Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пять столетий тайной войны - Черняк Ефим Борисович - Страница 31


31
Изменить размер шрифта:

Источник информации так и не был обнаружен. Гондомар решил, что это все же кто-то из членов Государственного совета. Через много лет, уже вернувшись из Испании, Дигби, уступая настойчивым просьбам Гон-цомара, раскрыл секрет. Депеши перехватывались и копировались, пока курьер отдыхал на последней почтовой станции неподалеку от испанской столицы. Остается неизвестным, сообщил ли Дигби правду или и в этом случае попытался провести за нос своего удачливого коллегу.

Джону Дигби удалось навлечь подозрение испанских властей на отца Кресуэлла, который десятилетиями был при испанском дворе вырази гелем взглядов английских эмигрантов-католиков. Основой для слухов послужили беседы, которые лукавый дипломат вел, соблюдая видимость тайны, с Кресуэллом по вопросу о дозволении молодым англичанам поступать в иезуитские семинарии. В феврале 1613 г. испанский главный министр герцог Лерма даже приказал провести полное расследование деятельности Кресуэлла, окончившееся, впрочем, благополучно для одураченного иезуита. Тем не менее генерал ордена счел за благо удалить Кресуэлла из Мадрида.

Между прочим, Дигби имел возможность на основе донесений Гондомара составить полный список лиц, которым выплачивались пенсии из Мадрида. Среди них было много приближенных Якова. Однако сэр Джон Дигби имел достаточно такта, чтобы не включить в этот список самого короля, также получавшего немалую испанскую субсидию.

Одним из удачливых разведчиков стал английский посол в Венеции сэр Генри У от гон. Это ему принадлежит известное определение обязанностей посла: «Муж добрый, отправленный на чужбину, дабы там лгать на пользу своей страны». Тому же Уоттону приписывают и такой совет молодому дипломату: «Всегда говорите правду, так как вам никогда не будут верить. Таким способом только вы будете знать правду, а ваши противники окажутся в невыгодном положении». Другим видным дипломатам «та идея пришла в голову лишь со столетним запозданием.

Уоттон прошел длительную выучку участника придворных интриг, одно время был секретарем графа Эссекса, но оставил эту службу, прежде чем фаворит впал в немилость. В 1602 г. Уоттон тайно прибыл в Венецию, именуя себя Октавио Бальди. Герцог Тосканский послал его в Шотландию предупредить Якова о подготовлявшемся против него очередном заговоре. Подобное поручение снискало Уоттону расположение шотландского короля, который после вступления на английский престол отправил сэра Генри послом в Республику Святого Марка. На этом посту и развернулись способности Уоттона как руководителя секретной службы. Обстановка в Венеции мало благоприятствовала проявлению талантов иностранных разведчиков. Чиновников, просто замеченных в беседе с иностранными дипломатами, без долгих слов приговаривали к пожизненному тюремному заключению. Приходилось действовать с крайней осторожностью, к тому же мешал недостаток средств — Уоттону давали всего 400 ф. ст. в год, большую часть из которых надо было тратить на содержание посольства и оплату курьеров. Для пополнения этой суммы Уоттон принял пенсию герцога Савойского, продавая добытую им информацию правительствам, находившимся в дружественных отношениях с Англией. Венецианцы получали от него за соответствующую мзду сведения об иезуитском ордене, с которым республика находилась в то время в крайне враждебных отношениях. Уоттон имел своих лазутчиков не только в самой Венеции, что было, как уже отмечалось, вовсе не простым делом, но также в Риме, Милане, даже в отдаленной Турции. Агенты Уоттона перехватывали в дороге чужую дипломатическую корреспонденцию, уделяя особое внимание почте иезуитов. «Должен признаться, что имею особую склонность к пакетам, которые посылают или которые адресованы этим святым отцам», — иронически сообщал Уоттон. Корреспонденция «Общества Иисуса» после снятия с нее копий отправлялась строго по назначению.

