Проклятие низвергнутого бога - Черненко Дэн - Страница 17

– Турникс!

– Да, командор. – Волшебник поспешил к нему с носа судна.

Его поседевшая борода говорила Грасу о том, как много лет они провели вместе – меньше, чем с Никатором, и тем не менее... Турникс спросил:

– Чем могу служить?

Грас указал на всадника:

– Можешь сказать, что он задумал?

– Попытаюсь. Хотя... вряд ли, если он под защитой их магии. Если же сам Низвергнутый опекает его, – пальцы волшебника быстро сотворили знамение, отпугивающее злых духов, которое Грас повторил вслед за ним, – у меня точно ничего не получится.

– Попробуй, – настоял Грас. – И почему Низвергнутый должен обращать внимание на какую-то одну речную галеру? У Аворниса большой и прекрасный флот.

– Да, командор, – ответил Турникс. – Но в Аворнисе только один Грас.

– Что ты хочешь сказать?

Маг покачал головой. Грас внимательно посмотрел на него.

– Не важно. Я не хочу знать. Просто используй свое волшебство, хорошо?

– Конечно, командор.

Тревожно блестя глазами, волшебник достал из мешочка, висевшего у него на поясе, переливающийся разноцветный камень. Держа его перед Грасом, он пояснил:

– Это – знаменитый амандинус, найден в восточных горах. Он служит противоядием, помогает победить врагов, предсказывает будущее и толкует сны, помогает понять таинственное и решить неразрешимые вопросы.

– Замечательно! Как раз то, что мне нужно, – вкрадчиво начал Грас. – Меня всегда интересовало: почему волшебник не становится всесильным, обладая таким камнем?

– Прежде всего потому, что это не единственный амандинус в мире, – ответил Турникс, – и кроме магии, заключенной внутри этого камня, существуют другие волшебные силы.

– Хорошо. Я получил ответ. Можешь заняться своим делом.

– Думаю, я справлюсь, господин.

Турникс направил амандинус на ментеше и произнес заклинание, из которого Грас не понял ни слова. Вот если бы волшебник натянул лук и выпустил в сторону всадника стрелу... Между тем речь Турникса зазвучала громче и отрывистей, наконец, он выкрикнул последнее слово.

Всадник вскрикнул, как будто пораженный стрелой, торопливо повернул коня на юг и скрылся из глаз.

– Отличная работа, – одобрил Грас. – Не думаю, что мы снова увидим его когда-нибудь.

Турникс, казалось, был встревожен.

– Он был очень хорошо защищен, но мне удалось заметить кое-что.

– Что? – спросил Грас, как ему и полагалось сделать.

– Он преследовал нас не для того, чтобы наблюдать за «Скопой», – ответил Турнике. – Он следил за тобой, только за тобой.

– Что в этом особенного? Я не последний человек здесь, на юге, командую речными галерами и флотом уже много лет. Я был бы разочарован, если ментеше не знали бы ничего обо мне и не принимали бы меня всерьез.

Турникс покачал головой.

– Он направился к какому-нибудь волшебнику, связанному с Низвергнутым, или даже к самому Низвергнутому.

– Почему Низвергнутый должен так заботиться обо мне? Я не настолько важная персона, – заметил Грас.

Волшебник только пожал плечами. Командор пробормотал что-то сквозь зубы. Зря он позвал Турникса...

Когда «Скопа» проходила мимо маленького портового городка Таррус, к ним неожиданно направилась лодка. Гребцы старались изо всех сил, как будто за ними гнались демоны. Грас намеревался пройти мимо Тарруса, но, заметив в лодке яркий плащ гонца, дал команду замедлить ход. Через несколько минут с лодки донеслось:

– Разрешите подняться на борт?

– Поднимайтесь, – ответил Грас.

И вот посыльный уже стоит перед ним, протягивая свиток:

– Пожалуйста, командор.

– Полагаю, я должен прочитать это прямо сейчас, не так ли? – спросил Грас.

Но его ирония осталась незамеченной. Посыльный просто кивнул.

Вздохнув, командующий флотилией сломал печать. Прочитал и вздохнул еще раз. После этого он свернул послание и застыл, не говоря ни слова.

– Ну? – нетерпеливо спросил Никатор. Грас покачал головой.

– Ничего хорошего. Фервинги перешли границу на северо-западе, и сейчас там нет никого, кто мог бы встать между ними и столицей Аворниса.

