Химия без прикрас (СИ) - "agross" - Страница 78

Я все рассказала Ане. Она пришла ко мне на следующий день, когда я прогуляла школу. Я говорила, говорила… Сама не заметила, как начала плакать. Я так устала от постоянного молчания, что выговорившись, почувствовала, что стало даже немного легче. Я рассказала абсолютно все. И то, что ездила на скорой помощи с бригадой реаниматологов и то, что подозревала ее, и то, что сама все это время скрывала свои отношения с учителем.

Я понимала, что сильно рискую, но сил больше не было копить все в себе. И Анька слушала меня тихо, внимательно, иногда удивляясь и один раз даже прикрыв рот рукой, сопереживая, когда я рассказала, как получила ножевое ранение в боку. Она молчала некоторое время, после того, как я все это вывалила на нее, а потом обняла меня и гладила по спине. И от этого я разрыдалась еще сильнее. Я-то думала, что она настолько самозабвенно влюблена в нашего преподавателя, что когда узнает о нас, затаит на меня обиду на всю жизнь. А получилось, что… Она успокаивала меня, шептала, что все наладится. А я была и благодарна и зла, потому что искренне не понимала, что может наладиться? Я не могу вырваться из этой поруки.

— Марин… — чуть громче сказала Аня, а я в ответ только шмыгнула носом, с досадой понимая, что, наверное, все волосы Исаевой измазала своими соплями. — Марин, ну перестань.

— Прости, Ань, я пытаюсь, правда, — честно ответила я, но никак не могла успокоиться. Совсем скоро должен прийти Женя, которого нам надо встретить и накормить. Который вызывает во мне столько ярости и отвращения, и при этом я прекрасно понимаю, что он-то как раз ни в чем не виноват! Он, как и я, просто заложник ситуации и пытается из нее выйти победителем.

— Марин, ты же его любишь, да? — Аня отстранилась и, схватив меня за плечи, наклонила голову, чтобы заглянуть в мое лицо. Я представила на секунду, какого красноглазого китайского пасечника она сейчас видела перед собой, и нервно хохотнула, представив, как это «нечто» сейчас начнет выть о любви к красавцу-химику. Поэтому я просто закивала, опуская лицо все ниже и ниже с каждым кивком.

Ожидаемой злости со стороны подруги не было и в помине. Да, она тяжело вздохнула, но не с сожалением, а скорее сочувственно. Исаева сосредоточенно смотрела на фонарь, светящий за окном, и как будто о чем-то размышляла.

— Ты придумываешь план мести? Мне надо было сразу рассказать, — настороженно проговорила я, вытирая рукой слезы.

— Да, надо было, как раз мне рассказать, а не Фане. Подруга она хорошая, но на все имеет свое убийственное мнение и, честно говоря, советчик она — так себе, — Аня поджала губы и взглянула на меня. — Марин, ты же понимаешь, я никогда, никогда-никогда не рассматривала всерьез нашего Дмитрия Николаевича! Мне это казалось чем-то недопустимо-нелепым! Да, было прикольно им восхищаться, да и, согласись, ведь он действительно крутой, но… С таким же успехом я могу восхищаться какой-нибудь рок-звездой! А отношения… — Анька улыбнулась каким-то своим мыслям. — Если честно, даже смешно, я никогда о них не грезила! Я его очень уважаю, как учителя, как врача, как человека, — Исаева покачала головой. — Ты же его любишь до сих пор, да? — снова повторила Аня.

— Люблю, — выдохнула я.

— А он? — ее вопрос прозвучал немного наивно, но, если подумать, довольно логично. Так-то его море женщин любит, но он почему-то свое внимание проявил только ко мне. Любит ли он меня?

В голове всплыли его слова, брошенные в сердцах с такой злостью, как будто он сам себя ругал за собственные чувства: «Блин, влюбился, как дурак!»

— Он, наверное, меня теперь ненавидит…

— Я знаю, что делать.

— Что? — не поняла я. Аня теперь смотрела на меня с таким огнем в глазах, что на секунду мне стало немного жутковато. Я еще никогда не видела в ней столько азарта. Интересно, что она сейчас предложит? Судя по ее лицу, как минимум, раздобыть винтовку и пойти палить из нее в химика.

— Тебе надо все рассказать отцу.

— Чего?!

