Властелин вампиров - Дэвидсон Хью - Страница 9

Дейл положил порошок на туалетный столик рядом с графином для воды и стаканом. Он завершил свой визит несколькими ободряющими словами; Джеймс Ралтон, Хендерсон и я вышли вместе с Дейлом, а Вирджиния осталась с сестрой.

Мы вчетвером молча спустились вниз. Только в библиотеке, великолепном помещении с высокими книжными полками, массивным каменным камином и двойными готическими окнами, Джеймс Ралтон прервал молчание и тревожно обратился к доктору Дейлу.

— Итак, доктор, каково ваше заключение? Это…

— Да, это вампиризм, — сказал Дейл. — Без сомнения, жизнь и кровь вашей дочери, Ралтон, выпивает вампир. Я уверен, что ваша покойная жена умерла по той же причине.

— Аллена была убита вампиром! — воскликнул Джеймс Ралтон. — Боже правый, Дейл, что нам теперь делать? Как защитить Оливию от этого ужаса?

— Прежде всего мы должны узнать, кто из умерших вампиризирует ее, — сказал Дейл. — Узнав это, мы сможем действовать. Хотя вампиры по ночам свободно бродят и занимаются своим ужасным делом, от рассвета до заката все они беспомощно лежат в гробах. Обнаружив вампира, мы сможем выкопать гроб и покончить с беспокойным мертвецом единственным верным способом — то есть, получим возможность пронзить его сердце деревянным колом и отсечь голову от тела. Тогда вампир окончательно умрет и перестанет быть чудовищной нежитью, живой в смерти.

— Но мы не знаем, что за вампир напал на мою жену, а теперь на дочь! — сказал Ралтон. — Как же нам это выяснить?

— Ночью мы спрячемся в спальне Оливии и будем ждать появления вампира, — объяснил доктор Дейл. — Под воздействием моего сонного порошка Оливия будет крепко спать и ни о чем не узнает. Если вампир ночью снова посетит Оливию, мы будем там и, возможно, сможем одолеть его. Но даже если нам не удастся, мы установим личность вампира, а днем найдем тело и уничтожим это зло.

— Доктор Дейл, я с вами! Будем сторожить вместе! Я полагаюсь на ваши советы, ибо против этого ужасного зла я совершенно беспомощен, — сказал Джеймс Ралтон.

Его лицо было бледным, но решительным.

— Запишите и меня в часовые, — добавил Хендерсон. — Вероятно, к нам присоединится и пятый человек, молодой Эдвард Хармон.

— Жених Оливии? — спросил доктор Дейл. — Что ж, людей достаточно.

— Значит, вы останетесь на обед, — заключил Ралтон. — Ни Оливии, ни Вирджинии, ни слугам мы, понятно, не скажем ни слова.

Вечерний обед в большой и несколько мрачноватой столовой особняка Ралтона прошел не слишком весело. Все мы, за исключением Вирджинии, были подавлены мыслью об ожидающем нас страшном бдении. Девушка казалась грустной — несомненно, она была опечалена недавней смертью матери.

Доктор Дейл сумел завязать с ней и хозяином беседу о Мэйсвилле и его обитателях. Я насторожился, услышав имя Геррита Гейзерта; Джеймс Ралтон знал его и, похоже, ценил его общество.

Отвечая на вопрос Дейла, он сказал, что никак не может понять, отчего Гейзерт решил поселиться в старой усадьбе: дорога, ведущая в холмы, давно заброшена и не используется, а автомобиля у Гейзерта нет. Как я понял, визиты Геррита Гейзерта были по душе и Джеймсу Ралтону, и его покойной жене.

Уже стемнело, когда мы покинули столовую. Вирджиния пошла наверх к Оливии, а мы расположились в библиотеке. Чуть позже приехал Эдвард Хармон.

Это был высокий и серьезный молодой человек лет тридцати. Он явно тревожился за Оливию и был немало разочарован, когда Вирджиния спустилась к нам и сообщила, что сестра приняла порошок доктора Дейла и заснула.

До ухода Вирджинии Ралтон мы вели беспорядочные и несколько нервные разговоры. Когда она пожелала нам спокойной ночи и вышла, Хармон сразу же обратился к доктору Дейлу с главным вопросом, не дававшим ему покоя.

— Доктор Хендерсон рассказал мне о своих подозрениях. Он был прав?

— Вы спрашиваете, связана ли болезнь Оливии с вампиризмом? — сказал Дейл. — Это так, и сегодня ночью мы собираемся начать борьбу с вампиром.

