Эволюционирующая бездна - Гамильтон Питер - Страница 60

Маркол ждал его на втором этаже, в небольшом магазинчике торговца травами, куда надо было пройти по спиральному переходу, соединявшему несколько мелких клетушек. Стены магазина полностью скрывались за коврами с геометрическими узорами. В фонарях, свисающих на длинных цепочках, горело джамоларовое масло, дающее желтоватый свет. Воздух был так насыщен самыми разными ароматами трав и спирта, что, казалось, можно увидеть, как он клубится. Украшением комнаты служили самые разнообразные трубки для курения кестрика, выстроившиеся рядами на узких полках. Несколько разбитых трубок валялись на полу. Пучки длинных продолговатых листьев этого наркотического растения висели на крючках и сохли в сильно прогретом помещении. Здесь же висели связки стеблей, семенных коробочек и листьев, незнакомых Эдеарду. Часть растений тоже была сброшена на пол и растоптана.

Эдеард сразу понял, между кем возник спор, как только раздвинул занавес из бус: двое мужчин, стоя в противоположных углах помещения, все еще бросали друг на друга гневные взгляды и излучали мысли, пропитанные злобой. Одним из них был довольно тучный старик в костюме, разукрашенном вышивкой в том же стиле, что и висящие на стенах ковры. В нем Эдеард сразу признал хозяина лавки.

Второй мужчина, которому не было еще и тридцати, принадлежал к хорошо знакомому Эдеарду типу людей. Отпрыск благородного семейства, занимающий одну из низших строчек в списках субсидий, очень красивый и столь же высокомерный, живущий не по доходам благодаря кредитам торговцев. Эдеард заподозрил, что купец–травник как раз и был одним из его кредиторов. Два сопровождающих Маркола констебля уже надели на него наручники, небрежно засучив рукава темно–красного бархатного пиджака. Эдеард еще раз окинул взглядом помещение, не понимая, зачем его вызвали. Потом он внимательнее присмотрелся к молодому мужчине, отметив его высокие скулы, темные растрепанные волосы и светло–карие глаза, в которых читался неприкрытый вызов.

«Я уже видел его раньше. Но где? Тогда он был моложе. Провались в Хоньо, моя память».

— В чем проблемы? — беззаботно спросил он.

— Нас вызвал Колфал, — сказал Маркол, показывая на хозяина лавки. — Утверждал, что к нему применено психологическое воздействие. Татал оказал сопротивление при аресте, — пояснил он, кивая в сторону молодого аристократа, продолжавшего презрительно усмехаться. — Крепкий орешек.

— Я ничего подобного не совершал, — заявил Татал.

Он говорил вежливо, но, судя по акценту, вырос не в Маккатране. Эдеард предположил, что парень — выходец из южных провинций. Он поднял палец, приказывая Таталу помолчать, и повернулся к Колфалу.

— Зачем Таталу понадобилось прибегать к психическому воздействию?

Ярость Колфала мгновенно развеялась, оставшись тлеть только в его сердитом взгляде. Хозяин лавки тяжело вздохнул.

— Мне жаль, что вас оторвали от дел, Идущий–по–Воде. Это было лишь недоразумение.

— Что? — Маркол от изумления открыл рот. — Но ты же сам нас вызвали.

Эдеард демонстративно перевел взгляд на обломки трубок и растоптанные растения, тогда как его про–взгляд изучил остатки мыслей Колфала, не успевшие исчезнуть за щитом.

— Угу. — Он приподнял бровь. — А ты что можешь сказать, Татал?

— Я тоже должен принести вам извинения. Констебли подтвердят, что у меня очень сильная третья рука. А в пылу спора я не всегда могу сдерживать свою силу.

— Ты намерен выдвинуть обвинение? — спросил Эдеард у Колфала.

— Нет.

Старый травник покачал головой, не осмеливаясь встретиться взглядом с Эдеардом.

— Очень хорошо. — Он подал знак констеблям снять наручники. — А ты учись сдерживаться.

— Обязательно, Идущий–по–Воде.

— Где ты живешь?

— В районе Абад, Идущий–по–Воде. У меня квартира на Болдар–авеню.

— Вот как? Недалеко от Абрикосового дома?

Татал широко усмехнулся и кивнул.

