Никогда не отпущу тебя (ЛП) - Регнери Кэти - Страница 102

— Т-ты не против, если мы заедем в одно место?

Она с интересом взглянула на него и пожала плечами.

— Конечно, не против. А куда?

— Ты мне доверяешь?

— Всем сердцем.

— Мне просто нужно кое-что увидеть.

Точно определить место, где много лет назад они пытались перебраться через Шенандоа, преследуемые Калебом Фостером и Каттером, было очень сложно, так что, в конце концов, ему пришлось ограничиться приблизительным местоположением. Он подъехал как можно ближе, припарковался на обочине дороги и повернулся к Гризельде.

— Я хочу это увидеть.

Она застыла на своем сиденье, уставившись в окно на лес.

— Нет, — прошептала, наконец, она, обернувшись и взглянув на него печальным и тяжелым взглядом. — Я не хочу видеть место, где я тебя бросила.

— Место, где мы расстались.

— Место, откуда я сбежала.

— Место, где мы спаслись, — он замолчал и пристально посмотрел ей в глаза. — Пойдём со мной. Гриз, мы должны вместе через это пройти. Если мы этого не сделаем, оно будет преследовать нас всю жизнь.

— Не могу, — прорыдала она.

— Можешь, ангел. Я буду рядом.

Она закусила нижнюю губу, посмотрела в окно, потом глубоко вздохнула.

— Хорошо.

Он вышел из машины и открыл перед ней дверь. Дрожащими пальцами она взяла его за протянутую руку. Выпрямившись, она окинула лес опасливым взглядом, затем повернулась к нему.

— Это было так давно, — сказал он, сплетая их пальцы. — Мы были всего лишь детьми, которые пытались выжить в ужасном кошмаре. Мы были храбрыми, Гриз. Мы были сильными. Мы не теряли надежды.

— Мы давали друг другу надежду, — произнесла она, на слове «надежда» ее голос дрогнул.

Он протянул ее за руку и повел за собой по гравию вдоль обочины шоссе и в лес, где сквозь деревья до них доносился слабый, далекий звук стремительной Шенандоа. Гризельда тихо шла за ним, не говоря ни слова и опустив голову.

Дорога была длинной, и на Холдена снова нахлынули воспоминания — «Я знаю, что тебе больно, Холден. Мне тоже больно, но не останавливайся!» — прерывистые, мучительные обрывки прошлого, — «По кукурузным полям и через реку» — ослепительные вспышки памяти, — «Не оглядывайся назад, не смотря ни на что» — от которых болела голова — «Ты еще со мной, Холден?» — и сжималось сердце — «Оставь его в покое! Отпусти его!»

Но он упорно продвигался вперед еще добрые полчаса или около того, молча ведя за собой Гризельду. Перешагивая упавшие деревья и обходя валуны, они пробирались все ближе и ближе, пока он не поднял глаза и не увидел её: реку Шенандоа, воду, бьющуюся белой пеной об обнажённые скалы, шумную, зловещую и… красивую.

Потрясающе красивую.

Как ни посмотри, она являла собой очевидное доказательство щедрости природы, Божьей власти над Его землей, и в том, что сделал когда-то давно Калеб Фостер, не было ее вины. Это было прекрасное место, запятнанное злом, но здесь и сейчас Холден ясно увидел: оно было бесподобным.

Чистая, прозрачная вода.

Ярко-зеленые деревья, окаймляющие берег.

Склоны холмов.

Ослепительное голубое небо.

Выйдя, наконец, на берег реки, он понял, что больше не тащит за собой Гризельду. Она шла рядом с ним, пребывая в таком же восторге от красоты этого завораживающего места, что и он.

Он внимательно наблюдал за тем, как она долгое время с восхищением смотрела на реку, и, наконец, подняла на него полные слёз глаза. И он прочел в них то же, что чувствовал сам: легкость, которая появляется, когда сведёшь старые счеты. Шенандоа была всего лишь рекой, а они больше не были беспомощными детьми, которых она так жестоко разлучила.

— Мы на другом берегу.

Он кивнул, мельком увидев вдалеке кукурузные поля, тянущиеся вниз по реке.

— Верно.

— Мы на другом берегу, — тихо и потрясённо повторила она.

— Вместе, Гриз, — он сжал ее ладонь и, улыбнувшись ей, почувствовал, как от подступивших слёз защипало в глазах. — Мы наконец-то добрались.

