Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 25

Он снова закрыл глаза и, свернувшись под одеялом калачиком, задремал. Ему снились Костя, Маришка, Уморушка, Брыклин, снились светлогорские крыши и прогуливающиеся на них Мурзик и Пантелеич, снился огромный вокзал и почему-то целая куча сосисок, снилась даже сама Москва. Когда снилось хорошее, Иван Иванович спал спокойно и тихо, когда же виделось плохое, например, сосиски, веник, дежурная по вокзалу, - он вздрагивал и нервно урчал во сне. Иногда приговаривал: "Ничего... ничего... и не такое видали..."

Проводницы, увидев, что странный пассажир, кажется, успокоился и уснул, не сговариваясь вышли на цыпочках из служебного купе и тихо затворили за собой дверь.

Глава пятая,

в которой Иван Иванович сначала попадает впросак,

а затем встречает добрую душу

Всю ночь проспал Иван Иванович, как убитый, а наутро, перед самой Москвой, поднялся здоровым и бодрым, будто и не простужался он совсем недавно и не валялся в бреду и в жару. Отнекиваясь и извиняясь за доставленные хлопоты, он разделил скромную утреннюю трапезу с добрыми проводницами Катей и Любашей и почти в одиночку, увлекшись за разговорами, съел все запасы жареного хека. Но подружки даже не заметили этого, впрочем, как и сам Иван Иванович. Уж очень интересный получился у них разговор! Катя и Любаша спрашивали Гвоздикова о цирке, о клоуне Куклачеве, а он с удовольствием рассказывал им все, что знал сам. При этом Иван Иванович не лгал: он говорил только о цирке, а не о своей работе в нем.

- В Москву-то, поди, к своим катишь? - полюбопытствовала Катя Кипяткова, когда разговор о цирке чуть-чуть поостыл. - Без цирка, видать, и жизни нету?

- Да нет... не в цирк... - вздохнул Иван Иванович и брезгливо стряхнул лапкой крошки рыбы со своей груди. - В НИИЗЯ еду, к ученым.

- К ученым? - переспросила Кипяткова. И быстро сообразила: - Ну да... Куда же еще...

А Любаша поинтересовалась:

- НИИЗЯ - что за контора? Там на котов говорящих, что ли, учат?

- НИИЗЯ - это научно-исследовательский институт загадочных явлений. Второй в стране научный институт такого профиля. Еще НИИЧАВО есть, но это, как говорится, совсем другая песня...

Проводницы еще хотели порасспрашивать Ивана Ивановича, но тут по местному радио начальник поезда объявил:

- Граждане пассажиры! Наш поезд прибывает в город Москву - столицу нашей Родины! Всего вам доброго! Просьба вещи в вагонах не оставлять!

Гвоздиков еще раз поблагодарил любезных проводниц, попрощался с ними и выскользнул на платформу.

Москва встретила Ивана Ивановича ясным нежарким солнышком, синим небом с белыми кучевыми облачками и шумом сотен пассажиров у красивого здания Павелецкого вокзала.

"Где же находится НИИЗЯ? - подумал Гвоздиков, остановившись у одного из входов в вокзал. - Москва большая, всю не обежишь".

Легче всего, конечно, было обратиться к услугам справочного бюро, но ставшие уже привычными для Ивана Ивановича сложности его положения мешали это сделать без лишнего и ненужного шума.

"Попрошу-ка я вон ту девочку узнать адрес в справочной, - пришла в голову Гвоздикова удачная мысль. - Дети отзывчивей взрослых, да и к чудесам относятся несравненно проще".

И он подошел к стоявшей в сторонке и с аппетитом уплетающей эскимо девочке лет двенадцати в красивом голубом платье и с небесного цвета бантом на курчавой светлой головке.

- Могу ли я попросить тебя о небольшой любезности, милая незнакомка? начал Иван Иванович свою речь, галантно распушив хвост и подняв его вверх трубой. - Тебя не затруднит...

Но его перебили.

- Вас?.. - спросила девочка, перестав лизать мороженое и увеличив размер своих глаз как минимум вдвое. - Вас?..

- Да не меня, а тебя не затруднит ли моя просьба... - повторил Иван Иванович, делая ударение на слове "тебя".

И снова был остановлен на полуфразе непонятливой девочкой.

- Вас? - спросила она в третий раз и попятилась от Гвоздикова к дверям вокзала.

- Вас? - прошептала в четвертый и скрылась в зале ожидания.

А вскоре до Ивана Ивановича донесся ее, набравший силу и звонкость голос:

- Мутти!.. Мутти!.. Айне шпрехенде катце!.. Их хабе айне шпрехенде катце гезеен!*

_______________________________

* Мамочка!.. Мамочка!.. Говорящая кошка!.. Я видела

говорящую кошку!

"Кажется, первый блин комом... - подумал Гвоздиков, быстро меняя место своей дислокации. - Попал на иностранку... Ничего: попробуем еще раз".

Теперь он был осторожнее. Подкараулив отбившегося от толпы в сторону мальчика в коричневой курточке и широкополой ковбойской шляпе, Иван Иванович дождался момента, когда его новая жертва проронит хоть слово. Это слово - а точнее их было семь - адресовались самому Гвоздикову и звучали чисто по-русски.

- Мышей пасешь? - спросил лениво юный ковбой тершегося рядом с ним серо-дымчатого в темную полоску кота. - Так здесь одни микробы бегают!

На что Иван Иванович радостно отозвался:

- А мне, мальчик, ни тех, ни других не надобно. Мне бы справочку достать...

- Ишь ты... - удивился, но не очень сильно, молодой ковбой. Разговаривает... - и уточнил (человек он был, как видно, деловой): - Какую справку достать? Где?

- Да здесь, - обрадовался Гвоздиков, - в справочной! Мне адрес НИИЗЯ нужно, а сам спросить не могу.

- Почему? - удивился ковбой.

- До окошка не достаю, - хитро прищурив глазки, ответил Гвоздиков.

Его ответ удовлетворил мальчишку, и ковбой пообещал помочь малорослому коту: сам-то он уже доставал до окошка!

- У тебя есть мелочь? - поинтересовался Гвоздиков. - За справку заплатить нужно, а я свои деньги дома оставил, ты уж извини...

- Ладно, сочтемся, - улыбнулся ковбой и его рука отправилась в карман брюк на поиски нужных капиталов.

Через пять минут - пять долгих томительных минут - он вернулся с узеньким листочком квитанции.

- Вот, пожалуйста, улица Пересвета и Осляби, дом шесть. Ехать на метро до станции "Маяковская". А там на троллейбусе N 536 до Куликовского переулка.

- Спасибо, - поблагодарил Гвоздиков. - Был рад познакомиться.

- Я тоже, - признался ковбой. И поинтересовался: - Жетонов на метро и троллейбус не нужно? У меня еще деньги остались.

- Благодарю вас, юноша, - дернул в поклоне головой Иван Иванович, - но я уж как-нибудь "зайцем"...