Истребитель зверья (ЛП) - Кинг Уильям - Страница 65

— Защита, — заметил он.

Руны, защищающие летящую машину, его магическим чувствам виделись горящими маяками.

— Солидная, — согласился Лойгор. — Хотя, имея время, мы бы её преодолели.

— Имея время и отсрочку на восстановление сил, ты имеешь в виду, — добавил Келмайн, хитро подмигивая брату–близнецу.

— Думаешь, нам стоит попробовать?

— Нет. Что бы ни случилось, армия Арека обречена. Глупцу следовало прислушиваться к нашим советам. Зачем тратить наши силы в попытке отсрочить неизбежное? Они потребуются нам, чтобы удрать отсюда.

— Боюсь, ты прав, — согласился Лойгор.

— Придёт и наше время, — сказал Келмайн. — Когда откроются пути Древних, мы сможем делать, что пожелаем. Мы можем объединить остальных полководцев и приблизить завершение великого плана.

— Арек всё ещё может победить.

Келмайн засмеялся.

— Ты действительно в это веришь? Я думаю, что здесь он столкнулся с противостоянием древних сил. Я уже чувствую, как исчезают демоны.

— Тогда мы, может, пойдём, пока нас не поймали.

Колдуны взмахнули руками. Воздух замерцал, и через мгновение оба исчезли, оставив после себя около дюжины трупов подмастерий, чью энергию они позаимствовали.

Арек вёл своих зверолюдов вдоль улицы. Его переполняло бурлящее чувство досады. Он чувствовал, что события почему–то обернулись против него, и он занимается не тем, чем должен. Вот сейчас ему следовало бы вести свою армию на кислевитов. Глядя, как огромный воздушный корабль сеет смерть среди его войск, Арек понимал, что тем необходим кто–то, кто организует их для отражения нападения.

«Где же чародеи? — снова спросил он себя. — Они непременно должны сбить эту штуку с неба». Арек снова выругался. Если бы он только не использовал гарпий ранее, те могли бы навалиться на воздушный корабль и свалить его с небес, несмотря на смертоносное вооружение. А теперь лишь очень немногие проскочили мимо тех смертоносных пушек. «Да уж, век живи — век учись, — подумал он. — В следующий раз буду умнее».

Впереди шёл тяжёлый бой. Зверолюды дрались с людьми и гномами. Арек бросился в битву. Резня приносила ему наслаждение. Прошло некоторое время с тех пор, как он последний раз удовлетворил свою склонность к кровавым побоищам, и Арек почти позабыл, каким наслаждением может оказаться использование своего физического превосходства. Рубить и резать в бою — в этом было нечто изначальное, первобытное. В подобных случаях он понимал, почему люди поклоняются кровавому богу Кхорну.

Его атаковал воин–человек в плаще с крылатым львом Праага. Лицо мужчины было бледным, а широко раскрытые глаза не выражали мыслей. На губах выступила пена. Ареку было ясно, что перед ним берсерк, почти обезумевший от ярости и страха. Тот бросился на воина Хаоса, выкрикивая что–то невразумительное. Под шлемом лицо Арека скривилось в мрачной усмешке. Это чересчур легко.

Стражник направил удар прямо в голову Арека. Тот легко отбил удар руническим мечом, отколов при этом куски стали от клинка противника. Взмахом топора Арек снёс голову мужчины с плеч. А затем бросился в схватку, рубя на ходу. Каждый удар попадал в цель, отрубая конечности, снося головы с плеч, оставляя на мостовой изувеченные, истекающие кровью тела и внутренности.

Арек позволил себе насладиться боем, сражаясь с хладнокровной точностью, присущей последователям Тзинча. То было славное развлечение. Чётко рассчитывалось каждое движение: удар, блок, шаг, уклонение. С молниеносной скоростью и математической точностью Арек оценивал окружающую обстановку. В рукопашной он двигался, словно смертоносный вихрь, разметая вокруг крошечные частички жизни — плоть и кровь. С каждым ударом сердца он забирал души.

Арек был почти рад, что цепь сложившихся обстоятельств привела его в это отдалённое место, в самую гущу боя. «Слишком долго я отсиживался на троне повелителя, — думал Арек. — Это крещение кровью необходимо, дабы вспомнить, что я не только последователь Тзинча, но и воин».

