Мама для наследника - Журавлева Юлия - Страница 21

— Но ведь ты был уверен, что все получится?

— А знаешь почему? — улыбнулся собеседник. — Потому что у тебя уже есть то, что тянет обратно в наш мир. — Чародей взглянул на ребенка. — Тебе будет сложно уйти, так что, может, стоит настраиваться на окончательное переселение в Кирдарий?

— Остаться ради сына, чтобы смотреть, в кого вы его превращаете? — Я не хотела об этом говорить, но удержаться не смогла.

— Нет, Даяна, оставаться стоит не только ради сына. Возле тебя может находиться кто-то еще, кому ты не безразлична. — Сказав это, Дэйс встал, шагнул к двери и, уже выходя за порог, обернулся и с прежней улыбкой добавил: — И не бойся выходить гулять с Владимиром на палубу. Морской воздух очень полезен.

Я сидела на кровати и понимала, что путешествие предстоит еще более непростое, чем я предполагала. О далеком будущем даже думать страшно. Но выйти становилось просто необходимо. Сидеть в каюте не было сил, хотелось воздуха и простора. А еще, как бы странно ни звучало, несмотря на заверения Дэйса, а может, именно благодаря им, хотелось как можно меньше находиться наедине с чародеем, а побольше в местах людных, то бишь на палубе. Сейчас этот знакомый незнакомец пугал куда сильнее толпы неизвестных матросов.

И я взяла корзинку с самым ценным во всем мире, охапку пеленок и пошла искать обещанную бочку воды. Вода нашлась сразу. За дверью стояла бочка и таз с мылом. Интересно, здесь все такие оперативные или это чары? Впрочем, какая разница, если стирать мне придется руками. Я отставила корзину, набрала воды в таз и принялась за стирку. Постирав и прополоскав пеленки, я взяла в руки корзинку и стала примериваться к тазу с бельем. Он был достаточно большим и тяжелым, хоть волоком тащи.

— Вам помочь? — раздался незнакомый голос.

Я обернулась. Позади стоял молодой привлекательный мужчина лет двадцати пяти — тридцати. Судя по одежде, опрятному и ухоженному внешнему виду, не простой матрос. А я не могла решиться, принимать от кого-либо помощь почему-то оказалось страшно. Я медлила, пауза затягивалась.

Не дождавшись моего ответа, мужчина подошел сам, взял таз и понес его дальше на палубу. Я молча пошла следом.

— Вы уже решили, где развешивать белье? — остановившись рядом с самой большой мачтой, поинтересовался он.

— Нет, мне обещали натянуть где-нибудь веревку. — Уточнять, кто именно пообещал, не стала. И так догадается, если не глупый.

Мой нежданный благодетель кивнул и подозвал двух матросов, которые по его приказу споро натянули веревки и даже развесили белье. На этом все мужчины разошлись по делам, а я осталась стоять, глядя в спину уходящему человеку.

— Подождите! — Я, прижимая к себе двумя руками корзину с сыном, бросилась за ним. — Спасибо большое, вы мне очень помогли, — искренне поблагодарила я.

— Биран Микаль, первый помощник капитана, всегда к вашим услугам, — улыбнулся мне мужчина, а я улыбнулась в ответ. Такая простая, но приятная вежливость после всех ужасов очень трогала. — Если нужна будет помощь, — первый помощник понизил голос, давая понять, что это не про стираное белье речь, — обращайтесь. Моя каюта рядом с капитанской.

Я кивнула, не решаясь сейчас больше ни о чем говорить. Пусть доверия к людям у меня оставалось все меньше, но если появится хотя бы небольшой шанс, я попытаюсь им воспользоваться. Интересно, знают ли моряки, кого они везут и в чьем похищении участвовали? Может, Дэйс преподнес им все совсем под другим соусом? Глупо надеяться на лучшее, но если представится возможность избежать уготованной для Владимира участи, я сделаю для этого все.

Вспомнились слова земной песни, как нельзя лучше передающей мое положение и состояние. «В этом мире я гость непрошеный…» Моя жизнь кончена. Что бы ни случилось дальше, она разделилась на «до» и «после» аварии и рождения ребенка. И как раньше уже никогда не будет. Никогда и нигде. А значит, я должна спасти того, кого еще можно спасти, — Владимира из рода Златокрылых. Моего мальчика, моего сына. И, уже подходя к каюте, я поймала взгляд Дэйса, наблюдающего за нами с кормы. И взгляд был такой пронизывающий и нехороший, что я невольно ускорила шаг, прошмыгнула в каюту и задвинула кованую железную щеколду. Привалившись к двери сама, я прикрыла глаза, сделала несколько вдохов и выдохов. Понимание, что закрытая дверь не спасет от чародея, вытеснило те крупицы уверенности, которые удалось наскрести. Что бы там ни говорил этот благодетель и доброжелатель, именно он являлся моим главным врагом. Только как с ним бороться, я пока не представляла.

