Кузницы Марса. Трилогия (ЛП) - Макнилл Грэм - Страница 144

– Вы понимаете, что если мы не договоримся, то все погибнем? – спросил Андерс.

– Понимаю, – ответил Локк.

– Тогда скажите, что я могу сделать, чтобы покончить с этим.

– Вы должны убедить архимагоса Котова освободить крепостных, – сказал Локк. – Я попросил бы перепрограммировать сервиторов, если бы не считал, что ятрогенный шок убьёт их.

Андерс кивнул. – Вы знаете, что он не согласится на это. Особенно после того, как вы убили магистра двигателей.

Локк прищурился и раздражённо расправил плечи. – Сайиксек мёртв?

– Полагаю, что так его звали, да.

– Сайиксек стал первым магосом, которого я увидел на борту “Сперанцы”, – сказал Локк. – Он загнал сто человек до смерти, прежде чем мы даже покинули орбиту Джоуры, и ещё сотни, прежде чем мы достигли края галактики. Я ни слезинки не пролью по этому ублюдку, но мы не убивали его. В отличие от магоса Котова, на моих руках нет крови.

– У всех нас на руках кровь, друг мой, – произнёс Андерс, с удивлением обнаружив, что поверил Локку. – Любая служба Императору требует жертв.

– Я предпочёл бы сам выбрать, чем пожертвую на службе Императору, – ответил Локк, демонстративно поднимая бионическую руку. – Вот чего не понимает Котов. Этот корабль для него – машина, а все мы – человеческое топливо, чтобы поддерживать её работу, нас можно потратить и использовать по желанию.

– Вы ещё Имперской гвардии не видели, – заметил Андерс.

Локк покачал головой. – Нет, вы неправильно меня поняли, полковник Андерс. Я знаю реалии жизни в Империуме. Все служат, хотят они этого или нет. Конечно, может быть не все мы согласны служить, но мы здесь и сейчас, и мы должны делать свою работу. Обращаетесь с нами, как с рабами и в ответ получите только недовольство и восстание. Обращайтесь с нами, как с людьми, достойными уважения, и всё изменится.

– Думаете Механикус способны на это?

– Они могут научиться, – сказал Локк, подавшись вперёд. – В конце концов, это в их интересах. Кого вы предпочли бы повести в бой: полк согласных солдат, которые знают, что вы собираетесь сделать всё возможное и невозможное, чтобы сохранить им жизнь, или толпу призывников, которым плевать на вашу войну или победителя в ней?

– Я – кадианец, поэтому вы уже знаете ответ, но риторическими вопросами здесь не поможешь, – ответил Андерс, кивнув на киборга-убийцу за плечом Авреема. – Вы производите впечатление человека, который не терпит лицемерия, но не находите ли весьма забавным факт, что вы держите при себе аркофлагелланта? Он биоактивировался на вас и по-рабски исполняет каждый ваш приказ. Его вы тоже хотите освободить? Архимагос сказал мне, что нет никаких данных о том, кем он являлся до трансмогрификации, но в любом случае он – чудовище. Убийца детей или насильник или еретик. Или что-то ещё хуже.

Казалось, что Локка искренне встревожили слова Андерса, словно он никогда не задумывался о происхождении аркофлагелланта или наоборот знал что-то о его прошлом, чего знать не желал. Если верить слухам о характере Авреема Локка, последнее казалось наиболее вероятным объяснением.

– Вы правы, конечно, – сказал Авреем с застывшим лицом. – Но в данный момент немного лицемерия – это та цена, которую я готов заплатить за то, что мне нужно.

– Толика зла на службе высшему благу, не так ли?

– Вы выбрали не самое удачное выражение.

– Не нахожу другого, – сказал Андерс. – Послушайте, Авреем, вы не можете сидеть на белом коне, требовать свободы и заявлять о позиции морального превосходства, и одновременно признаваться, что согласны на капельку рабства, если оно помогает достичь ваших целей.

– У меня нет выбора, полковник, – ответил Локк, и Андерс снова увидел не страшного мятежника, а отчаянно уставшего человека, по воле обстоятельств принявшего на себя роль лидера, роль, для которой он явно не подходил. – Это единственный путь.

