Калинка-малинка для Кощея (СИ) - Комарова Марина - Страница 47

— Что здесь произошло?

— Непредвиденная ситуация, — доверительно сообщил я. — А еще младший Кощей явно не страдает переизбытком разума.

Она нахмурилась.

Я понял, что стоит переходить к делу, как бы мне этого не хотелось.

— Кое-кто решил погеройствовать и сбил всё, что только можно было.

Чуть не вздрогнул, когда вспомнил, как тыльную сторону моей руки обожгла кровь Кощея. А потом и началась неразбериха.

— Дивислав решил помочь супруге и добавил своей кровушки на Калинов мост. Мало того, что я не ожидал такого, так и… мост тоже не ожидал. Всё снесло в один миг, а меня отшвырнуло боги знают куда.

Я потер поясницу, наглядно показывая, какое место при этом ещё и пострадало. Доля почему-то не прониклась моими страданиями. Вот же жестокая женщина.

— Хуже всего то, что я теперь понятия не имею, куда делись Калина и Дивислав. И кто так мерзко хохотал, когда…

— Хохотал? — уточнила Доля и наконец-то посмотрела на меня.

— Да, — кивнул я. — И при этом я не смог разобрать, был это мужчина или женщина.

— Придумали уже, что скажете Кощею-старшему и Раде? — раздался за спинами хриплый голос. Достаточно противный и скрипучий, словно разламывали старую сухую ветку.

Мы обернулись одновременно. У ствола дуба стояла женщина без возраста. Черные волосы спускались до талии. Мешковатое льняное платье невзрачного серого цвета скрывало фигуру, оставляя обнажёнными только щиколотки да босые ступни. Узкий обруч из почерневшего и поцарапанного серебра удерживал волосы, оттеняющие бедую кожу некрасивого лица. На узких губах была недобрая улыбка, ехидная такая. Чёрные глаза, словно ягоды тёрна. И когда смотрит, даже немного не по себе делается. Хоть со змеиным взором мало кто сравниться.

— Нет, — честно ответил я. — Вот по дороге и придумаем. А ты поможешь. Правда, Недолюшка?

Она сделала вид, что не услышала. Вот вечно так. Перевела взгляд на сестру, чуть прищурилась. Доля спокойно выдержала её взгляд. Она, в отличие от меня, никогда не испытывала такого раздражения при виде своей тёмной половинки.

С давних пор повелось, что Доля и Недоля неразлучны. Ибо не может быть всё время хорошо или всё время плохо. Поэтому сёстры следят за гармонией в мире. И периодически то одна сыплет щедроты и божественные дары, то другая — недуги и невзгоды.

В принципе, ничего страшного в делах Недоли не было. Не могут же все быть богами добра и радости. Но всё же я её недолюбливаю. Исключительно из благородных порывов и чувства прекрасного, которое вещало, что все люди братья и жить надо в мире… Ну хорошо-хорошо, просто она мне не нравится.

— И что ты в нем нашла? — поинтересовалась Недоля своим неприятным голосом. — Слов много, дел мало. Или тебе мало людской болтовни, что еще и на змеиную потянуло?

— Ну, уж всё равно получше твоей будет, — оскорбился я.

— Перестаньте оба, — мрачно велела Доля. — И так уже неприятностей полное лукошко, еще тут надо думать, что сделать, чтобы вы не подрались.

— Ни за что! — ответили мы хором с Недолей и недовольно переглянулись.

Повисла тишина. Слышалось только, как пели птицы. Доля вздохнула и направилась к тропке, по которой мы шли сюда с кощеевой четой.

— Идём, всё равно нет смысла стоять, будто идолы на капище.

— Значит, Дивислав устроил самодеятельность, — цокнула языком недоля, следуя за сестрой.

— М-да, а новости распространяются быстро, — философски заметил я, шагая за богинями.

При этом не оставалось ничего другого, кроме как заложить руки за спину и идти с совершенно невозмутимым видом. И откуда только узнала? Про себя я, конечно, восхитился расторопностью слуг Недоли, но в то же время отметил, что надо бы тогда и со своими что-то делать. Ибо так дальше не пойдёт. Может быть, Темнозару предложить вывести каких-нибудь существ, которые смогут мотаться со скоростью света и чуять всякие недобрые вести за множество вёрст? Он оценит, запрется в своих подземных покоях и будет днями и ночами напролёт работать. А я уж помогу с материалом и…

— Хорошая весть под лавкой лежит, а плохая по дорожке бежит, — проворковала Недоля. — Поэтому пора бы уже давно перестать удивляться.

