Пионеры-герои
(Рассказы и очерки) - Зуенок В. "Составитель" - Страница 18

В условленный час к заводу подошла Тамара. Постояла недалеко, подождала, пока часовой зашел за угол, и стрелой бросилась к условленному окну. Из окна выбросили пакет. Девочка схватила его, спрятала в большую хозяйственную сумку и спокойно пошла дальше.

Много раз приходилось отважной пионерке приходить за такими пакетами, и каждый раз она была спокойна и выдержана.

Если вы сейчас попросите Тамару Яковлевну рассказать о ее помощи подпольщикам, она, конечно, будет удивлена. Что рассказывать? Делала то, что нужно было, и все. Вот про дядю Гришу, действительно, стоит рассказать. Этого человека нельзя забыть.

Дядя Гриша бежал из лагеря военнопленных. Тамаре поручили проводить его и бежавших вместе с ним из лагеря солдат к людям, которые переправят их к партизанам. Перед тем как уйти, дядя Гриша (потом он стал известен под кличкой «Глеб») зарыл в землю свой орден, полученный на войне с белофиннами. «Не хочу, — говорит, — чтобы случайно гадам достался». Он был всегда веселым, шутил со всеми и часто играл с Тамарой. И когда он ушел к партизанам, то девочка по нему очень скучала.

Однажды — это было на бетонном мосту — Тамара несла листовки. Вдруг откуда ни возьмись полицейские: схватили человека, скрутили ему руки и повели. А он как закричит громко-громко. И тут Тамара узнала дядю Гришу, Своим криком он предупреждал товарищей об опасности.

Тамара пришла домой очень взволнованная и рассказала обо всем матери.

— Да, редкой души человек. И такие люди гибнут. Они гибнут за то, чтобы люди, оставшиеся в живых, могли мирно жить.

Запомни это, товарищ! Вглядись в лица людей, которых ты встречаешь на улицах родного города. Многие из них, не успев еще стать взрослыми, совершали подвиги. Тебе есть на кого равняться. Есть с кого брать пример.

М. МИХАЕВИЧ

Правнук Ивана Сусанина

(Перевод Ю. Богушевича)

Тревожно спал в эту ночь Тихон Баран, просыпался от каждого шороха. Утром, когда мать собиралась растопить печь, он заметил через окно немцев.

«Нас окружили», — промелькнула мысль в голове мальчика. Путь к лесу отрезан. Что делать, где спрятаться? Подземелье, где раньше находилась подпольная типография, раскрыто врагами.

— Мама, — тихо обратился он к Дарье Ивановне, — давай в яме от картошки спрячемся.

Подняв вязанку соломы, которой была укрыта яма, они залегли в нее, а сверху снова закрыли вход.

Вдруг послышались голоса, скрип снега. Сердце чуть не выскочило из груди, когда кто-то, подняв солому, заглянул в яму и крикнул:

— Пане, здесь бандиты!

У ямы появились немцы.

— Вылезайте! — приказали они.

Вблизи дома за пулеметом лежали два карателя. Напротив них положили на снег Дарью Ивановну, а Тихона отвели в сторону.

— Ты поведешь нас к партизанам! Ты знаешь, где они! — обратился к Тихону немец.

— Я никогда там не был и дороги не знаю, — пробовал отказаться паренек. Но фашист грозно крикнул:

— Тогда мы расстреляем вас! Нам известно, что твой отец и братья партизаны, — и он, не целясь, выстрелил раз, другой.

Тихон побелел и пошатнулся. Горячий воздух ударил ему в лицо.

— Это я пошутил, — засмеялся офицер. — Но если ты нас не проведешь к партизанам, я прикажу расстрелять и тебя, и мать, и твоих сестер.

Немец указал рукой на дом соседа, где прятались восьмилетние сестры Женя и Нина.

Тихон молчал. Там, в лесу, вместе с сотнями других партизан — его отец и братья. Разве можно изменить им, предать фашистам? Нет! Никогда этого не будет! Но не меньше жаль мать и сестер.

Напряженные поиски выхода из положения офицер понял как внутреннюю борьбу, боязливость мальчика и сменил тактику.

— Ты боишься, что тебе будут мстить партизаны? Не бойся. Мы отправим тебя в Германию и сделаем настоящим человеком, — и он протянул Тихону плитку шоколада.

