Дом на холме (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 6

— Да, мы тут почти два века. Я присоединился к их компании последним, когда меня Снейк в Лондоне нашел. Это было 230 лет назад. Рассказал, что да как, ну я и решил посмотреть, как оно будет. Он хороший лидер: ни о чем не просит, ничего не приказывает, говорит, как считает нужным поступить и предлагает выбор.

— А я думал это Даг за старшего. Снейк за столом лишь пару слов тогда сказал.

— Положение лидера и не обязывает держать рот всегда открытым. Он должен уметь прислушиваться ко всем и делать правильные выводы. У нас тут все немного не просто. Мы принадлежим к разным «семьям», и такое объединение как у нас не просто редкость, о подобном вообще ни в одних хрониках не написано. У каждого свои причины быть здесь, в душу мы друг другу не лезем, просто живем. Захотим — разбежимся-разлетимся хоть завтра, просто сейчас нас все устраивает. А так, каждый самостоятелен и обязательств друг перед другом у нас нет. Правильней сказать — мы держимся на уважении каждого к каждому. Ну, и Снейк, конечно, молодец. Он сильнейший из нас, но никогда не пользуется своим превосходством.

— Сильнейший?

— Угу. У каждого из нас есть вторая ипостась или промежуточная форма между звериной и человеческой сутью. Но у него их две. Да и среди своего племени он редкость, было всего несколько подобных ему, а сейчас только Снейк остался.

— Ух ты, а так даже и не подумаешь. Расскажешь подробнее?

Я замешкался, фактически парень со мной впервые заговорил без «священного» ужаса и загнанности в голосе и взгляде, а даже заинтересовано. Но…

— Извини, Алик. Я не могу. Не то чтобы это только его дело, но именно из-за всяких разговоров и прочего, таких как он и не осталось. Узнав наши секреты и слабости, люди убили многих из нас. Конечно, мы и сами не «одуванчики», но тем не менее. Хоть мне и хочется, чтобы ты мне больше доверял, я не прошу об этом, так как сам не могу предложить доверия. Но ты задавай любые вопросы, даю слово — я отвечу максимально допустимо, — не могу решить, просить его или нет. А ладно, все же продолжу, а там поглядим: — Но мне хотелось бы узнать и о тебе, — тело Алика слегка напряглось. — Ты прошел через горы без нормальной одежды и еды. Конечно, они не такие крутые и вполне проходимы, но не для неопытного ребенка. К тому же ты успел к нам всего за день до снегопада. Мог бы вполне сейчас снеговика изображать. Это более чем опрометчиво, поэтому я очень хочу знать зачем? Почему к нам, я уже понял твою странную логику. Но люди себя очень любят и жизнью не рискуют вот так запросто, особенно для чужих.

— Я пришел в ту деревню чуть более года назад. Но меня так и не приняли, хотя я и нашел работу в небольшой забегаловке.

— А твои родители как отнеслись к этому? Или ты пошел к нам, никого не предупредив?

— А мне некому говорить…

— Твои родители умерли?

— Для меня — да.

Наверное, Алику было непросто решиться на это маленькое откровение, и тем больше я радовался пусть маленькому, но прогрессу. Я потерся носом о его затылок, вдохнув аромат шампуня с еще влажных волос, и благодарно прошелестел на ухо:

— Спасибо, что поделился. Правда, спасибо.

Алик рефлекторно пытается свернуться комочком, поэтому я повторяю маневр, изгибаясь вместе с ним. Подтягиваю Алика к себе, перекинув руку через живот, и слушаю, как дыхание Алика выравнивается, и он постепенно проваливается в сон. Мне же не обязательно спать каждый день, но и уходить не хочется. Маленький и такой уютный человечек доверчиво спит в моих объятьях. Объятьях вампира. Возможно, Алик доверяет мне больше, чем кажется. Если подумать, много ли людей смогло бы так уснуть?

========== Часть 5 ==========

Алик

Я проснулся рано. Асманда нет, за окном стоят утренние сумерки, солнце только-только поднимается. На подушке рядом с головой лежит красивая алая роза. Сердце бьется чаще, и кровь приливает к лицу. Я вдыхаю аромат цветка, прикрыв глаза. Проведя ревизию собственных ощущений, ловлю себя на мысли, что страх перед этим домом и его хозяевами улетучивается, сменяя место интересу и любопытству. Мне хорошо, тепло и даже уютно здесь. Хочется стать частью их семьи: по утрам завтракать со всеми за большим столом, болтать о разном и возвращаться сюда, куда бы меня не заносило на жизненном пути. Но я чужак и здесь, и вообще… Мысленно даю себе затрещу и иду в ванную.