Хармон с неотрывным вниманием выслушал объяснения доктора Дейла.

— Так мы будем ждать там этого вампира? Что, если он не придет?

— Тогда мы будем сидеть в засаде завтра, и послезавтра, и каждую ночь, пока он не явится. Это наш лучший способ борьбы с вампиром.

Хармон покачал головой.

— Ужасная история. Но я с вами во всем, что поможет спасти Оливию от этой отвратительной мерзости.

Дейл посмотрел на часы.

— Думаю, нам лучше будет подняться в спальню Оливии, — сказал он. — Сейчас начало одиннадцатого. Мисс Вирджиния и большинство слуг, судя по всему, уже легли спать.

Доктор Дейл, с привезенным из Нью-Йорка черным чемоданчиком в руке, повел наш молчаливый маленький отряд вверх по лестнице. Мы погасили за собой свет, не считая нескольких ламп в холле, и почти весь первый этаж обширного дома погрузился в темноту.

Темно было и на втором этаже. Спальню Оливии Рал-тог, куда мы неслышно вошли, освещал лишь тусклый свет луны.

Доктор Дейл быстро огляделся. В северной и западной стенах имелись широкие французские окна, причем северное окно выходило на балкон. Кровать, на которой лежала в глубоком сне Оливия Ралтон, находилась в северо-западном углу, с изголовьем у западной стены; между нею и северным окном оставалось несколько метров свободного пространства.

Темнота сгущалась у южной и восточной стен, где не было окон. Доктор Дейл шепотом отдал приказания, и мы заняли свои места. Я стоял в юго-восточном углу, справа от меня доктор Дейл, слева — Джеймс Ралтон, Эдвард Хармон и доктор Хендерсон. Прежде чем опуститься на корточки в тени, доктор Дейл достал из чемоданчика два небольших креста. Один из них он, не говоря ни слова, протянул мне.

Затем Дейл шепотом велел нам не двигаться и не издавать ни звука до его сигнала. Мы затаились в темноте.

Началось наше странное бдение. За исключением освещенных лунным светом окон в северной и западной стенах, в комнате можно было разглядеть лишь неясное белое пятно — кровать, на которой спала Оливия Ралтон.

Темнота и тишина. Справа от меня смутно угадывался черный силуэт доктора Дейла, с левой стороны я едва различал размытые тени наших спутников. Порой скрипела чья-то обувь, подсказывая мне, что они нервно переступали с ноги на ногу. Я слышал рядом прерывистое дыхание Джеймса Ралтона. Так же тяжело дышали Хендерсон и Хармон. Где-то внизу часы медленными и долгими ударами пробили одиннадцать.

Мои мысли обратились к спавшей в постели девушке. Я думал об Оливии, ее матери и всем семействе Ралтонов. Эти люди стали жертвами внезапно появившегося зла. В темноте это зло, отнявшее жизнь Аллены Ралтон и терзавшее сейчас Оливию, обретало еще более мрачные, пугающие формы. Я вспомнил об опасениях доктор Дейла. Не говорил ли он мне, что как ни ужасен вампиризм, существует вампиризм гораздо ужасней?

Ралтон, опустившийся на пол у стены рядом со мной, чуть пошевелился, когда снизу донеслись двенадцать протяжных ударов часов. Затем в огромном доме вновь воцарилась тишина. И вдруг ее нарушил звук, заставивший всех нас, кроме доктора Дейла, предательски вздрогнуть и зашевелиться.

То был вой собаки — расколовший ночь, вибрирующий вой, полный злобы и страха. Две или три собаки мгновенно присоединились. Странно было слышать их пронзительный несмолкающий вой в этой комнате, где мы прятались у постели спящей девушки. Вой резко сменился отрывистым и все более яростным лаем.

— Собаки лают на кого-то… на что-то, — прошептал рядом Джеймс Ралтон.

Дейл быстрым шепотом приказал:

— Тише! Самое важное сейчас — молчание!

Лай собак достиг настоящего неистовства. Неожиданно, издав несколько панических взвизгиваний, они замолчали. Лай оборвался резко, словно от удара, и тем более глубокой показалась наступившая тишина.

Нам не пришлось долго ждать. На балконе за северным окном послышался негромкий звук. Мое сердце дрогнуло, когда я увидел, как на балконе проступила в лунных лучах смутно видимая фигура. Ралтон судорожно сжал мою руку, и я понял, что он и другие также ее увидели.