Еще несколько недель тому назад Ланиус, выглядывая из окон королевского дворца, мог видеть аворнийскую армию, стоявшую лагерем под стенами города. Сейчас он тоже видел армию, разбившую свои палатки на том же самом месте. Но на этот раз это были не аворнийцы. Фервинги подошли к столице Аворниса.

Если они решатся на штурм, он перестанет быть королем. Если они возьмут город, Аворнис перестанет быть независимым королевством, превратившись в провинцию Фервингии.

Архипастырь стоял в башне рядом с ним.

– Как ты объяснишь это? – спросил его Ланиус.

– Как я объясню это? – подобно эху повторил за ним Букко, как бы сомневаясь, что он правильно расслышал вопрос.

«Неужели он действительно так глуп?» Ланиус сомневался в этом.

– Ты возглавляешь регентский совет, не так ли? Значит, то, что сейчас делаешь ты, предстоит делать мне, когда я стану взрослым? Ты правишь Аворнисом, не так ли? И это, – мальчик указал на войско Дагиперта, – твоя ошибка. Согласен?

Во взгляде Букко читалась безграничная ненависть, вне всякого сомнения, он терпеть не мог юного короля. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, закрыл его, затем все-таки решил высказаться:

– Наша армия была бы сильнее, имей она во главе военачальника.

– Это помогло бы ей бежать с поля боя еще быстрее?

– Если бы ты не был королем, я бы наказал тебя, – прорычал Букко.

«Если бы я действительно был королем, мог отдавать приказы и заставлять выполнять их, я бы сделал кое-что похуже с тобой», – подумал Ланиус, а вслух произнес:

– Да что ты вообще можешь сделать? Сейчас самое время проявить себя.

– Нашей армией командовал бы сейчас генерал, который был способен на многое, если бы твоя мать не сослала герцога Регулуса в Лабиринт, – ответил архипастырь. – Вини ее, не меня.

Мальчик едва сдержался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Букко. Его мать была непричастна к ссылке Регулуса, он один сумел организовать это. Но может быть, даже к лучшему, что архипастырь не догадывается о его участии. Ланиус спросил:

– Не пропади Регулус, я все еще был бы королем?

– Конечно, ваше величество, – чересчур поспешно для искреннего ответа ответил Букко.

– Если бы я перестал быть королем или стал взрослым, нужда в совете регентов отпала бы, – заметил Ланиус.

Пальцы Букко забарабанили по каменному выступу. Похоже, он считал, что смог бы управлять Регулусом, как всадник правит лошадью. Зная, как легко Регулус попался в ловушку, с этим нельзя было не согласиться. Но кто-то другой может оказать сопротивление.

«Я должен заставить его бояться этого», – подумал Ланиус. Он снова указал на восток, на лагерь фервингов.

– Так что ты собираешься предпринять?

– У меня есть план, – высокомерно произнес Букко.

– Рад слышать это, – отозвался Ланиус. – Он будет так же хорош, как тот, что привел фервингов под наши стены?

Букко шагнул к нему. Мальчик отступил. Он ненавидел себя за это, но что оставалось делать? Несмотря на свой ум, он был всего лишь ребенок, да к тому же маленького роста и щуплый. Архипастырь мрачно усмехнулся:

– Не забывайте, ваше величество, если вы будете испытывать мое терпение, я прикажу вас просто высечь.

– Ты не посмеешь! – От возмущения голос Ланиуса сорвался.

Букко не ответил – очевидно, смакуя мысль о возможности наказать наглеца. Он не стал бы это делать собственноручно. Марать свои руки об мальчишку, пусть даже и королевских кровей? Нет. Он отдал бы приказ кому-нибудь из слуг или стражи. И собрал бы побольше свидетелей наказания.

– Ты знаешь, я ведь стану взрослым. – Мальчик говорил вполне спокойно. – И когда это произойдет, я припомню все, обещаю тебе.

– Очень хорошо. Не забудь, что я пытался сделать из тебя мужчину, а не испорченного, плаксивого щенка, – сказал Букко. – Когда ты повзрослеешь, то поймешь это.

Поймешь... Ни в одной книге не говорилось о том, чтобы, став взрослым, кто-то был благодарен за то, что его секли в детстве. И если Ланиус не читал о таких вещах, он не верил в них. Но сейчас не время выяснять это.