Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Записки Полтинникова - Иванов Всеволод - Страница 1
Иванов Всеволод
Записки Полтинникова
Всеволод Иванов
Записки Полтинникова
От долгого употребления слово стирается. Тогда на выручку приходит синоним. Есть скука. Но есть хандра, уныние, сплин. Но все-таки без основного слова не обойдешься, какие ни применяй синонимы. Как ты с хандрой ни носись, а к скуке вернешься.
Моя жизнь была жизнью синонима. Я по профессии тенор, пою в театре, который, в свою очередь, тоже синоним - не то опера, не то оперетка, не то все вместе - музыкальная драма, черт знает что такое! Да и с помещением у нас плоховато. То мы поем на окраине, то нас перебрасывают в центр, а то отправляют на полгода гастролировать на периферию. Я замещаю первого тенора. Мне уже сорок пять лет, через пять лет голос сядет, придется переходить в преподаватели куда-нибудь в заводской клуб. Обо мне иногда упоминают в статьях, когда нужно показать, что вторые роли тоже роли и вторые актеры тоже актеры. Я читаю их с удовольствием, верю, что это так, что автор глубоко прав, восхищаюсь собой, но в конце концов понимаю, что навсегда останусь на вторых ролях, всегда буду синонимом.
Зачем я это пишу?
И сам не знаю. Времени у меня мало, пишу урывками, большей частью ночью или в перерывах, в антракте, на папиросной коробке, с которой и переписываю.
Мечта о печати? Вряд ли. Ханжи, которые на Руси никогда не переведутся, найдут мои записи порнографическими, приравняют их к стихам Баркова, хотя я ни разу не употребил ни одного похабного слова, только синонимы.
Откровенность? Но кому она нужна, если она остается в моем чемодане?
Почему я откровенен? Может быть, потому, что одинок, нет семьи, детей, перед которыми я бы стыдился. При жене, наверное, мне и в голову бы не пришло рассказать то, что вы услышите.
Нечто оригинальное, небывалое в моих похождениях? Но, по-моему, если бы люди были откровенны, мои похождения не казались бы столь оригинальными, как вам покажется.
Сладострастие, которое выливается на бумагу? Возможно. Конечно, ханжи меня прежде всего причислят к сумасшедшим. Я приписан к хорошей поликлинике. Предполагая приступить к писанию своих записей, где решил быть совершенно откровенным, в чем мать родила, я направился к психиатру, пожаловавшись на легкое недомогание и некоторую мозговую усталость. Он нашел у меня склеротические явления, чуть повышенное давление, и все. Я был еще у двух. Последний, почтенный высокий старик, ласково глядя на меня, сказал:
- Ваши физические показатели не хуже, чем у тысячи других людей вашего возраста. Скажите, что вас волнует, будьте откровенны.
Я объяснил. Он тихо засмеялся:
- Человек хочет быть откровенным и идет к психиатру, чтобы узнать: не сумасшедший ли он? Пишите, друг мой, все, что вам хочется, и чем вы будете откровенней, тем скорее излечитесь от ваших недугов, если они вообще у вас есть. Какую задачу вы себе ставите рассказом?
Я рассказал. (Вспомнить все, чтобы не попасть впросак, когда приду к бывшим любовницам. Но зачем приду? Раскаиваюсь. Нельзя ли чем помочь? Нет ли в этом болезненного любопытства? И хорошо ли это?)
- Первую половину рассказа я понимаю,- сказал врач,- но вторая, так сказать, гуманистическая, мне не ясна. (Вы себя чувствуете глубоко виноватым и притом настолько, что не- способны уже обладать женщинами, превратившись в импотента? Попробуйте. Я уверен, что поможет. Я бы не осмелился предложить вам такой радикальный способ лечения. Сколько их, которых вы хотите видеть? А, вы хотите главных, с которыми встречались часто, не считая проституток? Пытайтесь. Возможность есть? Очень хорошо.)
Но не подумайте, что я гонюсь за половыми наслаждениями. Я давно уже не испытываю вожделения, у меня его нет и не может быть. Но у меня чувство мучительной вины перед женщинами. Я понимаю: глупо, не мог же я дать им такое наслаждение, которого им не дал никто другой, и этим разбил их жизнь? А что иное давал я им, кроме наслаждения?