— Верно. Я имею честь состоять в Братстве.

Это объясняло роскошный наряд и провинциальный акцент, но лицо Эдеард никак не мог вспомнить.

— Хорошо, ты свободен. Считай, что тебе вынесено предупреждение, и держись подальше от неприятностей.

— Да, Идущий–по–Воде.

Эдеард был уверен, что за его сговорчивостью скрывается насмешка, но из–за мысленного щита не пробивался ни один намек. Более того, Эдеард еще ни разу не встречал такого непроницаемого разума.

— Необоснованный вызов констеблей тоже считается нарушением порядка, — сказал он Колфалу, как только Татал прошел сквозь звенящий занавес из бусин. — Тем более если пришлось вызвать меня.

— Я прошу прощения, сэр, — пробормотал Колфал.

— Хоньо, что это было? — спросил Эдеард у Маркола, как только они вышли на площадь Пяти Фонтанов.

— Мне правда очень жаль, Эдеард. Ситуация мгновенно вышла из–под контроля. Великая Заступница, он чрезвычайно силен, Я не мог с ним справиться. Даже при помощи моих товарищей я едва не упустил его. И, наверное, инстинктивно позвал тебя.

— Гм-м. — Эдеард с подозрением оглянулся здание, похожее на кроличий садок. — Он действительно так силен?

— Да.

— А о чем был спор? Если Татал и впрямь член Братства Абрикосового дома, вряд ли ссора началась из–за оплаты товара.

— Точно сказать не могу. Когда мы пришли, Колфал обвинял его во всех мыслимых преступлениях. Вымогательство. Финансовые злоупотребления. Физические угрозы. Психическое давление. Всего не перечислить. Он буквально кричал об этом.

— Интересно.

Эдеард направил про–взгляд в стену магазина трав, отыскивая воспоминания города о недавней ссоре. Но развешенные по стенам ковры не позволили городу ни увидеть, ни услышать то, что происходило внутри.

— Я не могу поверить, что Колфал дал задний ход, — продолжал Маркол. — Он был разъярен, словно почуявший кровь драккен.

— Принуждение, — сказал Эдеард. — Я узнал этот прием в его мыслях, после изменения признаки видны довольно отчетливо… — Он остановился. Только теперь он вспомнил Татала. — «Ох, Заступница, мне следовало догадаться».

Кабинет главного констебля Маккатрана находился в задней части Дворца–Сада. Это было большое круглое помещение с высоким конусообразным потолком, который закручивался кверху, словно его отлили в замысловатой форме. На блестящем коричневато–желтом полу темнокрасные линии образовывали огромный пятиугольник, стены имели более светлый оттенок коричневого цвета, но тоже блестели, словно отполированные. Эдеард не придавал особого значения меблировке — в конце концов, это было просто место для работы. В кабинете у него стоял письменный стол из мардуба, подаренный Кансин сразу после его избрания, и длинный стол для совещаний с капитанами участков и юристами.

К тому времени, когда он вернулся после происшествия с Колфалом и Таталом, Фелакс уже вызвал Голбона и Джерали, двух последних активных членов комитета при Высшем Совете. За все это время Эдеард так и не решился его упразднить.

— Новое дело, — объявил он, проходя к своему столу.

Голбон и Джерали удивленно переглянулись. Последние семь лет они только и делали, что потихоньку заканчивали старые дела и сдавали их в архив.

Эдеард сел на свое место. За его спиной сквозь высокие узкие окна виднелся Сад Раха и Центральный канал. Эдеард всегда старался сесть так, чтобы вид из окон не отвлекал его от работы.

— Братство Абрикосового дома.

Голбон застонал.

— Неужели опять? Мы присматривались к ним несколько лет назад. Это всего лишь компания молодых торговцев, которые образовали собственную ассоциацию и стараются набрать политический вес. Они порой прибегают к довольно жестким методам, но-ничего противозаконного за ними не замечено. Никакой преступной деятельности.

— Хорошо, значит вы быстро справитесь с этим делом, — сказал Эдеард. — Мне нужны имена всех членов Братства, включая и моего зятя. И еще требуется финансовый отчет по магазину трав, принадлежащему человеку по имени Колфал. Проверьте, нет ли у него каких–то связей с Братством.