Глава 2

ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ШТОРМ

Первая неделя на корабле прошла как в тумане. Вовка плохо спал; раньше нянечки не жаловались, но сейчас он мог просыпаться и голосить каждый час. Спросить у кого-то, в чем причина, я не могла — специалистов по младенцам на корабле не было. Мой сон стал совсем рваный, аппетит пропал. Опять я ела через не хочу и не могу. Но все же помощь появилась и, конечно, не от Дэйса, которого я всеми силами избегала.

Первый помощник капитана, как мог, облегчал мое существование. Он выделил матросов, помогавших со стиркой, распорядился, чтобы для меня готовили отдельно без острого, жареного и жирного. И просто подходил с разговором, когда мы гуляли на палубе. Правда, разговаривать свободно и долго нам не позволял Дэйс. Он не сводил с меня глаз, стоило появиться. И пусть я старалась держаться от него подальше и даже не скрывала этого, чародей каждый раз шел через весь корабль, не позволяя мне остаться один на один с Бираном. Вечерами Дэйс приходил в нашу каюту и мог целый час просидеть молча. Я не возражала, глупо ругаться со своим похитителем и тюремщиком. К тому же, признаюсь, мне было страшно. Я даже обычному мужчине не смогла бы противостоять, а уж чародею, способному вытащить душу из другого мира, и подавно. Так что я делала вид, что все нормально, но и разговор начинать не стремилась.

Самое поразительное открытие, сделанное мною во время этих вечерних молчаливых визитов, — от Дэйса несло, просто фонило сумасшествием, как радиацией от уранового стержня. Его блуждающий взгляд терял всякую осмысленность. Порой мне казалось, что его мысли витают где-то отдельно, унося чародея в дальние дали. Возвращался на грешную землю в реальный мир мужчина резко. Лихорадочный блеск в глазах и нездоровый румянец на щеках пропадали, сменяясь собранностью и решительностью. Тогда Дэйс поднимался со своей любимой трехногой табуретки и уходил. А я облегченно вздыхала, что еще один вечер пережит. Как он мог скрывать свой недуг, когда теперь это стало так явно, я не представляла. Разве что запирался по вечерам в комнате и отсиживался в одиночестве.

Чем дальше мы плыли, тем страшнее мне становилось. Чувство чего-то неизбежного и ужасного накрывало с головой.

И мои страшные ожидания сбылись однажды вечером, когда я лежала, свернувшись калачиком на кровати, пользуясь тем, что Вовка уснул. Чародей, как и всегда, сидел у нас в каюте.

— На нас идет сильный шторм, — неожиданно сказал Дэйс, резко собравшись и вернувшись в реальность. — Приготовься, убери все, что может летать по каюте, ребенка возьми на руки, сядь на пол в углу, дверь запри. А главное, потуши масляную лампу, она очень опасна при сильной качке.

И вышел, оставив меня одну в полной растерянности. Где же помощь и поддержка, когда она так необходима? Я выглянула в маленькое окошко-иллюминатор. Небо на горизонте быстро чернело, надвигался настоящий грозовой фронт. Поскольку до этого мне на кораблях плавать не доводилось, встречать в море шторм тоже в новинку. Я, успокаивая себя словами, что все будет хорошо, взяла Вовку на руки и забилась в угол. В голову пришла неожиданная мысль: в какой астрал уходит чародей, если он увидел в нем шторм? Может, дело не в сумасшествии, которое я ему приписывала, а в чем-то ином? Ответов у меня не было, а сам Дэйс вряд ли расскажет.

Качка усиливалась, висящая под потолком масляная лампа раскачивалась все активнее, так что я все же решила ее снять и задуть. В темноте стало еще страшнее слышать доносящиеся издалека раскаты грома. Судя по топоту на палубе, матросы готовили корабль к шторму, сворачивали паруса. Периодически раздавались крики помощника капитана, отдающего приказы и координирующие действия людей. Я дышала глубоко и медленно. Все будет хорошо.