Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кузницы Марса. Трилогия (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Ты – живая история, ты отважишься идти дальше и дольше, чем кто-либо подобный тебе.

Ты не суровый военный корабль, не смиренная рабочая лошадка, тянущая ярмо к бессмысленной цели.

Ты – ковчег Механикус.

Ты – “Сперанца”.

Ты – вестник надежды в безнадёжной эпохе.

011

Дух Омниссии течёт яркими узорами золотистой энергии. Он управляет сердцем каждой машины. Он приносит движение и тепло, энергию и свет. Он питает кузни, он приводит в действие механизмы, он альфа и омега всего сущего, и всего что когда-либо создадут человеческие руки. Душа Великой Машины живёт в шестерёнках и механизмах, она струится по каждому кабелю, она внутри каждого поршня и гудящего сердца каждого двигателя. Без него вселенная погрязла бы в невежестве, превратилась бы в бесплодное место, лишённое света и жизни.

Бог Всех Машин вечен и неизменен.

Он – первая сила, сила в основе всего сущего.

Чтобы познать его, нужно стать единым с ним, а ощутить его прикосновение – значит измениться навсегда.

Плоть терпит неудачу, а машина преуспевает.

То, что было когда-то зашифровано в древних костях Людей Золота, было утрачено, возможно, навсегда. Но, возможно, нет. Многое забыли, чтобы никогда не вспомнить, но потаённые уголки умирающей галактики всё ещё шепчут тайны. Имеющие глаза увидеть и имеющие волю искать, способны найти осколки наследия павших титанов, что меняли галактику по своему капризу.

Утраченное царство Человека когда-то объявило галактику своим владением, обратив блестящие глаза к звёздным сферам за пределами внешних границ, но нас ждала иная судьба. Мы зашли слишком далеко, слишком рано, слишком жадно и были почти уничтожены.

Гордостью? Или что ещё хуже невежеством?

Кто знает? Никто не помнит, что привело нашу расу на грань исчезновения. Одни утверждают, что машины восстали против порабощения и обратились против создателей, другие, что катаклизм спровоцировало появление псайкеров. Какой бы ни была причина, она принесла больше вреда, чем способен представить любой из живущих.

Из Золотого Века Технологий мы погрузились в Эпоху Тьмы, из которой не вырваться. Забудьте об обещаниях прогресса, говорят они. Забудьте былую славу. Цепляйтесь за тот тусклый свет, что нам остался, и довольствуйтесь его слабым сиянием.

Адептус Механикус не согласны с подобным воззрением.

Мы – крестоносцы во тьме, мы посвятили себя поискам того, что вернёт свет науки и понимания. Того, что лежит в сердце потерянного нами, возможность понять и подвергнуть сомнению, постичь непознанное и найти ответы.

Нас поработили догмы и ритуалы, ослепили суеверия, ставшие оковами даже самой способности знать, что существуют вопросы, которые стоит задать.

Я задам их.

Я не буду порабощён.

Я – архимагос Лексель Котов и я верну утраченное.

Это мой поиск знания.

МАКРОКОНТЕНТ НАЧАЛО:

+++МАКРОКОНТЕНТ 001+++

Жизнь – направленное движение.

Микроконтент 01

На низкой орбите Джоуры царило столпотворение кораблей, которые соперничали за свободное пространство. Электромагнитный туман ауспиков и вспышки двигателей тяжёлых судов омывали вереницы грузовых ботов, большегрузных вместительных тендеров и системных мониторов, пока местные пилоты выводили их на позиции для заправки, перевооружения и пополнения припасов. Подобные сборы случались нечасто, а сразу два оказались не просто редким событием, а настоящей занозой в заднице.

“Ренард” считался кораблём солидного тоннажа, но в сравнение с рабочими судами, которые вальяжно перемещали чудовищно толстые корпуса между Джоурой и флотами, он казался всего лишь незначительным пятнышком. Оба флота тем временем соревновались за доковое пространство подобно визжащим детёнышам жвачных медведей, которые сражались за лучшее место у соска.