Тихон еле удержался, чтобы не бросить ее в лицо фашисту. Однако поблагодарил и коротко сказал:

— Хорошо. Поведу вас к партизанам.

…Сурово шумят деревья, нещадно бьют своими ветвями по лицам, рвут одежду кусты, снег заметает следы. Тихон уверенно ведет фашистов знакомой только ему одному тропкой. Каждое дерево, каждый кустик знакомы ему. Сколько раз ходил он с друзьями сюда за грибами!

Тихон сжал кулаки и зашагал быстрее. Лес становился все гуще, страшнее. Немцы встревожились.

— Далеко ли до партизан? — грозно спросил офицер, — пристально глядя в лицо Тихона.

— Уже близко, — как можно спокойней ответил он и зашагал дальше.

Начало смеркаться. Деревья черной стеной перегородили путь.

— Где же партизаны?! — взбешенно закричал фашист, хватаясь за пистолет. — Веди нас обратно!

— Не для того я вел сюда вас, чтобы назад вести! — ответил улыбаясь Тихон.

Потом глянул на плитку шоколада, которую держал в руке, и бросил ее в лицо офицера.

— Возьми свою плату. Я не продаюсь!

Прогремел выстрел. Тихон упал на снег, хватаясь за куст. Собрав последние силы, он приподнял голову и тихо прошептал:

— Папа… мамочка!.. Не обижайтесь на меня: я не предал!.. Они не выйдут отсюда… Нет…

И. МАКАРЕВИЧ

Юрка ведет напрямик…

(Перевод Ю. Богушевича)

Ночь была темная. В избе слабо светила коптилка. Юрка крепко спал на койке. Рядом с ним сидел дед Прокоп. Время от времени дед настороженно прислушивался. Доносились гулкие одиночные выстрелы и крики людей. Потом снова становилось тихо.

Вдруг грохнул раскатистый взрыв. Юрка подхватился.

— Немцы… стреляют… — воскликнул Юрка и крепко схватил деда за плечи.

— Спи, Юрочка. Ничего, это так…

Выстрелы повторялись.

— Дедушка, бежим в лес. — Юрку охватил страх.

— Не пугайся, внучек. — Но в голосе деда чувствовалась неуверенность.

Дед погасил коптилку. Недалеко от дома разлился белый свет ракеты. В избе стало светло, как днем. Потом снова все потонуло в густой темноте.

На дворе послышались тяжелые торопливые шаги. Около сеней заскулила собака. В дверь кто-то громко застучал. Дверь не поддавалась. Дед встревожился.

— Юра, прячься, — дед потряс внука за плечо.

— Куда?

— В печь прячься. Если что-либо со мной случится, эту бумажку передай партизанскому начальству, — дед сунул Юрке в руку сложенную в несколько раз бумажку.

— Ладно, — Юрка сунул бумажку за пазуху и мгновенно очутился в печи.

Дед прикрыл печь заслонкой, вышел в сени и отодвинул засов.

Дверь распахнулась.

— Почему так долго не открывал? — злобно спросил у деда староста деревни.

— Не слышал. Глухим стал, — дед попятился.

— Зажигай свет! — закричал немец и посветил фонариком в лицо деда.

Дед зажег огонь. При свете он увидел старосту и двух немцев. Один был высокий, чуть не под самый потолок. Он стоял перед дедом и держал в руках бумагу.

— Какая семья? — высокий немец уставился в лицо деда.

— Один живу, — ответил дед.

Высокий немец поднес к глазам бумагу и посветил на нее фонариком.

— Где сын? Где невестка? Внук? — крикнул он.

— Сына мобилизовали в армию. Внука забрала к себе старшая дочь, а… невестку… — голова у деда затряслась, в глазах заблестели слезы.

Высокий немец глянул на деда, потом на старосту.

— Пане фельдфебель, — вытянулся тот перед немцем. — Невестку за связь с партизанами… — староста пальцем описал в воздухе петлю и резко поднял руку вверх.

— Ага… Повешена… Партизан! — фельдфебель схватил за грудь деда и сильно рванул его. — Собака старая. Ты мне ответишь на каждый мой вопрос, — фельдфебель сжал кулак и ударил деда в лицо с такой силой, что дед отлетел и ударился о стену.