Раз уж мне сегодня уходить отсюда, то я просто обязан полюбоваться садом, поэтому решаю выйти на улицу.

Открытая веранда — просто нечто: овитые растениями столбики и подпорки, плетеная мебель, горшки с цветами. Вот только тут я не один. Светло-русый мальчик лет восьми сидит на перилах и тоже любуется садом. Я решил уйти и не мешать ему, но слышу его голос:

— Доброе утро, Алик. Посидишь со мной?

— Утро доброе, — устраиваюсь рядом, рассматривая ребенка.

Открытое наивное личико, щуплая фигура и непослушные волосы создают резкий контраст с не по-детски серьезным выражением глаз. То, что он знает мое имя, меня вовсе не удивляет, я у них тут за странную зверюшку, кажется. Вот интересно, забреди сюда бездомный кот или щенок какой, его бы также приняли — просто из любопытства?

— Как тебе у нас?

— Красивый дом, — отвечаю искренне.

— А как у тебя дела с Асмандом? Поладили? А то я видел, как он вбегал в дом с розой в руках. Вид у него был на удивление счастливый при этом.

Я немного смущаюсь, что вызывает легкую улыбку у мальчишки. И он просто продолжает:

— Я его уже давно знаю, и на моей памяти это единственный раз, чтобы хоть кто-то занимал его мысли. Он вообще не отличается эмоциональностью, а по его лицу ничего не прочтешь. Даже не представляю, как тебе удалось, но этот сухарь проявляет теперь признаки жизни.

Я хмыкаю, оценив последнюю фразу, а потом задумываюсь. Асманд мне показался иным, немного расчетливым и любопытным, и уж точно не неэмоциональным, скорее, наоборот. Я вспоминаю первый момент, когда он нагло заявил, что я ему буду не просто «платить», но чуть ли не принадлежать, получая удовольствие! А вчера, не могу отрицать, это было приятно, а под конец меня даже уносить стало, но потом… Потом мне показалось, что его руки забираются в душу, как щупальца, копаются там, стало страшно и противно как в тот раз много лет назад. Не помню подробностей, только острую и возвращающую в сознание боль в районе шеи. Асманд укусил меня! Черт, гадкий клыкастый! Но возмущение отступает, когда я вспоминаю тихий шелестящий шепот и обжигающее тепло горячих рук. Это не просто успокоило, но дало нереальное чувство безопасности и защищенности.

— Извини, я задумался, — улыбаюсь ребенку. Тот все также сидит рядом, болтая ногами в воздухе.

— Это хорошо, подумать иногда не помешает, — и снова внимательный взгляд на меня. Не похож он совсем на ребенка. — Сейчас сюда Асманд войдет.

Я перевожу взгляд на дверь, как и мальчик. Та бесшумно отворяется, на пороге и правда стоит вампир. Он с улыбкой подходит к нам.

— Пошли, Алик, все уже собрались в холе. Я за тобой.

Асманд снимает меня с перекладины, но убирать руку с талии не спешит. Я чуть сдвигаюсь в сторону, освобождаясь. Кажется, по лицу Асманда пробегает тень разочарования.

— Ладно, Ул. Проводи нас.

Я оборачиваюсь и вижу, как тенью исчезает кот. Так это был тот дух-дворецкий!

— А почему он не всегда выглядит как ребенок?

Асманд посмотрел на меня серьезно и задумчиво, стало не по себе от пристального взгляда его темных глаз.

— Ты видел его человеческий облик?

— Ну да, я подумал это обычный ребенок. Он сидел здесь, когда я вошел. Мне хотелось снова увидеть заснеженный сад. А это плохо?

— Да нет, просто необычно. Человеческий облик он даже нам не всегда показывает, хоть мы знакомы больше двух сотен лет. Но это его право, — вампир пожимает плечами и ведет меня в холл. Я иду рядом.

— Ты говорил, что Ул — дух, но он не выглядит бесплотным или прозрачным…