Железный регент - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 29

— Знаю, мы с отцом бывали в Прете.

— Здорово! Расскажи, как там?

— Я плохо помню, я же была совсем маленькая, да и бывали мы в приграничных городках, где всякого понамешано, — честно призналась я.

— А я вообще никогда не покидала не то что Вираты, но даже столицы, так что ты все равно помнишь куда больше, чем я видела, — улыбнулась Тия.

Пока мы шли через парк, я искоса наблюдала за новой знакомой и старательно напрягала память, пытаясь выудить из нее детали совершенно смазавшихся и смутных воспоминаний, но собеседницу устраивало и это.

Тия выглядела… забавной. Невысокого роста, с собранными на затылке в узел светлыми кудряшками, с большими и выразительными темно-серыми глазами, она совсем не походила на фиру, а между тем Железа в ней было много, это чувствовалось очень отчетливо. Она буквально лучилась озорством и интересом к жизни, и, понаблюдав за ней немного, я поняла, что у нас есть хороший шанс подружиться. Наверное, куда больший, чем со вчерашней знакомой: в той чувствовался опыт, а с Тией мы были почти ровесницами.

Подумалось, что, наверное, не очень-то приятно не иметь возможности куда-нибудь уехать, пусть даже не очень далеко. Да, большинство людей и так всю жизнь живут на одном месте, даже не пытаясь его покинуть. Но запрет придавал этому обстоятельству неприятный привкус, а кого-то, наверное, мог подтолкнуть на сумасбродство.

Я задумалась о том, как бы повела себя в такой ситуации, но так и не пришла к какому-либо выводу. В конце концов, собеседница моя к этому привыкла и жила здесь едва ли не с рождения.

Путь наш закончился в изумительно живописном месте. Берега пруда, или скорее небольшого озерца, укутывал какой-то незнакомый мне кустарник, прячущий несколько узких песчаных пляжей от посторонних глаз. Над зеленым ковром трав поднимали свои кроны странные невысокие сосны с очень длинными иголками, и в этом уголке почти дикой природы пахло нагретой на солнце смолой и мелкими розовыми цветами, усыпавшими ветви кустов. Воздух казался густым, его кисло-сладкий привкус пьянил и бодрил одновременно, хотелось закрыть глаза и вдыхать его полной грудью, не отвлекаясь больше ни на что.

— Пойдем, налюбуешься еще! — Тия выпустила мой локоть, но поймала ладонь и потащила меня к берегу.

— Почему здесь никого нет? Такое замечательное место…

— Потому что в Верхнем дворце проживает всего двадцать две девушки, считая тебя и исключая учителей, — отозвалась она. — Почему они все должны были отправиться сюда именно сейчас? Ну и кроме того, здесь есть люди, просто на других берегах. Если ты присмотришься, увидишь, что там вон Зара плещется, она не любит плавать, поэтому всегда на мелководье. А в той стороне еще две девочки сидят в тени, кажется, с книгами. — Тия махнула рукой, и я действительно разглядела соседей. Однако девушки заметного интереса к нам не проявили и нарушить наше уединение не спешили.

— Погоди, но у меня нет купального костюма, — проговорила я, опомнившись.

— Какая ты чудная! — Тия удивленно уставилась на меня. — Зачем костюм, если это Девичье озеро? Здесь чудесная вода, как можно по доброй воле заматываться в эти тряпки и лишать себя половины удовольствия! Да еще Вечное Дитя[23] сердить. Впрочем, ты как хочешь, а я искупаюсь, — отмахнулась она и начала быстро избавляться от одежды.

Я с тоской посмотрела на играющую солнечными бликами воду, манящую прохладой, еще раз оглядела берег — и решительно последовала примеру спутницы. Глупо в такую жару сидеть на берегу, да и упоминание Тией бога подтолкнуло в нужном направлении.

Это капризное божество действительно не терпело никакой лжи и притворства, в той степени, которую не могли позволить себе люди: Вечное Дитя требовало следовать своим желаниям и не считаться с окружающими. Поэтому большинство людей относились к нему с настороженным почтением, предпочитая задабривать при случае, но искать помощи и поддержки у других богов. Бог может позволить себе своеволие и такой эгоизм, а человека подобное в лучшем случае приведет к роли изгоя, а в худшем — на плаху.