Боюсь, ничего. Тогда зачем им помнить обо мне? Зачем им нужна моя помощь? Да и в чем она может быть выражена? Денег у меня нет - не накопил, разве что на переезды; значит, собирался ехать, раз копил? Да и вообще это деньги небольшие - одеть двух-трех, и то в недорогую одежду, а люди ведь больше, чем в одежде, нуждаются в квартире. Так моих денег, доложу вам, не хватит на кооперативную квартиру, даже двухкомнатную, будь она мне предложена.
Я живу в старом домишке возле Донского монастыря, неподалеку от крематория.
Происхожу я из рабочей семьи, даже потомственной. Мой прадед работал на Тульском оружейном заводе мастером - делал оружие, а дед переехал в Москву, отец работал слесарем на Амо, а затем на автомобильном, теперь имени Лихачева, до войны я тоже работал слесарем, затем ушел солдатом, и здесь, в солдатском хору, у меня обнаружился голос, и сразу же после окончания войны генерал-полковник, командующий армией, отправил меня учиться. Не забудь прислать билет на премьеру, когда будешь петь в опере,- сказал он, когда я пришел благодарить его. Я не забыл. Он пришел за кулисы и поздравлял меня. Ранен я не был, хотя участвовал в отчаянных боях. Больше ранений я боялся простуды: как бы не потерять голоса. Но и тут мне везло. Излагая свою биографию, я испытываю некое затруднение. Вдруг да мои записки попадут в руки добродетели, которая и глаза вытаращит, читая их: Рабочий класс не может так поступать и так думать. Это извращение, декадентщина! Он выходец из буржуазии. В том-то и дело, что не выходец. И, может быть, предвидя эти возгласы, я и попал к психиатру?
Я тоже уважаю рабочий класс, знаю - там тоже есть всякие и в конце концов те же люди. Но нам так долго вдалбливали, что рабочий класс особый, что он преисполнен семейных доблестей, патриот - словом, ангел,- что мы глубоко поверили в это. Да, патриоты; Да, мужественно умирали. Да... но в сталинские-то времена некоторые работнички, применявшие пытки средневековья, тоже ведь были из рабочего класса? И небось наслаждались этими изысками, и небось были крайне удивлены, когда их за эти изыски поставили к стенке.
Могут, конечно, сказать, что начитался декадентских книжек. Где мне их взять? Я даже, если уж говорить откровенно, толком не знаю, что такое декадент. Читал я Л. Толстого, Бальзака, Тургенева, Горького, современных писателей. Если я в чем-либо виноват, винить тут некого.
До всего, что я описываю, до всего, что будет (чувствую!) коробить душу вашу, читатель, я дошел собственными размышлениями, во всем - если уж виноват - виноват я сам. Я встречал и проституток, которые пытались посвятить меня в тайны любви, но я знал эти тайны и без них и только удивлялся на их убогое воображение.
А может быть, писания мои происходят от моей гордости? Чем гордиться? Тем, что они делали ради меня, а я - ради них? То есть тем, что они меня любили, а я их? Да мало ли любят, мало ли свершают жертв ради любви и будут свершать? Гордиться тут нечем, тем более что иногда я оказывался ниже той любви, которой меня любили.
Перечитал я начало своей повести и все-таки не понимаю: зачем я пишу? Добро бы для заработка; эта профессия не хуже всякой другой, но никто и ничего не заработает на моих записях.
Значит, ни славы, ни денег, ни самовосхваления, ни для потомков...
И все-таки пишу?
Поразительно, вот что я вам скажу.
Конец:
Как попали ко мне эти записи?
Соседки с негодованием сообщили. Обычная квартирная склока. Собрание у баптистов его любовниц. В записках указаны их адреса, фамилии, приложены письма некоторых. Его обвинили в половых извращениях, чисто уголовное дело его сообщниц осталось недоказанным, а может быть, по нему ведется следствие. Его сослали в исправительно-трудовые лагеря.
А дальше история и обычная, и необычная. На Волге был ледоход. Правда, слабый. Но при современных самолетах нетрудно сказать, что сверху идет лед. Пароходик тащил баржу с ссыльными. Затерло. Взорвалась поблизости взрывчатка, которую надо было взорвать на двадцать километров выше. Масса случайностей, но из них-то и складываются, к сожалению, драмы нашей жизни. Уж кто-кто, а мы убедились в этом, живя нашей многотрудной жизнью.
- 1/2
- Следующая