Андерс скрестил руки на груди и сказал. – Вы кажетесь мне умным человеком, Авреем, а не самоубийцей. У вас должны быть позиции, на которые вы готовы отступить ради компромисса. Мы можем сидеть и торговаться об этих позициях, но уверен, вы знаете, что время сейчас – роскошь. Смерть Сайиксека и прекращение работы сервиторов привели к снижению орбиты “Сперанцы”. Если мы не сумеем договориться, то очень скоро погибнем.

– По крайней мере, мы погибнем от своей руки, а не от руки Механикус.

– А что насчёт остальных? – спросил Андерс, дав выход толике своего гнева. – Что с моими солдатами? Слугами, рождёнными в космосе, и всеми другими тысячами душ на борту? Вы готовы убить их всех из принципа? Сомневаюсь.

В глазах Локка вспыхнуло неповиновение, но это была явная бравада, и огонь покинул его. Он был зол, да, но не был готов уничтожить весь корабль ради своих целей.

Андерс знал, что выиграл и почувствовал, что тяжёлый комок в животе ослаб.

Но прежде чем он успел воспользоваться отступлением Локка, с другой стороны парка техники донеслось резкое эхо выстрела. Андерс узнал звук с замиранием сердца.

Лазерное ружьё М-36 “Кантраэль”.

Кадианский вариант…

Из всех манёвров Эмиля Надера за долгие годы, проведённые за штурвалом космического корабля, этот по праву мог считаться одним из самых глупых. Он совершал аварийные прыжки из варпа до точки мандевиля, проходил сквозь строй скал зелёнокожих и пилотировал в центре пояса астероидов, но это было настоящим безумием.

Приборную панель перед ним освещали неоднократные призывы вернуться на корабль, что только служило прекрасным подтверждением идиотского буквализма Механикус.

– Требование: корабль “Ренард”, ваш запуск не санкционирован, – произнёс скрипучий механический голос по воксу. – Вы должны немедленно вернуться на “Сперанцу” и выключить двигатели.

Эмиль не стал тратить впустую слова на ответ, зная, что в этом нет никакого смысла.

– Повторяем требование: корабль “Ренард”, ваш запуск не санкционирован. Вы дол…

Магос Павелька перебила. – Хотя у нас действительно нет разрешения, чтобы покинуть носовую посадочную палубу, мы считаем, что оставаться на борту не самый удачный выбор, учитывая, что “Сперанце” грозит прямая опасность сгореть в атмосфере планеты.

– Я не смог бы ответить лучше, – сказал Эмиль, отключив вокс-связь с палубным магосом “Сперанцы”. – Всё же мы плохо на вас влияем, Иланна.

Павелька сидела рядом в кресле второго пилота, пока Силквуд находилась в машинном отделении, пытаясь прогреть двигатели “Ренарда” до такого уровня, чтобы выполнить манёвр и не превратить борта “Сперанцы” в расплавленный шлак.

– Пренебрежение протоколами Механикус далось мне непросто, господин Надер, – произнесла Павелька, перегружая столько навигационных данных, сколько могла на рабочее место Эмиля. – Палубный магос назначит нам заслуженное наказание, когда мы вернёмся на “Сперанцу”.

– Серьёзно?

– Конечно, – ответила Павелька. – Как правильно и необходимо.

– Если только мы не погибнем.

– Если только мы не погибнем, – согласилась Павелька. – По моим подсчётам наши шансы на успех равны…

– Нет, нет, нет… – перебил Эмиль. – Я не хочу знать, вы сглазите меня.

Павелька посмотрела на него так, словно именно это и собралась сделать, но затем просто кивнула и продолжила передавать информацию о гравиметрическом поле, окружавшем ковчег Механикус. Древнее оборудование, генерирующее внутреннюю силу тяжести “Сперанцы”, вместе с самой массой корабля создавали вопящую область турбулентности, которая делала даже простой полёт по прямой непростой задачей.

Именно там электромагнитная привязь удерживала шаттл “Ренарда”.

– Вы, конечно, знаете, что последний капитан, который пытался выполнить подобный манёвр, погиб и потерял свой корабль? – спросила Павелька.

– Да, я знаю об этом, – ответил он. – К тому же я видел это, но Райнер был сумасшедшим, а за корабль цеплялись десятки тиранидских биопаразитов. Даже если бы у него получилось, они бы всё равно все погибли бы. Поверьте мне, в сравнении с его попыткой у нас всё пройдёт просто.