Штурм Корфу - Гармаш Петр Егорович - Страница 12

Ушаков прилагал неимоверные усилия, чтобы хоть как-то кормить людей. Пока были деньги, закупали понемногу зерно у крестьян на албанском побережье, мололи, на мельницах и «изыскивали способы к печению хлеба». Но их оставалось все меньше. Положение становилось просто бедственным. «Ежели провиант в одну неделю или в десять дней не поспеет доставлением сюда… — сокрушался командующий, — чем пропитать служителей, способов не нахожу»[45].

В начале декабря из Севастополя прибыл наконец акат «Св. Ирина» с провизией. Но доставленное им соленое мясо оказалось протухшим, и его пришлось выбросить за борт.

Зима между тем принесла дополнительные трудности. Досаждали частые дожди, пронизывающие ветры, штормы, без теплого обмундирования люди мерзли и на кораблях, и на берегу. Многие были простужены. Ушакову пришлось за свои деньги приобрести для караульных на батарее албанские капоты — короткие бурки из толстого сукна, которые можно было использовать и в качестве одеял.

Между тем французы продолжали укреплять свои оборонительные сооружения и предпринимать ночные вылазки в близлежащие селения для пополнения съестных припасов. Нередко с такими их группами происходили стычки.

Начал проявлять активность линейный корабль «Женере». 27 октября он вступил в перестрелку с кораблем «Захарий и Елизавета» и затем, пользуясь попутным ветром, попытался проскользнуть между блокирующими судами. Но это ему не удалось. Такие его попытки повторялись, но каждый раз путь ему преграждали русские корабли. Во время одной из перестрелок «Женере» получил серьезные повреждения: была разбита кормовая галерея, возникло несколько пробоин в борту, осколок сбил корабельный флаг. Экипаж потерял восемь человек убитыми, несколько матросов и офицеров получили ранения.

После этого боя «Женере» приутих. Однако, как показали дальнейшие события, ненадолго. Затаившись, он выжидал удобного момента, чтобы вырваться из Корфу.

Накануне нового, 1799 года к эскадре присоединился прибывший из Севастополя отряд контр-адмирала П. В. Пустошкина в составе 74-пушечных линейных кораблей «Св. Михаил» и «Симеон и Анна».

Контр-адмирал Павел Васильевич Пустошкин, однокашник Ушакова по Морскому корпусу, вместе с ним служил и на Черноморском флоте, отличился храбростью в сражении при Калиакрии. Федор Федорович был рад и встрече со старым товарищем, своим единомышленником в военно-морском искусстве, и, конечно, пополнению.

Возвратились в эскадру и фрегаты капитана 2 ранга А. А. Сорокина, сопровождавшие турецкие канонерские лодки к берегам Египта, а затем вместе с английскими кораблями участвовавшие в блокаде французских судов в бухте Александрин. Несколько ранее подошел к Корфу и отряд капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина, задержавшийся у острова Св. Мавры.

Теперь вся эскадра была в сборе, и дело, казалось, лишь за сухопутными войсками. Однако возникли новые обстоятельства, отвлекавшие от подготовки к штурму.

В первых числах января Ушаков получил сведения о том, что из Анконы — порта на восточном побережье захваченного Францией Апеннинского полуострова — вышла к Корфу эскадра из трех линейных кораблей и нескольких малых судов с десантными войсками. Адмиралу было известно, что еще до прихода объединенной эскадры к острову командующий французскими войсками на Ионическом архипелаге генерал Жентини отправился в Папскую область за пополнением и продовольствием. И вот сейчас контр-адмирал Пустошкин получил приказ со своим отрядом в составе линейных кораблей «Св. Михаил» и «Симеон и Анна», двух русских и двух турецких фрегатов отправиться в Адриатическое море на поиск французских судов. Корфу он оставил 5 января. А спустя несколько дней пришлось отправить один фрегат с турецким судном в итальянский порт Бриндизи для перевозки в Триест или «куда случай и обстановка позволят» спасавшихся от французов знатных особ неаполитанского двора.

