Гонка к Источнику (СИ) - Астаев Дмитрий - Страница 2

Показав это крупным планом, камера снова остановилась на майоре. Тот, не теряя времени, и не проявляя никаких эмоций — видимо, процедура была ему не в новинку — подошёл к солидному господину с полковничьими погонами, и встав на вытяжку, отчеканил:

— Товарищ полковник! Согласно приказанию военного суда, приговор, в исполненье, приведён!

Криво усмехнувшись, капитан первого ранга Лийер, наблюдавший за «церемонией» из своей каюты, свернул прямую трансляцию небрежным нажатием сенсора, и устало откинулся на упругую спинку кресла. Прикрыл глаза, и поразмыслив с минуту над чем-то своим, погасил экран полностью — всё равно, ничего интереснее местные каналы в столь поздний час не показывали. Оттолкнувшись ногой от пола, Лийер повернулся вместе с креслом к окну. Там, за толстым слоем прозрачного металлопластика, а также за чёрт знает скольки километрами космической пустоты, величаво вращался одноцветный, жёлто-коричневый шар Айтарна, правая треть которого уже окунулась во мрак ночи. Скучная, мёртвая, бесперспективная планета-пустыня… Именно так могло показаться, если не знать, что на обратной, невидимой сейчас стороне, имелся огромный пресный океан, вдоль кромки которого ютилась очередная — четвёртая уже по счёту — цивилизация людей…

И стоит ли говорить, что восторга по поводу своего «добровольно-принудительного» присоединения к Таллской Империи, цивилизация эта, как и все другие до неё, не испытывала ни малейшего? «Ерунда.» — ухмыльнулся Лийер, поднимаясь с кресла — «Многие по началу противятся, но что толку?.. В конце концов, приходится либо смириться с неизбежным, либо выступить героем ночного выпуска программы „Правосудие“, либо…» — о третьей возможности Лийер не хотел даже думать, но прошлое не давало о себе забыть — «Либо гибнуть сотнями тысяч под ударами с орбиты, показывая всем свою несгибаемость…» На лице каперанга заиграла жестокая улыбка, и он, тяжело сдвинувшись с места, стал прохаживаться по периметру просторной каюты, рассеянно поглядывая на висевшие тут и там фотографии.

Большим разнообразием персонажей снимки не блистали — в основном, позировал на них сам капитан. Изредка — с друзьями. Ещё реже — с какими-то незнакомцами, имена которым он сейчас ни за что не вспомнит… Каперанг остановился, и задумчиво посмотрел на большое — с тетрадный лист — изображение. На нём он стоял в полном параде, положив правую руку на позолоченную рукоятку традиционного кортика, а левым кулаком уперевшись себе в бок. Голова была гордо приподнята, а взор — устремлён в бесконечность… Ни дать, ни взять — триумфальный фельдмаршал на развалинах чужой столицы — не хватает только белого коня, и, собственно, самих развалин… Оторвавшись от снимка, Лийер ностальгически улыбнулся. Тогда, получив своего первого «капитана», он искренне думал, что мир отныне его, и ничей больше…

Переместившись на шаг в сторону, офицер опять замер, и принялся изучать групповое фото сто девятого выпуска тактического факультета Гелерской военно-космической академии, прямо под которым, закованный в дорогую рамку, висел и витиеватый диплом, выписанный на имя Шорла Лийера, и датированный 7183-им годом… «Как же это было давно…» — грустно подумал капитан первого ранга, и продолжил своё путешествие вдоль стены. У следующей рамки он простоял дольше всех. Взгляд затуманила неописуемая тоска, кулаки непроизвольно сжались, а лицо превратилось в камень, хотя, на первый взгляд, и не поменяло своего расслабленно-бесстрастного выражения.

Со стороны компьютерного терминала донёсся тонкий писк внутреннего вызова. Шорл бросил на фотографию последний взгляд, и не мешкая ни секунды, вернулся к рабочему столу, сходу реактивируя монитор. Беспокоили с мостика.

— Лийер. Слушаю.

— Товарищ капитан. — возникло на экране скучающее лицо молодого связиста — На связи адмирал Оланер, хочет поговорить с вами. Соединять?

