Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 9

- Я только что заступил... - Дежурный прочитал раза два странное послание из Башибузуков и вернул его Ираклию Георгиевичу. - Что ж, удачи тебе, приятель!

- К черту! - по привычке ответил Гаидзе и засмеялся: - Видно, и правда суждено мне с ним повстречаться! Ну, не скучай, дорогой!

И, подарив дежурному конфету "барбарис", доблестный капитан милиции покинул стены родного отделения.

Через минуту ярко-желтый мотоцикл с коляской радостно рыкнул и урча покатил по Перекопской улице в сторону Бисова Шляха - центральной автодорожной магистрали, соединяющей Светлогорск с Новыми Куличиками.

Глава двенадцатая,

в которой ничего не происходит

Есть еще на белом свете места, где пахнет Русью, есть! Видите эти маленькие домики, покрытые бурым кровельным железом или серым шифером, вытянувшиеся вдоль единственной улочки, переходящей в узкую тропинку, убегающую за березняк и ельник к далекому и шумному Бисову Шляху? Это и есть Башибузуки. Сладкий запах свежего навоза, густо перемешанный с запахами цветущих садов и палисадов, с запахом парного молока и столетних лип и еще чего-то знакомого и вместе с тем непонятного, витает над ними все лето, сменяясь зимой непередаваемой словами смесью запахов все того же навоза с запахом морозца или легкой оттепели. Летом в ожидании ветерка или шальной автомототехники мирно дремлют, щедро укрывая улицу, пылевые дюны. Возле запертого на два ржавых замка сельского клуба хрипловатым, но бодрым голосом что-то втолковывает о новых путях развития спящей в тенечке козе алюминиевый репродуктор. Изредка коза кивает сквозь сон головой, и репродуктор, вдохновленный таким вниманием, усиливает поток красноречия. Чуть дальше клуба, уже за околицей, взяв пример с козы, тихо дремлет колесный трактор, увязший еще неделю назад в заботливо вырытой БЕЛАЗом яме. Вякнут иногда башибузукские собаки, промычат лениво здешние коровы, прокудахчут нервно из-за какого-нибудь пустяка бестолковые клушки - и вновь повисают над селом тишины и покой. А над этим покоем и маленькими домиками, над ельником и березняком, над увязшим трактором и спящей козой, над мальчишками, сельсоветом, пылевыми дюнами и запертым клубом плывут в синем небе барашковые облака. Куда они плывут из этих благословенных мест? Что ищут? Где им будет спокойнее и лучше, чем здесь? В городах - шумных и дымных? В поселках городского типа - серых и скучных? Где? Но облака плывут, плывут, и нет нам ответа...

Впрочем, кажется, мы отвлеклись. Какое отношение имеют облака к нашей истории? Весьма отдаленное. А вот Иван Егорович Кузюкин - самое прямое. Но давайте я расскажу все по порядку.

Глава тринадцатая,

в которой всем не везет

Иван Егорович Кузюкин был очень хороший человек. Но - упрямый. Когда ему говорили "белое", он говорил "черное", когда говорили "брито", он говорил "стрижено", а когда говорили, что сегодня грибов в лесу нет, он говорил, что есть, брал корзину и отправлялся бродить по ельничку и березнячку.

Такая история приключилась с ним и третьего июня. После обеда Иван Егорович вышел на улицу, чтобы немного прогуляться, и столкнулся там с соседом-однофамильцем Кузюкиным Егором Ивановичем.

- Здорово, сосед! - обрадовался Егор Иванович. - Хорошая нынче погодка!

- Чего ж хорошего? Жара, сушь...

- Это ты верно заметил. За грибами нынче не сходишь, - согласился Егор Иванович.

- Это еще почему? - удивился Иван Егорович. - Самая грибная пора!

- Нету сейчас грибов! - рассердился сосед.

- Есть! - рассердился Иван Егорович.

- Нету! - снова крикнул сосед.

- А вот и есть! - еще громче соседа крикнул Кузюкин-первый. - Как раз сейчас за грибами собрался идти, да ты задержал!

- Ну, иди-иди, посмотрим, что ты вечером принесешь!

- Известно что: грибы! - и Кузюкин-первый, забежав домой за корзинкой, поспешил в лес за грибами.

Долго и упорно шарил он прутиком по кочкам и ямочкам в соседнем ельнике, часа два шнырял туда-сюда в белоствольном березняке, - корзина была пуста.

- Засмеет меня теперь сосед, - грустно подумал Иван Егорович, когда почувствовал, что стало темнеть и пора возвращаться. - На все село ославит, Пройдусь-ка я еще по ельничку, вдруг на ужин насобираю...

Пол-ельничка обшарил в десятый раз Кузюкин, но и в десятый раз грибы не объявились. Зато наткнулся Иван Егорович на странного зверька, прижавшегося спиной к елке.

- Кажись, тушканчик... Ишь хвост-то какой... - и он нагнулся пониже, чтобы получше разглядеть удивительную зверушку.

И вдруг тушканчик пропищал тонким плаксивым голосом:

- Дяденька!.. Помогите!.. Дяденька!

Вперил вытаращенные очи в говорящего грызуна - друга степей - Кузюкин и разглядел дополнительно: у тушканчика вместо лапок били о землю от нервной дрожи чуть раздвоенные копытца!..

- Спаси мя и помилуй мя... - вспомнил Кузюкин чью-то спасительную цитату.

Но мелкий бес, вопреки ожиданиям Ивана Егоровича, не рассыпался и не расточился, а напротив, стал вдруг расти в размерах с непостижимой скоростью и через каких-то пять-семь секунд сравнялся в росте с десятилетним мальчишкой.

- Чур меня!.. Чур!.. - выкрикнул в испуге потрясенный грибник и бросился прочь, сломя голову.

- Дяденька!.. Дорогу хоть до города покажите! - раздался вслед ему вопль лохматого чудища.

Но Кузюкин этот крик о помощи уже не слышал. А если бы и услышал, то ни за какую награду - даже за полную корзину позорно проспоренных соседу грибов - возвращаться назад и указывать нечистому дорогу в город не стал. За одну минуту Иван Егорович пролетел весь ельник и заросший камышом буерак, миновал березняк и пригорок, лихо обошел притаившийся на дороге в засаде колесный трактор и влетел в село.

А еще через минуту мирные Башибузуки были подняты по тревоге в ружье. И тут оказалось, что во всем селе нет ни одного ружья или хотя бы завалящего пистолета. После недолгих колебаний было принято решение звонить в Светлогорск в милицию и вызывать участкового инспектора Гаидзе: уж он-то во всем разберется.

Глава четырнадцатая,

в которой Петя Брыклин создает

аварийную ситуацию на Бисовом Шляхе

А ночь уже наступала на степь, на Бисов Шлях, на Башибузуки, на ельник, в котором волею судеб оказался Петя Брыклин. Увеличившись до прежних размеров, он немного успокоился и стал подумывать о спасении.