Английские разведчики неоднократно прямо выступали глашатаями и проводниками британской внешней торговой и политической экспансии. В этом убеждает история русско-английских отношений, которые приобрели регулярный характер во второй половине XVI в. В инструкции английскому послу Рэндолфу в 1568 г. лорд Берли («боярин Бурлы», как называли его в русских официальных документах) рекомендовал добиваться привилегий британским купцам, уклоняться от переговоров о союзе, на котором настаивал Иван Грозный. Царь был осведомлен уже в это время о заговорах против Елизаветы и предлагал ей даже заключить договор о предоставлении друг другу права убежища. Убедившись в нежелании английского правительства, московский самодержец в известной своей грамоте от 24 октября 1570 г. писал: «Мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня… ажио у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, а ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица…»

После смерти Грозного английские «торговые мужики» стали усердно ходатайствовать о британском вмешательстве в русские дела. Во время социально-политического кризиса, переживавшегося русским государством в начале XVII в., агенты британской «Московской компании» Джон Меррик и Уильям Рассел пытались предложить боярам ни больше ни меньше как установление английского протектората над Россией. Английские разведчики и дипломаты даже обсуждали при этом планы занятия и укрепления Архангельска, захвата русского Севера. Одним из авторов подобных проектов был шотландец капитан Чемберлен, который служил в шведских войсках, захвативших Новгород. Эта политика получила одобрение короля Якова, но вскоре потерпела неудачу вследствие разгрома русским народом армий иностранных интервентов. Авантюристам пришлось умерить свои аппетиты.

Если при Елизавете разведчики порой маскировались под астрологов, колдунов, то теперь король, считавший себя великим знатоком наилучших способов укрощения нечистой силы, поручил своей секретной службе… сыск ведьм и оборотней. Разве не пыталась эта челядь сатаны умертвить его еще в Шотландии? Впрочем, и здесь традиции Берли и Уолсингема оказались очень живучими. В 1621 г. в Москву был послан врач Артур Ди, сын уже знакомого нам астролога и разведчика Елизаветы. Артур Ди стал лекарем царя Михаила Федоровича, объявил себя также специалистом по магии и алхимии. Очевидно, у него, как и у его отца, была и другая, неафишируемая специальность. В 1634 г. Ди лишился царского расположения и вернулся в Англию, где получил завидную должность личного врача короля Карла I.

Тайная война и Вильям Шекспир

В 1606 г., когда происходил суд над Гарнетом, или немного позднее появилась новая трагедия Вильяма Шекспира «Макбет», которую его труппа даже сыграла в присутствии короля Якова. В этой зловещей трагедии есть одна юмористическая сцена, мало, впрочем, меняющая общий мрачный колорит пьесы. Это — монолог привратника, в котором содержится прямой намек на иезуитского провинциала и его трактат об использовании лжи. Намек не слишком благожелательный. И тем не менее нашлись сторонники того, чтобы приплести Шекспира к деятельности иезуитов и связать имя гениального писателя с тайной войной контрреформации против ее врагов, кипевшей с таким ожесточением в конце XVI и начале XVII столетия.

Знакомы ли Вы, читатель, в общих чертах со знаменитым «шекспировским вопросом», иначе говоря — с вопросом о том, действительно ли Вильям Шекспир является автором великих творений, изданных под его именем?

Об этом на Западе за 100 лет написаны целые библиотеки книг, большое количество их издано и в самые последние годы. В нашей стране с полным основанием уже довольно давно не проявляют особого интереса к этой литературе, и она у нас сравнительно мало известна.

Поводом для поднятия вопроса об авторстве послужила крайняя скудость биографических сведений о Шекспире. Главные из них сводятся к тому, что он родился в 1564 г. в Стратфорде, что родители его, возможно, были неграмотны и что не известно, посещал ли он школу. Восемнадцати лет Шекспир женился на Анне Хезевей, которая была старше его на восемь лет, был отцом троих детей. Покинув Стратфорд, Шекспир приехал в Лондон, стал актером и получил пай в знаменитом театре «Глобус». Современники считали его автором некоторых пьес. Возвратившись за несколько лет до смерти, последовавшей в 1616 г., в Стратфорд, он приобрел недвижимую собственность, занимался отдачей денег в рост (хотя в своей пьесе «Венецианский купец» страстно обличал ростовщичество), составил завещание, в котором заботливо упомянул даже о «кровати поплоше», но ни словом не обмолвился о своих гениальных творениях (может быть, актер Шекспир знал, что они чужие и не принадлежат ему?). Не упомянуто в завещании и о книгах — весьма дорогих в начале XVII в., которые должны были быть в его доме, будь он таким разносторонне образованным человеком, каким несомненно был автор сочинений, изданных под именем Шекспира. Не уцелело рукописи ни одной из пьес Шекспира, ни одного его письма. Сомнительны даже сохранившиеся подписи Шекспира под несколькими юридическими документами. Возникает вопрос, не подписывались ли нотариусы за клиента, в таком случае явно обнаруживающего свою неграмотность. В завещании, составленном за несколько дней до смерти Шекспира, его имя транскрибировано раз одним, а в остальных четырех случаях — другим образом (Willim Shackspeare — William Shakespeare). Завещание явно составлено нотариусом Френсисом Коллинсом.