Ты мне только пиши... Хроника пикирующего бомбардировщика
(Повести) - Кунин Владимир Владимирович - Страница 29

Они медленно шли через все поле.

— По-моему, разведка что-то путает… Немцы не могли поставить там аэродром…

— Почему? — спросил Гуревич.

— А потому… — Архипцев поднял свой планшет и ткнул в него пальцем. — Без горючего летать можно?

— Вопрос для идиотов, — согласился Соболевский. — Ну, нельзя.

— Правильно. Так вот на станции, которую мы вчера бомбили, уйма горючего. Для кого? Для чего, я вас спрашиваю? Отвечай, умница!..

— Для «фоккеров»? — предположил Женька.

— Значит, получается, что не «фоккеры» для станции, а станция для «фоккеров»? — удивился Гуревич.

— Они где-то должны быть совсем рядом со станцией. Транспортировка горючего от «железки» до взлетной полосы на большом расстоянии сразу бросилась бы в глаза. Значит, расстояние мизерное. Километра два-три…

— Айн момент! — возразил Гуревич. — Тебе же только что начштаба сказал, что службы засекали именно эти «фоккеры» черт знает где!

— Ну и что?

— Как «что»? Скорость «фоккера» — четыреста — четыреста пятьдесят километров в час. Запаса горючего у него на пятьдесят минут, да долой еще пятнадцать процентов на случай, если он ввяжется в драку… Сколько километров они могут пройти без посадки?

— Триста семнадцать, — мгновенно ответил Архипцев.

— Так, — сказал Гуревич. — Теперь дели пополам.

— Венька! Ты замечаешь, что в Сереге до сих пор сидит учитель арифметики? — вмешался в разговор Соболевский. — А кстати, почему пополам?

— А в тебе до сих пор сидит второгодник, — засмеялся Гуревич. — А пополам потому, что туда и обратно.

— Сто пятьдесят восемь километров… — подвел итог Архипцев.

— Так как же они, базируясь около станции, могут залетать так далеко?

— А о том, что они могут действовать не только с основного аэродрома, но и с аэродромов-засад, ты подумал? А ведь это намного увеличит их радиус! — спокойно ответил Архипцев.

Соболевский глянул на планшет Архипцева и возмутился:

— Тогда какого же черта мы должны искать этот аэродром на тридцать километров западнее?!

— Так я же и говорю, что разведка что-то путает, — улыбнулся Сергей.

Около «сто пятнадцатого» стояла машина-бензозаправщик, а под центропланом самолета возились оружейники и мотористы.

Вылезая из кабины пилота, Кузмичов увидел идущих к самолету Архипцева, Гуревича и Соболевского.

Впереди шел Женька Соболевский, перекинув парашют через плечо, как мешок с тряпьем.

Гуревич все время тыкал в планшет пальцем, что-то показывая Архипцеву, который то соглашался с ним, то отрицательно покачивал головой.

Когда они подошли совсем близко, Кузмичов вылез из-под брюха самолета и крикнул:

— Смирно!

Мотористы и оружейники выстроились у правой плоскости.

Соболевский пропустил Архипцева вперед и положил парашют на землю.

Кузмичов подошел к Архипцеву и откозырял ему по всей форме:

— Товарищ старший лейтенант! Самолет к полету подготовлен! Докладывает техник самолета младший техник-лейтенант Кузмичов.

— Вольно! — скомандовал Архипцев.

— Вольно, — бросил Кузмичов мотористам.

Архипцев подошел к технику и тихо спросил:

— Баки полные?

— Так точно, товарищ лейтенант!

— Боекомплект?

— В норме.

— Спасибо, Кузмич, — поблагодарил Архипцев и полез в кабину.

— Ты знал, что мы пойдем на задание? — спросил Венька.

— Ну, знал… — нехотя ответил Кузмичов.

— Откуда?

— Откуда, откуда!.. Вы еще на губе прохлаждались, а мне было уже приказано аэроплан к вылету готовить.

Гуревич рассмеялся, застегнул под подбородком шлемофон и полез в кабину. Соболевский надел парашют и критически оглядел Кузмичова.

— Кузмич, ты скучный, примитивный человек, — сокрушенно сказал он. — С тобой неинтересно. Тебя ничем не удивишь! Ты все знаешь… Я как стрелок-радист этого аэроплана обязан…

— Ты не стрелок-радист, а трепач! И обязан ты уже давно сидеть в самолете. Давай, Женька, давай, не доводи до греха! — рявкнул на него Кузмичов.

