Девчонки на луне (ЛП) - Макнэлли Дженет - Страница 21

Я почувствовала лёгкое нежное надавливание карандашом для глаз по линии ресниц.

– Только, пожалуйста, не выдави мне глаза.

– Постараюсь.

Луна нанесла на веки тени, после чего провела мягкой кисточкой вдоль скул. Было так сложно сидеть с закрытыми глазами, но я удержалась от соблазна, потому что не хотела видеть себя прежде, чем она закончит.

– Вот так, – наконец, произнесла сестра.

Я открыла глаза и стала рассматривать себя в большом овальном зеркале. Я всегда считала себя не очень удачной копией Луны. Мы обе были обладательницами маминой бледной кожи и сине-зелёных глаз, но скулы Луны были выше, а лицо – не таким круглым. Её волосы были толще и вились послушно. Мои тоже вились, но только так, как хотели сами. А сейчас мне нравилось моё отражение: моё лицо не просто сияло и сверкало, но даже излучало уверенность.

– Прямо как в фильмах про дурнушек, превратившихся в красоток!

– Да ну тебя, – сказала Луна, качая головой и еле заметно, но искренне улыбаясь. – Ты всегда хорошо выглядишь.

Она расстегнула джинсы, сняла их и швырнула на кровать, затем одела через голову своё чёрное платье. С минуту она разглядывала себя в зеркало, идеально выпрямив спину.

– Тебе не кажется, что я немного полновата в нём? – спросила она, натянув платье на талии.

Странный вопрос, учитывая, что Луна никогда не принадлежала к числу девушек, беспокоившихся о своём весе. К тому же она всегда была стройной и красивой.

– Да нет. Нисколько.

Она ещё постояла там, продолжая себя рассматривать, после чего села к зеркалу, чтобы накраситься самой. А я вернулась в гостиную.

Я села под окном, в которое задувал легкий ветерок, открыла гитарный кофр Луны и взяла гитару так, как это делала сестра: левая рука на грифе, а пальцы между ладами прижимали струны. Другая рука лежала на корпусе гитары. Я провела пальцами по струнам, пусть и очень легко, почти беззвучно, лишь какой-то набор нот, которые и аккордом-то называть нельзя. А ведь это должно было быть чем-то естественным для меня, должно было быть заложено в мои гены или впечатано как кальций в кости скелета. Должно было быть, но не было. Я положила гитару на место и забралась на диван.

Когда Луна вышла из комнаты, её глаза были густо подведены чёрным карандашом, а волосы свободно рассыпались по плечам. На ней было всё то же чёрное трикотажное платье на бретельках с вставками из шёлка—сырца. Я не стала ей говорить, но выглядела она прямо как наша мать на обложке «SPIN», только макияж был современный. Сестра была маминой копией, но я понимала, что оригиналом ей никогда не суждено стать. Ведь если у Луны получится то же, что у мамы, она на этом не остановится.

Глава 17

Мэг

Май 1995 года

Мы находились в бутике в Сохо, Нью-Йорке. Кит держала передо мной платье изумрудно-зелёного цвета.

– Я в нём не буду похожа на Кермита из «Маппет-шоу»? – спросила она, подняв бровь.

– Вообще-то, Кермит был другого оттенка зелёного. Ты хорошо смотрела Маппетов? – спросила я, отвлекшись от выбора платья.

– Просто я слышала, что зелёным нелегко живётся, так что немного осторожности не помешает.

– Мне зелёный нравится. Я была в зелёном на фестивале «Lollapalooza» в прошлом году, помнишь? Одно из тех трёх платьев.

– Ну, раз Мэг Феррис носит зелёный, то у меня к нему претензий нет.

Улыбка Кит не смогла скрыть обиду, мелькнувшую в глазах.

– Когда ты знаменит, – сказала она, возвращая платье на вешалку, – можешь носить всё, что хочется.

– Да ну тебя, Кит.

Я стянула с вешалки тёмно-серый свитер. Он был таким лёгким и просвечивающим, будто я угодила руками в паутину.

– Просто я хочу сказать, что и сама хотела бы быть знаменитой.

Кит пожала плечами.

– Но ты же знаменита. Кто на прошлой неделе засветился в новостях?