— Ещё бы без тебя бежала, вообще б замечательно было, — заметил я.

Недоля улыбнулась, повела плечом. Правда, получилось не кокетливо, а… жутко.

Некоторое время мы шли молча. Мне не давало покоя место, куда могли исчезнуть Калина и Дивислав. Вот же ж… Нехорошо, конечно, будет, если с ними грохнулась и часть моста. Его потом вообще не собрать. Хотя такое вряд ли произойдёт, но надо быть готовым ко всему. Будучи в Межанске, мы не сумеем выяснить ничего толкового. Значит, хочешь или нет, а надо обращаться к тому, кто всё видит и всё знает. За это по головке не погладят, но дело и впрямь серьёзное.

Не хотелось признавать, что у меня такого провала еще не было. Но факты говорили сами за себя.

— Что примолкли? — подала голос Доля, останавливаясь и глядя на виднеющийся невдалеке дом Кощеев.

— Думаем, — мрачно ответил я.

Недоля качнула головой; звякнули длинные серьги из почерневшего серебра.

— Если с таким лицом думают, то тогда я богиня любви.

— Сестра… — начала было Доля.

— Ну, готовьтесь. Сейчас Рада будет нас убивать, — осветил я ближайшие события.

А дальше… дальше можно и к Богатырю-Солнце наведаться. Если, конечно, матушка Дивислава и Темнозара оставит на мне живые места.

ГЛАВА 3. Лель и Ткачиха

Сказать, что я не ожидала такого поворота событий — ничего не сказать. Там, у моста, соображала весьма туго и не могла никак контролировать процесс. Чего только стоил огромный поток безумных чудесницких сил, прошедших через тело! Выглядевшие как призраки, древние воины на самом деле вместилища огромной энергии, спокойной дремавшей, пока Змеиному царю не пришло в голову её разбудить.

И всё вроде было даже не так плохо. Я понимала, что ритуал всё же непростой и малой кровью не отделаться, но тут Дивиславу взбрело в голову проявить благородство. А может, что-то другое — не знаю.

Сейчас, глядя на его порезанную ладонь, обагренную тёмной кровью, поняла, что произошло на самом деле. Поэтому молча перемотала руку супруга оторванным от нижней рубахи лоскутом ткани, затушила в зародыше устроить скандал на предмет: «Ну и, какого лешего?» и стала думать думу.

Потому что со светлого, пусть и полного стихийных сил берега реки мы переместились в мрачное, сырое и крайне неприятное помещение. Окон нет, дверь одна и та почему-то — решетка. Свет доносится откуда-то из коридора. Звуков нет, запахи… пыль, мокрый камень, подгнившая солома. Хотя не разобрать же. Высохшая трава какая-то, даже я так сразу не пойму.

— Где мы?

— Видимо, в темнице, — озвучил очевидное супруг. — И довольно мерзкой. Но даже тут и с растрепанной косой ты выглядишь очень мило.

— Нашёл время сладкие слова рассыпать, — фыркнула я, но всё же неосознанно поправила волосы.

И только сейчас сообразила, что без проблем сделала Дивиславу повязку. Да и неплохо разглядела стены. А ведь света почти нет…

— Что-то не так? — мягко поинтересовался он, положив руку на моё плечо.

Я поколебалась, не зная, что сказать. Но потом решила, что таинственным молчанием только навлеку беду.

— Ты не поверишь, но я стала видеть в темноте, — пробормотала, еще раз покосившись на решетку.

— Почему не поверю? — в тоне Дивислава прозвучало такое неподдельное удивление, что я посмотрела ему в глаза.

Хм, и правда — удивлён. Не наигранно.

— Это же вполне нормально, — сказал он так, словно тьма — это то же самое, что и дневной свет. — Все Кощеи видят в темноте, это естественно. А еще у нас есть истинное зрение. Но тебе пока с ним не сладить, тут время нужно.

— Подожди, откуда у меня появились ваши способности?

Получалось что-то странное, честное слово. Обычно все чудесницкие и прочие способности передаются от матери к ребенку. Ну или от отца, зависит от мощи и рода. А тут… Неужто от мужа перешло?