Через нижний люк Соболевский влез в свою кабину, открыл астролюк, высунулся до половины и крикнул Кузмичову:

— Не грусти, Кузмич! Скоро буду! Целую нежно, твой Евгений!

Он послал воздушный поцелуй и захлопнул за собой люк.

Чихнули моторы. Сначала один, затем другой, и вот уже их голоса слились в единый гул.

Сверкающие диски винтов вдруг странно заворожили Кузмичова. Он смотрел так, будто видел это впервые. Еле оторвавшись, он удивленно сплюнул, повернулся к шоферу бензозаправщика и крикнул ему в ухо:

— А ну давай, шпарь отсюда! Сейчас выруливать будем!!!

Бензозаправщик рывком тронулся с места и умчался, увозя с собой оружейников и мотористов.

Кузмичов повернулся лицом к самолету. Приоткрыв створку фонаря кабины, Архипцев выжидательно смотрел на Кузмичова.

— Давай!!! — беззвучно крикнул техник и, отступая назад, сделал жест обеими руками на себя. Потом он отошел в сторону и встал у левой плоскости.

Архипцев высунул из кабины руку, поднял ее и подмигнул Кузмичову. Тот в ответ махнул рукой вперед.

Задвинулась створка фонаря кабины. С еще большей мощью взревели моторы. Мгновение постояв, огромная птица рванулась и помчалась по взлетной полосе, с каждой секундой увеличивая скорость.

Прищурив один глаз, Кузмичов смотрел ей вслед. Вот она уже оторвалась от земли, начала набирать высоту. А он все стоял и стоял, медленно опуская руку.

«Сто пятнадцатый» заканчивал облет того места, где, по данным разведотдела, должен был находиться аэродром немцев.

— Вот на этом-то Митька и купился… — сказал Архипцев. — Здесь ни черта нет, одна бутафория.

Он показал вниз на фальшивый аэродром с макетами самолетов.

— Ты знаешь, командир, — засмеялся Гуревич, — это напоминает мне витрину гастронома: консервные банки из дерева и колбаса из папье-маше.

Архипцев выровнял машину и лег на обратный курс.

— Веня, надо искать у станции, рядом с железкой.

— Командир! Здесь леса, торфяник!

— Вот по краю леса, на границе торфяника, и надо пошарить!

— Здесь? — показал карту Гуревич.

— Да. Рассчитай!

Гуревич взялся за карандаш и транспортир.

Архипцев потянул штурвал на себя и, переходя в набор высоты, стал пробивать облачность.

— Соболевский, — сказал он спокойно, — передай домой обстановку и скажи, что мы продолжаем поиск.

— Есть, командир! — ответил Соболевский, включил передатчик и стал стучать ключом.

Работая на рации, Женька все время зорко поглядывал по сторонам. Он кончил передавать, переключил рацию на прием и взял карандаш. В течение нескольких секунд ожидания он успел посмотреть фотографию Лены, подмигнул ей и уселся поудобнее.

Запищала тоненькая морзянка, и Женька застрочил карандашом. Когда поток точек и тире прекратился, Женька засунул карандаш за ухо под шлемофон, огляделся по сторонам и сказал, безразлично уставясь на «Голубых танцовщиц»:

— Командир! Приказано вернуться домой. Наверное, получили новые данные. Что ответить?

Архипцев посмотрел на приборную доску, заглянул в карту Гуревича и, поймав его взгляд, произнес:

— Интересно, что это за новые данные? Может быть, они совпадают с нашими предположениями? Женька, отвечай… — Он поднял глаза на горизонт и вдруг увидел два идущих наперерез «фокке-вульфа». — Внимание! Слева спереди «фоккеры»! — крикнул он.

Мгновенно исчезли куда-то линейка, транспортир, карта — все, что держал в руках Гуревич. Он прирос к пулемету.

Архипцев развернул машину вправо и перешел в резкое снижение.

Один из истребителей вошел в пологое пикирование, другой попытался зайти снизу в хвост «сто пятнадцатому».

— Веня, бей!!! Женька, смотри!!!

«Сто пятнадцатый» сделал разворот.

Истребитель, идущий сверху, длинной очередью вспорол левую плоскость «сто пятнадцатого».

Короткими очередями бил Гуревич. Архипцев бросал машину то вниз, то вверх… Остервенело палил из крупнокалиберного пулемета Венька Гуревич.