Дом на холме (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 3

— Знаешь, это называется зоофилией.

Слышу его мелодичный смех у самого уха. Он обхватывает меня ногами, гладит по спине и бедрам, прижимаясь все теснее.

— Позволишь мне сегодня?

Получив утвердительный кивок, обхватываю его член своей рукой. Снейк сильнее возбуждается от ощущения моей когтистой конечности на самом ценном… Двигаю рукой, то ускоряясь и заставляя его дышать чаще, то замедляя темп и растягивая удовольствие. Не забываю покрывать тело поцелуями. Мне так нравится этот светлый тон его кожи, такой контраст с моей куда более смуглой. Белый змей — не могу уже без него.

Снейк изливается в ладонь и, привстав, обхватывает мою голову, запускает пальцы в волосы и страстно, даже, скорее, властно, целует-покусывает губы. Проводит по ним языком и проталкивает его глубже в рот. Наши языки сплетаются. Чувствую, как Снейк требовательно сжимает ягодицы, а потом опускает мою руку себе между ног. Я убираю когти и, коснувшись пальцами тугого кольца мышц, переворачиваю Снейка на живот. Провожу рукой по спине, наслаждаюсь силой и гибкостью прекрасного тела. Змей расслабляет нужные мышцы, и я с легкостью вхожу. Снейк прогибается в спине и разворачивается для поцелуя. Змей, одним словом. Мы привычно сплетаемся в нашем излюбленном танце, сминая простыни и раскидывая подушки…

Я, сграбастав Снейка в охапку, не спеша вожу рукой по серебристым волосам. Мягкие как шелк, они проскальзывают между пальцев словно ручейки.

— Снейк, я люблю тебя.

Отмечаю, как в кажущихся холодными из-за серебристого цвета глазах, появляется нежность и что важнее — взаимность.

Снейк целует меня куда-то в подбородок и, уткнувшись в шею, укладывается для сна, наконец-то, согревшись.

========== Часть 3 ==========

Алик

Открываю глаза и оглядываюсь. На полу сидит большой мохнатый кот и методично поводит кончиком хвоста. Блин, не знаю, куда подевались эти странные типы, но так хорошо я никогда в жизни не спал. А какие роскошные простыни! Первоклассный шелк и такой насыщено черный. Красивый контраст с белыми шелковыми подушками. Вообще вся комната выдержана в этих тонах. Даже занавески из толстого черного бархата. Блаженно зажмурившись, обнимаю мягкую перьевую подушку. Вдыхаю запах ночной прохлады и свежести. Раз не прибили в первый раз, не съели во второй и уложили спать в такую шикарную кровать, то смело могу предположить, что я в относительной безопасности. Хотя, кто этих разберет… И мне скорее поговорить с ними. Если кто и поверит в мою историю, то эта компания.

— Котик, а ты не знаешь часом, где тут ванная комната? Помыться бы.

Удивительно, но кот и правда подходит к одной из дверей и скребет ее лапой. Подозрительно кошусь на него и закутываюсь в простыню. Одежда куда-то делась, а у этой кисы взгляд уж слишком понимающей. Голышом бегать расхотелось сразу.

Горячая вода! Счастливо взвизгнув, погружаюсь в нее с головой. Тепло пробирается в каждую клеточку тела, а мышцы расслабляются. Методично втираю в себя всякие масла из баночек-скляночек, выбрав самые вкусно пахнущие на мой взгляд. Расчесываю волосы и закутываюсь в ту же простыню. Одежду бы раздобыть…

— Кис, одеть…ся бы, — очумело смотрю на аккуратно сложенную одежду рядом с котом. — Котик, а ты чего, тоже слегка того?.. В смысле, ты не стандартный вариант диванной подушки?

— Мяу!

— Прости-прости, я удивляться не привык так часто, а ты такой мягкий и красивый.

Глажу кота по пушистой спинке и чешу ему подбородок, славный зверь и умный.

Одежда оказалась мне точно по фигуре. Коричневые зимние штаны из плотной материи, очень приятные на ощупь, бежевый свитер и ботинки на меху цвета охры. Никогда не носил ничего подобного. Подхожу к зеркалу, уж очень хочется себя рассмотреть.

Асманд

Наблюдаю, как паренек крутится перед зеркалом. Еще влажные волосы, прилипли ко лбу. Но заметив мое отражение, наш гость незваный замирает.

— Тебе идут эти вещи. Отличная работа, Ул.

— Мяу!

— Как тебя зовут? — спрашиваю, подходя ближе.

— Алик.

Парень быстро берет себя в руки и спокойно отвечает — это хорошо. Значит, с ним можно будет поговорить.

— Асманд. Того, кого ты принял за домашнее животное, зовут Улом.

— Я так и подумал, что он слишком умный для обычного кота.