— Расскажи все своему папе! Ты же ему вообще ничего не рассказываешь! Почему бы и не попробовать! Он тебя любит! Ну, папа в смысле. Вдруг он тебе поможет? Вдруг он поддержит тебя?

— Исаева, ты не адекватна, — констатировала я диагноз Аньки. Потому что человек, будучи в здравом уме, такого ни за что не посоветует.

— Марин, короче… Ты можешь мне не верить, но я отвечаю, если хочешь, чтобы все было иначе, надо и действовать иначе! Ты в тупике. Ты, Женя, Димуля…

— Димуля?!

— Ну, мы с десятым его так называем… — Анька сначала замялась, а потом отмахнулась от меня. — Да неважно. Подумай хорошенько над тем, что я тебе сказала, я лично думаю, что это — твоя единственная возможность, за которую надо ухватиться!

Удивительно, но я смогла, наконец, взять себя в руки и перестать рыдать. Заявление Штирлица, конечно, неслабо шокировало меня. Я уставилась на поломанный карандаш, который так и валялся на полу с того самого дня, как я познакомилась с Женей. Господи, сколько же я не убиралась в своей комнате?!

— Ты поможешь мне приготовить ужин для упыря?

— Легко.

— А убраться в комнате?

— Дмитриева, не наглей, — укоризненно заметила Анька, а я выпятила губы и изобразила жалостливое лицо. — Ладно, Бог с тобой, помогу!

И мы вместе принялись за уборку сначала моей комнаты, потом и гостиной, а потом плавно приступили к приготовлению еды, пока в квартире не раздался звонок в дверь. Женя был немногословен и выглядел довольно уставшим. Он слегка удивленно взглянул на Аню, но вопросов задавать не стал. Просто протянул мне в руки две бутылки вина, разулся и повесил в прихожей пиджак.

— Смотрю, ты все-таки поговорила со своим драгоценным учителем. Могу составить тебе компанию, чтобы утопить твое горе на дне бутылки, но я, похоже, не вовремя? — Женя надменно оглядел меня с подругой. — А, впрочем, так даже лучше. Хоть не один твое нытье буду слушать. Может, еще девчонок позовешь?

— Когда я стану главврачом, то обязательно тебя уволю, — прошипела я, заходя на кухню за Женей. В отсутствие моих родителей он вел себя в моем доме настолько вальяжно, что невольно возникло желание дать ему хорошего пинка. Но кто я такая, чтобы прикасаться к гениальному интригану?!

— Валяй! — просто ответил юрист. — И войдешь в историю больницы, как самый глупый главврач!

— У-у-у… — зло промычала я, а потом выдала. — Ненавижу тебя!

— Ты меня не удивила. Включишь вытяжку, я покурю? — Женя сел за стол и, достав сигареты, устало закурил. — Думаешь, мне приятно участвовать во всех этих разборках? Давайте уже, девчонки, жрать охота. Я поем, а потом можешь ныть.

Злоба внутри начинала закипать. Да как он может так нагло себя вести?! Я невольно сжала кулаки и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы разродиться гневной тирадой, как Исаева положила на мое плечо ладонь, остановив меня.

— А знаете, что, Евгений… Вы даже сами не подозреваете, какой на самом деле вы добряк, — я слышала, как Анька улыбается и, выдохнув всю свою злость, с удивлением посмотрела на нее. Впрочем, не я одна. Женя недоверчиво окинул подругу взглядом, отошел к окошку и, раскрыв его, стряхнул на улицу пепел.

— Ты разве не видишь? — я искренне не понимала, что именно так веселит Аню. — Женя… Вас же просто сжирает вина! Вы же чувствуете себя действительно виноватым! Господи, Марин, неужели ты правда не видишь?!

Женя с негодованием взглянул на Исаеву, а потом отвернулся к окну, опустив голову. В этот момент мне показалось, что он зол только потому, что только что кому-то с успехом удалось распознать его искуснейшую ложь. Он так старался быть безразличным мерзавцем, но, на деле, Аня права!

— Вы кормить меня будете, нет? — сказал Женя, и моя подруга, торжествующе задрав подбородок и взяв с плиты сковородку, сняла крышку, чтобы выложить тушеные овощи на тарелку.

— К твоему сведению, Женя, ныться тебе никто не собирается, — гордо сказала Аня. — Правда, Марин? Нам надо английский сделать. Так что ешь, наливай вино и пошли смотреть «Свинку Пеппу» в оригинале.