– Мой рукав, – сказала она. – Точнее мой локоть, упирающийся в твоё тело, засветившееся там целиком.

– Значит, у тебя теперь очень знаменитый локоть.

Две девушки продавщицы шептались о чём-то за прилавком. Мельком глянув на них, я отвела взгляд. Всегда так делала, когда не хотела показывать, что заметила тех, кто заметил меня.

Кит подняла вверх согнутую в локте руку.

– О да! Чудесный локоть, не правда ли?

Я кивнула.

– Даже очень, – и повесила свитер обратно. – Всё не так уж безоблачно.

– Ты о чём? О моём локте? – спросила Кит.

Я засмеялась каким-то неестественным смехом.

– Я об этом всём. О славе? – мой ответ прозвучал как вопрос. – Я была Мэг Фостер, училась на художницу, пела в группе, но потом встретила Кирена и стала Мэг Феррис – знаменитой певицей из группы.

– Так, когда стало безоблачно? – спросила Кит, но не из недоверия, а из искреннего желания меня понять.

«Когда всё изменилось», – вот что я хотела на это ответить. Когда человек, которого ты любил, изменился, и ты даже не понимаешь, в какую сторону. «Из этого могла бы получиться неплохая песня», – подумала я, правда, без метафоры тут не обойтись. Что-нибудь про маски или двуличие. Или про порабощение тела инопланетянами, хотя вряд ли кому-нибудь в студии понравится научно-фантастическая концепция альбома. Но я не стала об этом говорить Кит, потому что не знала, как лучше сказать. Слова меня уже не раз подводили, когда не были словами из песни.

– Просто... не всегда бывает так клёво, как кажется, вот и всё.

Я больше не хотела об этом говорить и направилась к продавщицам, ослепительно им улыбаясь. Брюнетка вышла ко мне из-за прилавка.

– Я должна вас спросить, вы не Мэг Феррис?

Я кивнула и слегка наклонила голову набок, будто позируя для фотографии.

– Боже мой!

Девушка повернулась к другой продавщице, блондинке, облокотившейся на прилавок.

– Алексис, я же говорила!

Она понизила голос до шёпота.

– Мы полностью к вашим услугам. Хозяйка обожает, когда у нас закупаются знаменитости. Можно мы сфотографируем вас и повесим на стену?

Я посмотрела на стену за её спиной. Там висели маленькие полароидные снимки, на которых всё же можно было узнать Кортни с её красными губами, как обычно чересчур гримасничающую, а ещё Ким Гордон, без эмоций, но совершенно обворожительную. Я чем хуже?

– Конечно.

Я схватила Кит за запястье и притянула к себе.

– Это моя сестрёнка Кит.

Девушка кивнула и улыбнулась.

– Я — Ли. Наденьте что-нибудь из этого, – она руками показывала на вешалки. – И потом возьмите себе.

Я взяла тот серый свитер и короткое чёрное платье с вешалки, а Кит сходила за тем самым платьем, что отличалось оттенком от Кермита. Она стряхнула с себя джинсы посреди магазина, и я сделала то же самое.

Мы встали, и нас сфотографировали.

Вуаля – вот она, слава! И немного бесплатных тряпок.

Иногда бывает ужасно тяжело, а бывает ужасно легко. Наверное, Кит права. Наверное, в известности есть свои преимущества, даже когда чувствуешь, что просто играешь роль.

– Спасибо, – сказала Ли, размахивая фотографией, чтобы ускорить её проявку. – Владелица магазина с ума сойдёт.

Девушка положила фото на прилавок, а мы с Кит встали рядом с ним. Прижавшись друг к другу плечами и упершись локтями в стекло прилавка, мы ждали проявления нашего снимка.

Глава 18

К восьми вечера мы добрались до станции метро «Бороу-Холл». Небо у горизонта стало оранжевым, при этом над головой оно оставалось серо-голубым. От высоток исходило столько тепла, что мы были рады спастись от него в подземке. Луна несла на себе гитару и чёрную сумку через плечо. У меня с собой тоже была сумка, в которой лежали «SPIN» и Сэлинджер.

К платформе поезда вёл длинный проход, в котором было ещё душнее, чем снаружи. Мы шли, и платье Луны похлопывало по моим ногам.

– Почему ты не отдала им гитару? – спросила я.