Эволюционирующая бездна - Гамильтон Питер - Страница 22

Оставшиеся наверху солдаты плотным огнем поддерживали своих товарищей, продвигавшихся по дну ущелья. Гилморн, как всегда, собрал соратников на высоком мощном выступе стены. Бандиты не переставая стреляли по подходившим солдатам милиции из обычных пистолетов, но скрывались под маскировкой, что не давало возможности ответить точным огнем. Аргиан поспешил на помощь приближающимся к выступу солдатам.

Эдеард подъехал к началу ущелья и спешился. Он не стал торопиться, хотя именно этого от него и ждали. Своим про–взглядом он проследил за солдатами, которые окружили уже сдавшихся бандитов и продолжали осаду последнего оплота тех, кто еще оказывал сопротивление. Наконец на выступе остался только Гилморн и его ближайшие помощники. Динлей и Ларош, стараясь не рисковать людьми, командовали последним наступлением; солдаты перебегали от одного валуна к другому, а местами ползли на животах, скрываясь в неглубоких впадинах. Прошло еще десять мнут, и кольцо вокруг Гилморна сомкнулось.

Эдеард спустился на дно ущелья. Триумфально улыбавшиеся солдаты выводили наверх пленников. Некоторые из них явно были из числа дикарей, обитающих в неосвоенных районах за пределами Рулана. Они выглядели точно так, как много лет назад, когда напали на караван, возвращавшийся из Визама: лохматые головы и обнаженные торсы, покрытые уже отваливающейся местами грязью. На Идущего–по–Воде они хмуро оглядывались, тщательно скрывая свои мысли. За все последние годы Эдеарду не приходилось слышать, чтобы они пользовались скорострельным оружием, эти ружья были только у людей Гилморна. Он остановил одного из дикарей, идущего в сопровождении пяти настороженных солдат. На вид мужчине было далеко за пятьдесят, и он ничем не напоминал городского жителя. Светло–серые глаза горели яростью и отчаянием, тщательно скрываемыми в его мыслях.

— Почему? — коротко спросил Эдеард. — Почему ты к ним примкнул?

— У них сила. Это нам на пользу.

— Какая вам польза?

Стареющий грабитель махнул рукой в сторону лугов.

— Вы уходите. Даже теперь вы сюда не вернетесь. Эти земли будут нашими.

— Ладно, понимаю. Понимаю даже, что некоторых из вас просто привлекает возможность грабить и разрушать. Но зачем вам именно эти земли? К западу отсюда достаточно свободной территории. Там есть луга и леса, чтобы пасти скот и охотиться. Никто даже не знает, сколько там земли. Зачем вам наша? Вы ведь не занимаетесь сельским хозяйством. И не живете в каменных домах.

— Потому что вы ей владеете, — не задумываясь, ответил бандит.

Эдеард смотрел на него и понимал, что никогда не получит более подробного ответа. И более искреннего. Он ломал голову, пытаясь разгадать сложные планы, которых никогда не было. Планы и намерения имелись только у Гилморна и других оставшихся приверженцев идеи Овейна о Едином Народе. А дикари стали их союзниками в силу своего невежества и никогда не понимали цели их борьбы.

Взмахом руки он отпустил группу солдат, и пленника повели к участку, огороженному прямо на равнине.

— Надо обязательно залезть туда, — настойчиво заявил подошедший Маркол.

Про–взгляд этого парня уже обыскал пещеру на выступе и без труда обнаружил спрятавшихся там бандитов. Эдеард не без труда удержал улыбку. Психические способности Маркола после дня высылки заметно возросли, как и его чувство долга. Теперь он стал убежденным констеблем, верно служившим Высшему Совету, но порой в нем просыпался обычный уличный мальчишка из Сампалока. Марколу не терпелось самому вступить в бой.

— Дай милиции заслужить свою долю славы, — негромко сказала ему Эдеард. — Эта кампания была нелегкой, и они заслуживают того, чтобы достойно ее завершить.

Он не погрешил против истины. Отряды городской милиции и провинций в течение восьми месяцев преследовали Гилморна и его сообщников, вытесняя их все дальше и дальше на запад, пока им больше уже некуда было отступать.

— Политика, — недовольно поморщился Фелакс.

