Перерождение: Эффект Массы (СИ) - Лерх Ирина - Страница 102

Рекс — это нечто! Ни на мгновение не пожалела, что тогда согласилась взять его на борт. Умнейший разумный, хоть и пытается выглядеть как флегматичный дуболом.

Дальше разговор перешел на ничего не значащий треп, и серьезные темы мы больше не поднимали. Просто дружеские посиделки и разговоры ни о чем, которые закончились далеко за корабельную полночь, когда мы расползлись по каютам.

Глава 32: Сарен Артериус

Плоть пузырилась и текла, вздувалась валами под коричневой кожей и принимая нужную мне форму, старые шрамы рассасывались, мышцы нарастали на кости, и постепенно рука принимала тот вид, который ей положен от природы. Искореженные хитиновые пластины на груди крошились, чтобы вновь укрепиться в новом виде… Я занималась тем, что носило поэтическое название "пластика тела", но выглядело отвратительно и порой откровенно жутко.

Пластика — это не только и не столько лечение. Это, скорее, моделирование и восстановление. Одна из базовых особенностей метаморфа. Сейчас, из-за большого количества моей крови в организме Сарена, я могла взять под контроль его тело, подключившись к нервной и нейроэндокринной системе. Я развернула ауру, растянув внутренние слои на турианца, подключаясь не только к его телу, но и к ауре, порядком изодранной и истощённой Властелином. По сути, я сейчас была своеобразным симбионтом, а Сарен — продолжением моего тела, так как подключалась я физически: через вросшие руки.

Восстановление подходило к своему логическому завершению, и сейчас я заканчивала работу над выращенной за пять дней рукой. У меня есть еще около двух суток, чтобы привести Сарена в нормальное состояние. Мелочи можно долечивать уже потом, как и укреплять кости и мышцы.

За моей работой наблюдал Рекс. Он пришел на второй день и получил массу удовольствия от зрелища: таких матюгов и высокохудожественных сравнений я не слышала очень давно. Впрочем, первый ступор и охренение быстро прошли, и дальше он наблюдал с интересом, порой задавая вопросы и даже давал советы. Анатомию турианцев он знал отлично: немало их в свое время перерезал.

— Все! Готово! — я медленно поднимала руки, отсоединяясь от организма. — Теперь осталось просто укрепить тело и проследить, чтобы ничего не вылезло, пока моя кровь переработается и ассимилируется.

— Могут быть накладки?

— Могут. — пожав плечами согласилась я. — Мне пришлось увеличить мутагенные свойства крови, а контроль-то пропал.

— Не опасно?

— Нет. Мой организм и так подогнан под турианскую биохимию, так что конфликтов на почве несовместимости не будет. При изменении крови я брала за базис непосредственно ДНК Сарена и подстраивала под особенности его тела, так что никаких негативных последствий не будет. А вот что-то, идущее на благо, может и всплыть. По сути любой анализ еще дня четыре будет показывать меня как его единокровную сестру. Потом я вернусь к естественному для выбранного облика состоянию.

— Я тебе уже говорил: поразительные возможности.

— Истинный метаморф — это вершина эволюции органического существа. — я пожала плечами. — Дальше уже идет переход в чисто энергетический облик с возможностью обретения материальности.

— Встречала таких?

— Да, имела счастье. — я поморщилась. — Все это богатство завязано не на тело, а на душу и генерируемую ею ауру. Не зря практически во всех религиях говорится, что душа первична. — я встретила острый взгляд крогана. — Вот потому я и не могу принять и простить тех, кто гробит свою душу ради сомнительных ценностей тела. Деградация — она лишь развивается. От перерождения к перерождению, пока не теряется возможность возрождаться в разумных существах. А там уже — стагнация и распад. Жалкая судьба.

— Смерть — это не конец?

— Если смерть не подразумевает развоплощение и гибель души — нет. Через некоторое время душа потеряет накопленную информацию и пойдет на перерождение. Иногда возникает забавный глюк мироздания, и душа не теряет личность и память. Спасшись от очистки личности раз, ты сможешь сохранить себя и при следующей смерти. Занятный механизм, отсеивающий тех, кому недостало Силы и Воли, чтобы сохранить себя.