Робауту Сюркуфу не нравилось так думать о своём корабле. Ни один достойный своего звания капитан не станет так делать.

Командный мостик “Ренарда” представлял собой мягко освещённый зал из обработанной древесины, бронзы и стекла, украшенный в устаревшей манере, больше подходящей древним парусным кораблям, рассекавшим океаны Макрагга. Каждую поверхность отполировали до зеркального блеска, и хотя магос Павелька называла это пустой тратой ресурсов её сервиторов, даже адепт Духовенства Марса не станет возражать вольному торговцу с каперским свидетельством, признанным в сегментум Пацификус.

Павелька утверждала, что в сердце корабля живёт частичка Омниссии, и это должно было успокоить любого капитана, но когда дело касалось кораблей, Робаут не соглашался с рабской преданностью Иланны марсианской догме. Он знал, что нужно любить корабль, любить его сильнее всего на свете. Управляя в молодости субатмосферными катерами на Иаксе, он понял, что каждый корабль обладал душой, и душу эту нужно любить. А корабли, которые знали, что их не любят, становились вздорными кобылами – в лучшем случае злыми, в худшем опасными.

Иланна Павелька оказалась единственным членом экипажа, который не возражал против их опасной затеи. Более того у неё едва не закружилась голова от перспективы присоединиться к исследовательскому флоту архимагоса Котова и вновь работать с коллегами, жрецами Механикус. Возможно, головокружение не совсем правильное слово, но она высказала спокойное одобрение, которое было ближе к волнению, чем всё, что когда-либо Робаут видел у жреца Марса.

– Новая информация: от “Сперанцы” поступила инструкция для стыковки, – сообщила Павелька, говоря с отделанного сталью встроенного поста управления в передней арке мостика. Перед ней водопадом лились голографические потоки бинарных данных, и она управляла ими при помощи покачивающихся механодендритов, которые поднимались над плечами, подобно клубку змей. – Мы получим место у причала через сто минут.

– Какой допуск ошибки? – спросил Эмиль Надер, первый помощник “Ренарда”, сидевший в отформованных инертных ремнях безопасности слева от Робаута, он сохранял корабль в коридоре подхода ловкими прикосновениями к рулю системы маневрирования. Павелька могла вести их на электромагнитном фале, но Робаут предпочитал предоставлять Эмилю некоторую свободу в верхней атмосфере. “Ренарду” предстояло в скором времени подстроиться под курс “Сперанцы” и самоуверенный первый помощник оценит время свободного полёта. Как и большинство уроженцев Эспандора, он обладал взрывным диким характером, который не располагал к бездумному послушанию машинам.

– Пояснение: никакой, – ответила Павелька, – когитаторы “Сперанцы” относятся к первому поколению марсианских логических машин, они не допускают ошибок.

– Но не пилоты перед нами, – возразил Эмиль. – Фактор в их присутствии.

– Все суда перед нами привязаны, что ждёт и нас, прежде чем мы войдём в гравитационное поле “Сперанцы”. Не будет никакого допуска ошибки.

– Хочешь держать пари? – спросил Эмиль с хитрой усмешкой.

Тихий выдох химического дыхания вырвался из-под красного капюшона Павельки и Робаут скрыл улыбку от её раздражения. Эмиль Надер не упускал шанс поддеть непогрешимость Механикус и никогда не обращался к автоматизации, если оставалась возможность для человеческого контроля.

– Я не держу пари, господин Надер, – ответила Павелька. – У вас нет ничего, что мне нужно и ничто из моих вещей не подойдёт вам без глубокой модернизации вашей брюшной полости.

– Прекращай, Эмиль, – сказал Робаут, когда увидел, что Надер собирается ответить на заявление Павельки чем-то провокационным. – Просто сосредоточься на том, чтобы доставить нас невредимыми. Если мы хотя бы на километр отклонимся от коридора подхода, то спровоцируем беспорядок в орбитальном трафике похлеще, чем на Кадии, помнишь, когда тот офицер “Гаталамора” выстрелил по собственному мостику?