— Ты быстро учишься, — сказал Эдеард. — Кроме того, после случая в Овертон Фоллз вам обоим уже ничего не надо доказывать. Как я слышал, дочери хозяина каравана довольно откровенно выразили вам свое одобрение.

Молодые констебли переглянулись и многозначительно подмигнули друг другу.

Снизу донесся телепатический посыл Лароша с ультиматумом Гилморну. Бандиты были полностью окружены солдатами, численность которых в пятьдесят раз превосходила их силы. У них не осталось еды. Боеприпасы подходили к концу. И ждать помощи было неоткуда.

Эдеард сомневался, стоит ли разговаривать с таким отъявленным мерзавцем, как Гилморн, но прежде они никогда не доходили до этой стадии, и он не знал, как лучше поступить.

Он стал спускаться, внимательно обходя трупы быстролисов и ген-волков и стараясь не морщиться при виде их ужасных рваных ран. Недалеко от устья ущелья на замшелом валуне, спокойно жуя яблоко, сидел Аргиан. Вокруг сновали солдаты милиции, решительно настроенные не пропустить финал. Капралы и сержанты изо всех сил старались сохранить дисциплину. При появлении Эдеарда разговоры затихли.

— Он сдастся? — спросил Эдеард у Аргиана.

— Ему нечего терять, кто знает, что творится у него в голове.

— Понятно. Ладно, к счастью, мы можем и подождать. Столько, сколько потребуется.

— Ого, — взволнованно воскликнул Маркол. — Они спорят.

Аргиан окинул молодого констебля испытующим взглядом, а потом сосредоточил внимание на скальном выступе. За неровными краями действительно разгорелся спор, и громкие голоса зазвенели яростью. Двое мужчин кричали Гилморну, что они намерены сдаться милиции. При помощи про–взгляда Эдеард увидел, как они отвернулись, и тогда Гилморн, подняв пистолет, приставил дуло к затылку одного из своих соратников. Третьей рукой Эдеард без труда дотянулся до оружия и немного сдвинул боек. Гилморн нажал на спусковой крючок. Раздался металлический щелчок, но выстрела не было.

Маркол многозначительно кашлянул.

Спор возобновился и стал еще более ожесточенным. Затем в ход пошли кулаки. Третьи руки протянулись к сердцам. Мужчины стали яростно бороться.

Ларош отдал приказ сомкнуть телекинетические щиты и продвигаться вперед. Через две минуты все было кончено.

Воины милиции вспрыгивали на самые высокие камни, громко поздравляли друг друга и размахивали над головами пивными бутылками. С края долины к месту последнего сражения с радостными криками спускались остальные солдаты и обнимались со своими товарищами. Эдеард не мог удержаться от улыбки, проходя между ними, отпивая из протянутой бутылки, пожимая руки и энергично отвечая на объятия старых знакомых. Солдаты милиции радовались, видя Идущего–по–Воде, возглавившего кампанию, но еще больше гордились тем, что самостоятельно выиграли последний бой.

Полковник Ларош устроил лагерь над противоположным от скального выступа склоном. Там широким кольцом были расставлены повозки, а готовые к установке палатки разложили ровными рядами. Большой шатер с откинутыми полотнищами поставили первым и внутри начали готовить еду В неподвижном воздухе повис дым от костра. В центре лагеря поднялась штабная палатка тусклого серо–зеленого цвета, и на страже у ее входа встали часовые с ген–волками. Из палатки с приказами Лароша то и дело выбегали адъютанты и ординарцы. Снаружи на шесте были подняты одиннадцать знамен, представляющие лучшие части города и провинций.

Часовые у входа приветствовали Эдеарда салютом. Внутри за деревянными козлами, заменяющими письменный стол, сидел Ларош, окруженный адъютантами. Мундир его серой полевой формы был расстегнут до пояса, открывая пропотевшую и запыленную рубашку. На длинной скамье расположились старшие офицеры, составляющие костяк, необходимый для управления такой массой людей. Несмотря на то что после победы не прошло еще и двух часов, перед полковником уже лежала пачка приказов и рапортов. Ларош поднялся и тепло обнял Эдеарда.

— Мы справились, — воскликнул Ларош. — Мы сделали это.

Офицеры зааплодировали, и Эдеард ответил им благодарным кивком.