Он почувствовал что–то неподалёку: могучую таинственную силу, враждебную ему и ему подобным. Внезапно в мыслях Арека пронеслось видение Истребителя и его топора. Возможно ли, что гном уцелел и каким–то образом смог вернуться в бой? Если так, то уже слишком поздно что–либо менять.

Часть его сознания, понимая, что тут присутствует нечто, способное покончить с бессмертным существованием Арека, предупреждала его убираться подальше от того, чем бы оно ни оказалось. Та часть разума, что позволила ему прожить столь долго и вознестись столь высоко, знала, что риск того не стоит, что по–прежнему остаётся незначительная вероятность его поражения. Если бы Арек не прислушивался к голосу разума, не бывать ему тем, кем ныне стал. В конце концов, бессмертия он достиг, используя обстоятельства и сводя риски к минимуму. Если живёшь достаточно долго, когда–то может сработать и один шанс из миллиона.

В то же время частью сознания он воспринимал тот факт, что перед ним достойный противник, куда более значительное испытание, чем эти жалкие смертные вокруг. Эта столь долго дремавшая часть, что пробудилась в пылу сражения, желала встретить угрозу и победить. И Арек был достаточно умён, чтобы осознать, что сей вызов привлекателен и для иной части его личности. Запрятанная ещё глубже, чем прочие, однако всё ещё существующая, эта часть пресытилась долгой жизнью, утомилась вечной войной, устала от постоянной рутины ежедневной борьбы. Арек опознал эту сторону своей личности — подлинного внутреннего врага, слабую человеческую сущность, что подчас испытывала вину или страх, и попросту желала со всем этим покончить.

Он понимал, что должен искоренить эту сущность. Она груз, тянущий его назад, привязывающий к бытию смертного, искушающий провалом и уничтожением. Арек знал, что должен выйти из боя, избежать той силы, что подходит всё ближе. И всё же не мог. Глубоко сокрытая часть его существа, слабая, жалкая и скулящая, та часть, которую он презирал, по–прежнему обладала некоторой силой, как и жажда битвы, как и стремление показать себя достойным. И, сложившись воедино, эти причины гнали его вперёд, в битву, в то время как более мудрая часть сознания твердила, что лучше для него убраться прочь.

Феликс Ягер смахнул пот со лба. И сразу же заметил, что его рукав стал красным. «Кровь, — подумал он. — Вопрос лишь в том, моя она или чья–то ещё?» Этого он не знал. Он ничего не чувствовал. Боли не было. Само по себе сие ничего не значит. И прежде он неоднократно получал раны в бою, даже не замечая этого до той поры, пока сражение не закончится. Феликс хотел было потрогать лоб, дабы почувствовать, не рассечена ли плоть, не обнажились ли мышцы или кость, однако не осмелился. Вокруг разворачивался беспорядочный и безумный бой, отвлечься даже на долю секунды могло оказаться самоубийством.

Чуть правее он увидел Улли в окружении группы зверолюдов. Молодой гном был весь покрыт порезами и царапинами. Его камзол был разорван. Он где–то потерял один сапог, и на обнажённой ступне гнома был глубокий разрез, из которого на камни сочилась кровь. Однако он продолжал сражаться. Молот гнома проломил череп зверолюду, разметав во все стороны осколки костей и ошмётки мозгов.

— Получай, тварь! — громче обычного завопил гном. — А остальные чего ждут? Подходите и подыхайте!

Второе приглашение зверюгам не потребовалось. Кровожадно завывая, они бросились на молодого гнома, которому удавалось остаться в живых лишь благодаря отчаянному отражению ударов. Феликс видел, что долго тот не протянет. Не беспокоясь по поводу того, будет ли гном благодарен или нет за вмешательство в его героическую гибель, Феликс метнулся в схватку. Меч пронзил бок одного растерявшегося зверолюда, который, кашляя кровью и умирая, рефлексивно отмахнулся, и Феликс сохранил голову на плечах лишь потому, что моментально пригнулся.

Нижним ударом он подрезал подколенное сухожилие второму зверолюду. Быстрый выпад в горло добил упавшего. Град ударов, направленных в его сторону, подсказал Феликсу, что зверолюды обратили на него внимание. Внезапно, всё это уже не казалось столь хорошей задумкой. Он отступил, отчаянно отбиваясь, моля Сигмара, чтобы никакой зверолюд не напал на него сзади, как сам поступил только что. «Где же Улли? — гадал Феликс. — Самое время ему отплатить за оказанную помощь».