Адский кот (ЛП) - Лангле Ив - Страница 9

Она начала содрогаться всем телом, а затем рассмеялась в голос.

— Не смешно, — сказал он с притворной обидой.

— Ох, смешно и даже очень, — произнесла она между приступами смеха. — Я бы предпочла шерсть и засоры зажаренным чайкам. Сиренам противно видеть, как вещи идут псу под хвост. Когда я заигрывалась снаружи и громко начинала кричать, итогом служили стаи мёртвых чаек.

— Так вот почему на острове нет птиц?

— Частично. Но даже до моего появления, тут было не так уж живо. Лишь сирены и их пленники. Однажды, я спросила об этом Рейдну, но она не могла это объяснить. Мы можем поддерживать аквариумы, но всё остальное гибнет

— Нет стейка? Или оленины? На крайний случай, мыши?

— Нет, если только мы не спасли кого-то после крушения. Но у нас много морских блюд, — сказала она и открыла дверцу шкафа на островке, изнутри она вытащила большого, пестрого зелено-коричневого омара. — Со сливочным соусом?

Будет ли он?

Некоторое время спустя, набив живот и полностью удовлетворившись — его зеленоволосая Дженни умела готовить! — Фелипе, наконец, задал интересующий его вопрос.

— Можешь сказать, что это не моего ума дела, но всё же я спрошу. Если твоя мать не хотела оставить тебя, почему бы не отправить жить к отцу? — Как только он задал вопрос, хотел забрать слова назад, особенно, когда заметил тень печали в глазах Дженни. — Извини. Это личное.

— Нет. Всё нормально. Я хочу сказать, что, не удивительно, что это так естественно. Ты ведь знаешь, что русалки все женщины, и, как и сирены, используют человеческих мужчин ради размножения.

— Да, слышал. Но как это? Ведь у них… к-хм, нет трубы, подходящей для ёршика.

От веселья в уголках её глаз появились милые складки, а на губах заиграла улыбка, которую Фелипе захотел расцеловать.

— Так лишь в море. Поэтому на дне океана есть пещеры без воды.

Русалки утаскивают тонущих моряков в эти воздушные карманы и держат их там, в качестве осеменителей. Во время отлива, если русалка позволяет исчезнуть хвосту, она на некоторое время становится человеком.

— И спустя девять месяцев рождается ребёнок.

— Если повезёт, русалка беременеет и рожает русалку. Ну, или так предполагается. В моём случае не сработало.

— Ты пошла в отца и стала похожа на человека.

— Вероятно.

— Как так?

— Мама никогда не говорила кто мой отец. Однажды, она уплыла из школы посмотреть океан. А когда вернулась, уже носила ребёнка, и никогда не говорила от кого. Когда я родилась, почти утонула, прежде чем они поняли, что у меня нет жабр. Из-за дефекта, я годами жила в пещерах. Полагаю, жалость для моей матери стала слишком сильным испытанием. В один день, я уснула в пещере, а проснулась на следующее утро на острове сирен.

Брошенный и ненужный ребёнок, как и он сам. Её история во многом схожа с его, кроме того, что мама любила Фелипе, пока что-то большое и злое не убило её. Ему повезло, что котёнком его нашла и забрала себе Изабель. Как Дженни приютили сирены.

— Ты пыталась найти мать и спросить почему? Может у неё веская причина была?

— Нет. Не пыталась и не собираюсь. Предпочитаю жить на острове, где меня принимают и есть солнце, чем в тёмной пещере, где меня принижают.

— Не могу тебя винить. Я сам люблю солнце, даже если это всего лишь яркое свечение неба Ада.

Свернувшись калачиком на диване, Дженни представляла милое зрелище. Её зелёные локоны свободно упали ей на колени. Фелипе не мог вспомнить, когда он проводил такой спокойный вечер, особенно с противоположным полом. Обычно, его разговор с женщинами был краток и состоял и заканчивался этим:　«Ко мне или к тебе?» Или этим:　«Раздевайся». Но ему нравилось узнавать про Дженни или делиться сокровенным с ней.

— На что похож Ад? — спросила она, прерывая его размышления.

— На что похож? — повторил он. — Смотря, какая его часть. Во внутреннем кругу, обычно, всё организовано. Люциферу может и нравится хаос и грехи, но жить среди этого не желает. Во внутреннем кольце живут только самые приближённые и проверенные приспешники. Из всех жилых зон эта наименее изгажена. Улицы всегда убраны от пепла, а стражи Люцифера держат преступников в узде. Но чем дальше, особенно четвёртый и пятый круги, тем меньше в Аду цивилизации. Там уже сложнее навязать цивилизованный образ жизни и благоприятные условия.

