с гордостью ответил Фаир.

Алкадиззар понял, что ему трудно смотреть женщине в глаза. Фаир многого о нем не знал. Вождь и не подозревал, что рискует честью, отстаивая товарища.

– Он забыл о своей прошлой жизни, – продолжала женщина голосом столь же безжалостным, как пески пустыни, – и полностью посвятил себя нашим обычаям?

Прежде чем Фаир успел ответить, свое слово вставил Алкадиззар:

– Забыл так же, как и любой человек способен забыть свой народ и свое место рождения, – сказал он.

Фаир бросил па него косой взгляд, но принц не обратил на это внимания.

Дочь Песков долго смотрела на Алкадиззара.

– Да будет так. С сегодняшнего дня ты один из бани-аль-Хасим, – объявила она.

Собравшиеся вожди озадаченно переглянулись. Только Баширу аль-Рухба хватило смелости – или злости – высказаться.

– Но вступить в племя может только житель пустыни! – запротестовал он. – Мы можем принять человека из другого племени, но… не этого!

Старая женщина повернулась и взглянула на Башира.

– Однажды мы уже делали исключение, Башир аль-Рухба, холодно сказала она. – Или ты забыл?

– Не забыл, – потупился Башир.

– Тогда ты должен знать волю Ксара лучше, чем я, – продолжала избранная. – Не так ли? Или ты намерен возразить мне?

После ее слов воздух в палатке переполнился напряжением. Алкадиззар заметил, что воины Башира отступили от своего вождя; на их лицах читался испуг.

Башир опустил голову.

– Нет, – покорно ответил он. – Я бы никогда этого не сделал, о святая.

– Тогда больше не о чем говорить, – отрезала Дочь Песков. – Час поздний, и у меня ноют кости. Дайте старой женщине отдохнуть.

Как один, вожди поднялись. Некоторые что-то нервно бормотали. Алкадиззар понимал, что случилось нечто исключительное, но не знал, что именно. Фаир дернул его за рукав.

– Дело сделано, – сказал он. Впервые за время их знакомства Алкадиззару показалось, что голос вождя дрожит. – Пойдем.

Алкадиззар последовал за Фаиром к выходу из палатки. По пути он снова почувствовал на себе взгляды всех собравшихся, но по сравнению со взглядом старой женщины они казались лишь щекоткой. Ему пришлось приложить усилие, чтобы не ускорить шаг.

Когда Фаир и Алкадиззар вышли из большой палатки, их быстро окружили представители племени. Кто-то тихо поздравлял их, но большинство хранили молчание, пока Фаир вел всех назад, к своим палаткам. Когда они оказались на месте, старики начали разводить костры и отправили молодых за вином и чанури. Во всем лагере то же самое делали остальные племена, следуя традиции последнего пиршества перед тем, как продолжить поход на следующий день.

Но Фаиру не хотелось праздновать. Некоторое время вождь вглядывался в костер, который раздували его воины, а затем взял бурдюк с вином из рук проходившего мимо мальчика и ушел в темноту. Без раздумий Алкадиззар последовал за ним.

Пересекая лагерь, Фаир хранил молчание. Он обходил стороной палатки больших кланов и их собрания у костра и вскоре покинул лагерь, оказавшись у подножия холма. Они с Алкадиззаром подошли к табуну лошадей и устроились на холодной земле недалеко от места, где пировали днем.

Взмахом руки вождь поздоровался с пастухами, затем взял бурдюк с вином, вытащил пробку и передал его Алкадиззару. Принц взял бурдюк, сделал глоток и отдал обратно.

– Полагаю, все прошло не так, как планировалось, – сказал он.

Фаир уныло усмехнулся.

– Ты, как всегда, наблюдателен, – ответил вождь и приложился к бурдюку.