— На то он и адмирал… Соединяйте, конечно! — обрадовался Шорл. Ему, в отличие от многих, бездейственное сидение на орбите Айтарна, которое длилось уже трое суток, успело капитально осточертеть… Так же как и местная программа передач, переполненная про-Имперской пропагандой свыше всех разумных пределов.

— Есть! — выразительно, но без большого рвения сказал офицер связи, и отключился. На экране капитанской консоли всплыло новое окошко входящего канала связи. Адмирал звонил аж с самой Харбалы-4, и Шорл насторожился. «Что-то важное.» — сразу же определил он — «Иначе бы отделался, старый чёрт, текстовой шифровкой, а не разорял казну полноценными сверхсветовыми звонками…» Каперанг нажал «Ответить».

— Здравия желаю, товарищ карсн-адмирал! — церемониально поздоровался он, и начал считать про себя секунды. Одна… Две… Три… До абонента было с дюжину световых лет, и дуговой сигнал безнадёжно запаздывал…

На счёте «пять», абсолютную тишину разрезал уверенный адмиральский бас.

Задняя створка опустилась вниз с тихим механическим жужжанием, и превратилась таким образом в наклонный трап. Нутро грузового шаттла занимали восемь новеньких — блестящих, только с завода — контейнеров, расписанных сверху донизу различными значками и маркировками. Не теряя времени, два шагающих погрузчика, захватив с собой по контейнеру, направились в противоположенные углы ремонтного цеха, громко лязгая по палубе трёхпалыми ступоходами. Сегодня здесь было — не протолкнуться. Истребители доставлялись на борт в разобранном виде, и цех буквально кишел людьми и техникой, необходимой для сборки новейших машин. Воздух был пропитан машинным маслом, горелой изоляцией, и порошковым дийтрексом.

Капитан стоял на помосте, что опоясывал гигантское помещение на пятиметровой высоте, и облокотившись о холодные металлические перила, с ленцой наблюдал за действиями копошащихся внизу техников. «Всё-таки, Оланер параноик…» — сделал Лийер неожиданное открытие — «Три дня держать ударный авианосец в полной боеготовности, и только затем, чтобы всучить партию „Мартисов“…» Хотя, задержка могла быть чисто технической, от адмирала не зависящей, но капитана, конечно, во все эти тонкости никто не посвящал.

— …А учитывая ту спешку, то давление, что оказывали на КБ ваши генералы-адмиралы… Капитан, вы меня слушаете?!

— Что? — опомнился Шорл, и развернулся к старшему инженеру Кларцу, прибывшему на борт с одним из предыдущих рейсов. Конструктор вот уже час тараторил что-то на счёт своего чудо-истребителя, и судя по его одухотворённой физиономии, это было только начало… — Ах, конечно слушаю! Давление, мол, оказывали…

— Вижу я, как вы слушаете. — неудовольственно причмокнул Кларц — Что вы за человек? Неужели вам совсем не интересно? Да перед вами самый совершенный тяжёлый истребитель, созданный за всю историю Таллской Империи! За всю историю человечества!

— Много ли мы о ней знаем, о нашей истории… — пробубнил капитан себе под нос, но чтобы не дразнить конструктора, тему решил не развивать — Кхм… Интересно, конечно. И поле-то у него на четыре и шесть килогларата, и лазеры по двести мегаватт, и максимальное ускорение… Сколько, говорите? Семьсот пятьдесят «же»? Ай да Мартис, ай да загляденье… Нет, не ищите в моих словах иронии, я говорю серьёзно! Отличная машина, вам есть чем гордиться! — воскликнул каперанг, натянув бодрую улыбку — Если он так же хорош воплоти, как на бумаге, то за результаты испытаний я лично, совершенно спокоен.

«Только вот…» — подумал он следом — «Одного ты, Кларц, не учитываешь… Я этих „самых совершенных“, повидал за тридцать лет службы столько, что иным инженерам и не снилось. А посему, ожидать от меня щенячьего восторга по поводу очередной новинки — просто глупо…» Но вслух, естественно, ничего такого он говорить не отважился, дабы не портить отношений. Тем более, что самолёт, по сравнению с другими машинами этого класса, был и вправду великолепен. На тонну ли, или на метр, на грамм, или на секунду, но «Мартис» обходил своих конкурентов по всем параметрам. Во всяком случае, так следовало из заявленных в документации характеристик…