Он имел в виду не только тот ужасный день их далекого прошлого. Он имел в виду то, что они нашли друг друга, полюбили друг друга и — хотелось бы надеяться, вскоре — выберут друг друга в спутники жизни. Холден шагнул за спину Гризельде и, притянув к груди, крепко ее обнял. Солнце освещало им лица, а перед ними стремительно мчалась река.

Когда-то здесь произошло нечто ужасное, но теперь в том самом месте, где потерпели поражение, они одержали победу, и их «долго и счастливо» было совсем рядом, достаточно протянуть руку. В какой-то момент Гри потянулась и накрыла своими руками руки Холдена, и он подумал:

«Прямо здесь. Прямо сейчас. Я обнимаю ее, а она обнимает меня… Это практически Рай на Земле, — а затем: — Чего, ради всего святого, ты еще ждёшь?»

Чуть наклонившись, он положил подбородок ей на плечо.

— Гриз? — тихо сказал он ей на ухо, по-прежнему крепко держа ее в своих объятьях.

— Ммм?

— Гриз, я должен спросить тебя кое о чем.

— Что бы это ни было, — проговорила она, ласковым, полным доверия и любви голосом. — Ответ — «да».

Он тихо засмеялся, от чего его грудь забилась о ее спину. Улыбнувшись от удовольствия, он прижался губами к тёплой коже ее шеи.

— Нет, ангел. Я должен тебя спросить.

У нее перехватило дыхание, — он почувствовал, как замерла под его руками ее грудь — и вдруг она сжала пальцы.

— Холден…, — начала она.

Его руки выскользнули из-под ее ладоней, он встал перед ней и опустился на одно колено. До него донёсся ее удивленный вздох и, взглянув вверх, он увидел, что она неотрывно смотрит на него широко распахнутыми, блестящими глазами.

— Что ты делаешь? — спросила она взволнованным, срывающимся голосом.

— Ты прекрасно знаешь, что я делаю, — ответил он, и Гризельда прикрыла рот дрожащими пальцами.

Холден потянулся к ней и взял ее за руку, окинув взглядом ее прекрасное лицо, затем сосредоточился на глазах.

— Я влюбился в тебя, когда мне было десять лет, потому что ты была красивой и не злой. И я бы сто раз погиб, если бы не ты… мой ангел, мой друг, моя семья, моя надежда, моя радость, моя любовь.

— Каждый раз, когда в лагере для новобранцев я повторял слова «служить и защищать», я думал: «Служить Гри, защищать Гри», а затем добавлял к этому все остальные слова, которые приходили мне в голову: поговорить с Гри, написать Гри, завести с Гри детей, состариться вместе с Гри. Любить Гри. Для меня любить тебя, это все равно, что дышать. Я не могу без этого жить. И я знаю, что нам еще сто раз в этой жизни п-придется р-расстаться, но, мне кажется, мы довольно неплохо с этим справляемся, разве нет? И мы всегда находим друг друга снова. Н-не смотря ни на что.

У нее задрожали губы, она кивнула, смахивая с лица слезы. Он развернул ее ладонь и, наклонив голову, прижался губами к буквам «Х+Г»

— Ты полностью изменила мою жизнь, Гризельда. Ты вернула мне мою жизнь. Благодаря тебе я снова захотел жить… и жить по-другому. Ты — моё дыхание и биение моего сердца, и где бы я ни был, ты всегда рядом со мной, а значит, нас больше ничто не разлучит. Но мне нужно спросить у тебя еще кое-что. Ты готова? — спросил он, поморгав от волнения глазами, но сумев все же выдавить из себя кривую улыбку. Слегка кивнув головой, она изобразила на своем лице такую же кривую улыбку. — Гризельда Шредер, я обещаю до конца своих дней любить и защищать тебя, служить и почитать тебя, мой ангел. Я прыгаю, ты прыгаешь. И хотя несколько минут назад ты уже ответила «да», но я все же считаю, что должен спросить тебя еще раз… Т-ты выйдешь за меня замуж? С-станешь моей женой?

***

— Да! — воскликнула она, все еще протягивая ему руку и не в силах унять дрожь.

Наклонившись, Холден прижался губами к кончикам ее пальцев, затем сунул руку в карман и вытащил маленькую бархатную коробочку. Он открыл ее и, достав кольцо, надел Гризельде на палец. Она нагнулась и ласково коснулась ладонями его лица, вынуждая его встать. И как только он поднялся, притянула его к себе.