— А что происходит с теми, кто спасся?

— Из них получаются такие как я.

Рекс медленно кивнул, с тяжелым интересом всматриваясь в мои глаза.

— Я рад, что подошел к тебе в СБЦ.

— Только не надо считать меня чем-то вроде мудрого и древнего существа! — фыркнула я. — Ты все равно меня старше, если сложить все прожитые мною жизни. В некоторых я вообще протянула всего пару часов.

В ответ — острозубая усмешка.

— Умеешь приободрить старого воина.

— Это ты-то старый? — скептически спросила я, бесцеремонно рассматривая Рекса.

Он гулко рассмеялся.

— Мне интересно посмотреть на тебя в бою.

— Нет, не интересно. — отбрила я идею о спарринге в полный контакт.

На его глазах я отрастила длинные когти, явственно отливающие металлическим блеском, и легко, без усилий воткнула в металл койки по самые подушечки пальцев.

— Тем более интересно.

— Если не использовать возможности моего тела для прямого и быстрого убийства, а проверять только технику боя — совсем не интересно. Но вот как убийце… вряд ли мне будут равные. Слишком уж хорошо Дар метаморфа может служить для этих целей.

— Вот это — верно.

— А технически Найлус и Гаррус куда сильнее меня. — честно призналась я. — Я никудышный рукопашник. Клинком владеть пришлось научиться, как и стрелять, а вот рукопашный бой… — я пожала плечами, не слишком-то и расстраиваясь от такого моего недостатка. — Когда мне приходиться драться без оружия, я выгляжу совершенно иначе.

— У тебя есть возможность научиться.

— Есть. И я ею воспользуюсь. Но — не сейчас.

Рекс мою довольную улыбку понял вполне правильно, хмыкнул.

— Ты к ним привязалась.

— Да. — я не стала спорить с очевидным.

— Это хорошо. — Рекс прикрыл красные глаза. — Одному быть тяжело. Я знаю.

— Тяжело… — согласно кивнула я.

— Будет много проблем из-за них.

— Когда меня волновали чужие проблемы? — я усмехнулась, глядя в красные глаза.

Рекс понимающе оскалился.

— С таким отношением… я верю, что ты сможешь защитить свой маленький клан.

— О, я могу быть очень… изобретательна, когда дело доходит до защиты тех, кто мне дорог.

— А что насчет него? — короткий кивок на лежащего возле нас турианца.

— Он — дорог Найлусу. Наставник. Друг. Фактически — старший брат. У меня лично нет причин для ненависти или неприязни, не смотря на его славу.

Мой ответ удовлетворил любопытство Рекса, и кроган оборвал разговор, как обычно, просто удалившись. Лишь кивнул мне. Занятный он.

Сарен едва слышно захрипел, дернулся. Новое легкое еще не совсем справлялось со своими обязанностями, но день-другой, и оно окрепнет. Может и быстрее, а пока его ждут не самые приятные моменты. Укрыв нагого турианца тонким одеялом, я уже собралась уходить, когда в лазарет зашла Бенезия.

После окончания лечения Леди пришла в себя на следующее утро, но я уже была занята Сареном, и в лазарет никого не пускала. Кроме Найлуса и Гарруса. А потом приперся Рекс со свойственным ему нахрапом и наглостью. Ну хоть впечатлений получил, а я расширила свой запас матерного кроганского и турианского, которым, как выяснилось, виртуозно владел воин. Как результат — мы неплохо поладили, проводя долгие часы за разговорами, пока я работала над тушкой Сарена. И он стал третьим разумным, кто узнал обо мне правду.

— Я не помешаю?

Мягкий журчащий голос азари выдернул меня из мыслей.

— Уже нет. Я закончила лечение. Проходите, Леди.

Бенезия подошла и остановилась над крепко спящим Сареном, пристально всматриваясь в его лицо, все еще испещренное шрамами. После удаления штифтов, мне пришлось ему челюсть собирать из кусков. Буквально! Уж не знаю, как он так умудрился… ракету, что ли, в лицо словил? Или его кто-то так лихо отметелил, что переломал в хлам мандибулы и нижнюю челюсть? Не знаю, но собирала я его физиономию долго.