— Он вроде домового-дворецкого. Был духом, привязанным к этому месту, но наше совместное пребывание здесь дало ему некоторые силы и особенности, например, принимать облик кота. Он ухаживает за домом, поэтому везде так чисто.

Алик вертит головой, ища взглядом Ула, поэтому решаю сразу ответить на его невысказанный вопрос.

— Он растворился, мы сейчас одни. Так зачем ты к нам влез? Да еще и через окно.

— Можно подумать, вы бы дверь открыли.

— Вообще-то, так обычно и поступают. Люди приходят, стучат в дверь, им открывают и уточняют цель визита. Разве нет? — вопрошающе приподнимаю бровь и смотрю Алику в глаза. Он не выдерживает и, краснея, отворачивается.

— Я хотел встретиться с вами…

— Зачем? Кто тебе рассказал о нас?

— Никто. До моей деревни дошли слухи о странном доме на холме. Вот я и решил, что вы сможете нам помочь…

Чего-чего? Нас игнорировали, боялись или просто принимали наше существование как досадную, но терпимую, помеху. Но еще никто, ни разу не приходил нас просить о чем-то! Все-таки мы не из тех соседей, к которым можно зайти за сахарком.

— Продолжай.

— Мне бы хотелось рассказать сразу всем. Я ведь тогда в комнате и других видел… — он замялся, подыскивая слово. Но видимо так и не сыскав нужного, оборвал фразу.

А это идея. Надо воспользоваться шансом и узнать все раньше остальных. Нависаю над ним, пользуясь преимуществом в росте. Мм, как же от него приятно пахнет! После ванны собственный запах Алика обострился, мне не мешают даже масла, которые он втер в себя.

— Рассказывай. Не в твоем положении выбирать с кем из нас встречаться, я сам это определю, — думаю, это его подстегнет. А то, поди, решил, что мы тут все добренькие.

— У нас на кладбище покойники из могил поднялись! Священник пытался читать молитвы, даже заново освещал место, но ничего не помогает. Люди напуганы, к одной женщине муж пришел, в окно стал стучать. Она чуть Богу душу не отдала!

— И что?

— Ну, треснула его чугунной сковородой пару раз по голове, он и ушел куда-то, — пожал плечами Алик. — Видимо, в могилу вернулся.

И не мудрено. Я сам от такой в гроб залез бы и даже закопался самостоятельно…

— Я не об этом. От нас-то чего нужно? Мы же не колдуны. Сообщите в свое управление шерифа.

— Ну, ведь они нечисть! А значит вы… ну…

— Нечисть должна справиться с нечистью.

— Да! Ой, я не то хотел сказать… — пошел на попятную Алик, боится меня злить. — Я не знаю. Все в курсе происходящего, но думают о розыгрыше, отрицают очевидное. Медики проверили воду, начались поиски психотропных веществ в окружающей среде. Люди ВИДЯТ, но не ВЕРЯТ.

— Как раз таки это ты и хотел сказать. Я могу чувствовать твои эмоции, так что не пытайся мне врать. И вообще, чем же ты собрался заплатить нам за работу?

Неуверенность и страх меня отвлекали, поэтому я отгородился от сознания Алика. Голубые глаза при светлой шевелюре манят, хочется большего.

— Я тебе подскажу.

Целую его в губы, придерживая голову и не давая отстраниться. Алик упирается в грудь ладонями, силясь оттолкнуть. С таким же успехом он может пытаться гору сдвинуть. Я отстраняюсь сам и перехватываю его занесенную для удара руку.

— Не следует так делать, можешь себе кости сломать.

Заламываю руку за спину и, прижав Алика животом к стене, сам прижимаюсь сзади. Наконец-то этот запах стал ближе. Целую пульсирующую венку на шее, а свободной рукой накрываю пах Алика. Трогаю нежно, почти неощутимо. Но парень возбуждается и от этого, кровь сильнее приливает к лицу, и у меня непроизвольно удлиняются клыки. Я продолжаю прижиматься все теснее и в итоге провожу рукой по ягодицам, слегка сжимаю половинки. Алик задрожал и весь напрягся в моих руках, я слышу приглушенный всхлип и снова подключаюсь к сознанию Алика. Волна обиды и невыносимого ужаса оглушает. Я чувствую, если не остановлюсь, то Алик просто сойдет с ума. Разжимаю руку и вижу, как он сползает по стенке на пол, стыдливо смахивает несколько выступивших слезинок. Обхватывает себя руками за плечи и подтягивает ноги к животу. Я не двигаюсь и даже не дышу. Чувствую, что любой мой жест вызовет новый приступ паники. Хочется утешить Алика, но я терпеливо стою, надеясь, что он сам успокоится. Но это первый раз, когда перед моим обаянием устояли… Мужчины, женщины — не имеет значения, даже без чар их непреодолимо тянет ко мне. Такова природа истинных вампиров.