Вода оказалась неожиданно холодной; не настолько, чтобы сводило ноги, но достаточно, чтобы двигаться осторожно. Впрочем, очень может быть, что она казалась такой по сравнению с раскаленным песком и горячим неподвижным воздухом.

Но едва я зашла до середины бедра, как Тия ловко окатила меня с головой. Дыхание от неожиданности и холода перехватило, но зато осторожность потеряла всякий смысл. Спустить такое вероломство я не могла, смущение тут же оказалось забыто, и через несколько мгновений мы уже с визгом и гиканьем плескались, играли в салочки, норовили друг друга притопить или накрыть маленькой рукотворной волной. А напоследок наперегонки пересекли озеро и вернулись обратно, и в заплыве безоговорочно победила Тия. Что меня, впрочем, не задело: я плавала от случая к случаю, когда выдавалась хорошая погода и было время пройтись до тихой заводи на реке, а моя новая знакомая явно практиковалась куда чаще.

На берег мы выбрались уставшие, но довольные. Я хотела немного погреться на солнце, но Тия решительно утащила меня в тень, пугая солнечным ударом. Под сенью кустарника, на негустой суховатой траве девушка преспокойно расстелила свою тунику и уселась на нее, и мне оставалось только последовать примеру.

— Я же говорю, что костюм только мешает, — весело резюмировала Тия.

— Да, пожалуй, без него гораздо удобнее, — вынужденно признала я. — И приятней.

— То-то же! Не жалеешь, что я тебя утащила сюда?

— Конечно нет, — отмахнулась я. — Здесь чудесно, и еще я очень рада с тобой познакомиться. Честно говоря, я не рассчитывала на такой теплый прием. Райд ничего не говорил о принятом здесь обычае брать новичков под крыло.

— Наверное, просто не вспомнил, — пожала плечами девушка. — Или, может быть, когда он пришел, такого обычая еще не было? Он же старше нас, поэтому держался немного особняком. Но в любом случае, в Верхнем дворце новичков не обижают, можешь не беспокоиться.

— Это приятно. Да и, как оказалось, в Нижнем дворце не все так плохи, ужасны и опасны, тоже встречаются хорошие люди… — задумчиво заметила я.

— Это ты о ком? — полюбопытствовала Тия.

— Не бери в голову. Вечером случайно столкнулась в парке с женщиной, мы разговорились, и она произвела на меня очень хорошее впечатление.

— Да никто и не говорил, что там все чудовища, — рассмеялась она. — Просто есть некоторые особенности, к которым нужно привыкнуть и подготовиться.

— Вот и она примерно то же сказала, — согласилась я.

— А кто она-то? Вдруг я ее знаю?

— Лиа Тень Камня, — сказала я, внимательно наблюдая за реакцией Тии.

Девушка озадаченно нахмурилась, отчего вмиг стала выглядеть гораздо старше и серьезнее, чем казалась до сих пор.

— Дочь Мития Тени Камня? — уточнила собеседница.

— Не знаю, наверное. Она говорила, что ее отец живет в Нижнем дворце и привез ее с собой. Что-то не так? — насторожилась я.

— Митий талантливый и очень умный политик, он член регентского совета, дипломат, работающий с Претой. Это о многом говорит тем, кто в курсе, — осторожно подбирая слова, заговорила Тия. — Понимаешь, в традициях Преты слова почти ничего не значат, если это не клятва, и ложь для претов — обычное дело. А для того, чтобы понимать кого-то, надо хотя бы отчасти принять его обычаи, так что… — собеседница выразительно развела руками.

Сейчас, когда Тия говорила на серьезную тему, она совсем не походила на ту веселую девчонку, которая потащила меня купаться. Интересно, они тут все такие? С одной стороны, беззаботные юноши и девушки, а с другой — люди, способные вот на такое резкое преображение.

— Это ты сейчас так расплывчато сообщила, что Митий — лжец? — попыталась перевести я.

— Не совсем. Он… себе на уме и преследует свои цели. На него нельзя полагаться надолго: если он сегодня твой друг, это совсем не значит, что таковым он останется и завтра. Здесь, среди детей кесаря, есть его единственный сын и наследник, еще у него две дочери — Лиа и Мара, вторая совсем девочка еще, я никогда ее не видела. Сын — гарант покладистости, но неизвестно, что Митий предпримет после представления наследника. То есть, конечно, есть разные версии, но я бы ни одну не поставила на первое место. А из такого непредсказуемого человека плохой союзник.