Мало того, английский адмирал Нельсон настойчиво добивался направления всей русской эскадры к берегам Италии для блокады с моря Генуи, Ливорно и других приморских городов, захваченных французскими войсками. Он пытался убедить Ушакова, что это гораздо важнее и полезнее для дела борьбы с Францией, нежели осада Корфу. Его цель Федору Федоровичу была ясна: английский адмирал был встревожен отнюдь не угрозой появления французского флота у берегов Италии — тот был разбит при Абукире и теперь особой опасности в этом районе не представлял, — англичан беспокоила возможность утверждения русских на Ионических островах.

26 января глубоким вечером, когда стали еле угадываться очертания острова Видо, гардемарин Василий Драгневич, командир полугалеры, находившейся в дозоре, неожиданно заметил силуэты двух судов с выкрашенными в черной цвет парусами. В темноте распознать их было трудно, но по тому, что шли они без огней, крадучись, Драгневич понял, что это неприятель. Гардемарин скомандовал выпалить четыре ракеты из пушек. Выслушав доклад о заранее условленном сигнале, Ушаков тут же приказал кораблям, стоявшим ближе всех к французским судам, идти в погоню.

Русские корабли снялись с якоря, турецкий же корабль контр-адмирала Фетим-бея, более быстроходный, приказ не выполнил. Направленный к Фетим-бею офицер Метакса нашел того спящим в своей каюте. Поднявшись, контр-адмирал стал спокойно говорить, что команда, голодая, не получая жалованья, долгое время не видясь со своими семьями, сильно ожесточена против начальства и потому ее лучше не трогать.

Тем временем французские корабли, а это были «Женере» и бриг, уходили все дальше и дальше, обстреливая стоявшие поблизости турецкие суда. Вскоре они скрылись из виду.

Случившееся сильно огорчило Ушакова. Одно утешало: французы с бегством «Женере» лишились около ста орудий и восьмисот человек его команды.

Между тем штурм Корфу по-прежнему задерживался. Время шло, а обещанные султаном войска почти не поступали. Небольшая часть обещанного была доставлена на остров, но и те немногие новобранцы сразу же разбежались. Французы не без основания шутили: «Русские хотят на кораблях своих въехать в крепость».

Вице-адмирал Ушаков с присущей ему настойчивостью продолжал добиваться выполнения Турцией договоренности. Кадыр-бей же, которому фирманом султана предписывалось требовать необходимые войска от пашей, был беспомощен что-либо сделать: те вели себя независимо. Видя это, Федор Федорович стал обращаться непосредственно к Али-паше. Но длительная переписка с ним, кроме обмена любезностями, ни к чему не приводила.

Терпение адмирала стало иссякать. «Я измучил уже бессменно всех моих людей», — сетовал он. Тревожила его и возможность прибытия подкрепления французскому гарнизону. Тогда неприятель мог бы надолго сковать здесь эскадру. А она нужна была и в Италии: ее помощи настойчиво просил неаполитанский король.

К тому времени французские войска захватили и Неаполитанское королевство. Король Фердинанд II вынужден был бежать на остров Сицилию. Теперь вся Италия, за исключением Сицилии и Сардинии, находилась во власти Директории.

Убедившись, что обещанной помощи от турецких пашей не получить, Ушаков решительно приступил к подготовке штурма Корфу. На мысе Св. Пантелеймона, на месте разрушенной неприятелем батареи, моряки линейного корабля «Св. Троица», фрегатов «Григорий Великия Армении» и «Сошествие св. Духа» с помощью нескольких сот местных жителей под руководством полковника И. И. Юхарина за короткий срок соорудили мощный опорный пункт. Неподалеку от старой крепости установили более тридцати русских и турецких корабельных орудий и полевых пушек. Кроме того, оборудовали батарею из семи мортир напротив Сан-Сальвадоре — наиболее мощного из внешних укреплений. Она не только держала под огнем старую крепость, ее форты, бастионы, но и прикрывала устье речки Месогни — единственное место, где эскадра пополняла запасы пресной воды. Но наиболее важную роль ей предстояло сыграть в предстоящем штурме.

Теперь все укрепления на Корфу находились под артиллерийским обстрелом.