Постоянно происходили стычки, когда проклятые и демоны сражались за лидирующие позиции и власть. Здания, независимо от того новые они или отремонтированные, быстро изнашивались. Странный симптом Ада, хотя это означало постоянные заказы у строительных и ремонтных бригад.

— Звучит одновременно и захватывающе и страшно.

— Да. Но даже среди уродства найдётся красота. Однажды я слышал, как Темный Повелитель сказал: как бы мы признавали совершенство, если бы его не выделяли недостатки? В каком-то смысле, Ад именно такой.

— Интересное восприятие.

— Как и подходящее. Твоё любопытство по поводу Ада означает, что ты едешь со мной?

— Да. Нет. — Она пожала плечами. — Ты просишь меня принять жизненно важное решение. Мне нужно подумать.

— Как скажешь. По мне, это больше похоже на приключение.

— Дай-ка угадаю, ты всегда прыгаешь в гущу новых испытаний?

— Постоянно.

— И тебя это устраивает? — поинтересовалась она.

— Ну, я же жив, так? — ответил он, не упоминая потерю несколько из девяти жизней. Любопытство очень опасно.

— Думаешь, я впишусь? — спросила она, накручивая на палец прядь волос.

Впишется ли? В Дженни есть чистота, которой зачастую не хватает Аду. Не сказать, что все его жители — сумасшедшие убийцы, но оказались в чистилище, потому что жили стопроцентно нецивилизованной жизнью. С другой стороны, некоторые стремились жить лучше. Строгие правила попадания в Рай порой доходили до смехотворного. Но Дженни не об этом спросила.

— Считаю, что в кругах Ада найдётся места каждому, даже русалке, которая не умеет плавать.

— Плавать умею, — возразила она. — Только под водой недолго.

— Ты не можешь надолго задерживать дыхание.

— Спорим, дольше тебя?

— Докажи.

Лишь так он успел её предупредить, прежде чем кошачий инстинкт отверг человеческий. Дженни не успела ещё спросить, что Фелипе хотел этим сказать, как он уже оказался на диване рядом с ней, посадил её себе на колени и прижался к её сочным губам своими, крадя дыхание. Вот только он не ожидал, что она перехватит контроль.

Глава 7

Дженни целовалась с мужчинами раньше. В конце концов, ей дали одного парня для экспериментов. Несмотря на чрезмерную разборчивость, она вспомнила его небрежные объятия, ласки и странное ощущение от прижатых друг к другу ртов.

Тот опыт? Ничто по сравнению с объятиями Фелипе. Одно прикосновение, всего одно, и ее тело вспыхнуло от жара. Всего одно скольжение его губ по ее, и сердцевина стала влажной и начала пульсировать. Его язык прошелся по ее губам, и вместо того чтобы отстраниться, у нее перехватило дыхание, губы разомкнулись, и Дженни крепче вцепилась в его плечи. Когда Фелипе плавно вторгся языком в ее рот, скользя по ее языку, раздался стон.

«Это я?»

Действительно она, и именно Дженни извивалась на его коленях, ее естество болело от чего-то. Чего-то, что он понимал и мог ей дать. Определенно мужская рука, а не мальчишеская, мозолистая и уверенная, опустилась на ее бедра, задирая юбки. Холодный воздух ласкал ее обнаженную кожу. Ловкие пальцы касались плоти. Теплый, влажный рот вытворял неприличные вещи с ее губами. Странная, непреодолимая нужда росла в Дженни. Костяшки пальцев задели вершину ее бугорка, дразня. Затем вернулись, но ниже. Кончик пальца слегка скользнул по клитору. Затем снова. У нее перехватило дыхание от легких дразнящих движений Фелипе.

Раздалось глубокое урчание, заставив ее вздрогнуть. Он… мурлыкал?

Дженни в шоке открыла глаза и обнаружила, как он смотрит на нее, его глаза светились ярко-желтым цветом и излучали очевидный голод. Урчание исходило от него, от его кошачьей стороны. И в этот момент ее поразило то, как сильно он отличался от других мужчин, с которыми она встречалась раньше. Незнакомец. Незнакомец, который позволил себе лишнего с ее телом. Приятно, но все же Дженни не могла не удивиться, насколько быстро забыла себя от его прикосновений. Вздохнув, она вскочила с его колен, подол ее юбки упал, прикрыв пульсирующее естество. Но она не могла спрятать припухлость губ, румянец на щеках или учащенный пульс.