Король на горе - Мазин Александр Владимирович - Страница 13

Но то были планы отдаленные. В первую очередь надо было понять, как мы будем действовать прямо сейчас.

Существенное предложение внес Хавгрим Палица. Он заявил, что уходить надо не в предрассветных сумерках, как полагал я, а существенно раньше. Мол, если бы он был на месте Рюрика и хотел застать нас врасплох, да еще полагал, что мы собираемся удрать, то напал бы именно в это время. Тем более что ночи нынче короткие и легче всего взять противника, когда он находится в состоянии торопливых приготовлений вроде перетаскивания имущества на корабль. Тут с ним не согласились Тьёдар и Гуннар, утверждавшие, что проще всего нападать на врага, когда тот спит. Дав всем вволю подискутировать, я принял предложение Хавгрима. Но внес дополнения.

Я, Вихорек и Бури на драккаре пересекаем Волхов и высаживаемся на противоположный берег с половиной наших лошадей, после чего драккар возвращается обратно. Делаем мы это совершенно открыто, чтобы все видели: мы остались на том берегу. Пусть Рюрик поломает голову. Вдруг решит, что я решил уйти малым отрядом по суше?

Вернувшись в Ладогу, наши начинают готовить «Северного Змея» к дальнему плаванию.

Но не все. Медвежонок со Скиди, тоже верхами, с вьючными коняшками, якобы загруженными под планку, а на самом деле – с туго набитыми соломой и крепко завязанными кожаными мешками, уходят вниз по течению уже по нашему берегу. Такой вот намек «догадливым» людям на то, в каком именно направлении я намерен двигаться.

Ну, а наша тройка на том берегу тоже времени зря не теряет. У нас там аж три схоронки с добычей. Мы их раскопаем и загрузим на лошадок.

Хочется надеяться, что Рюрик купится на финт и пошлет за Медвежонком людей, полагая, что тот выведет погоню и на меня тоже.

Ну и свисток им прямо в… зубы. Свартхёвди с заводными лошадками поскачут быстро-быстро, а ниже по течению еще и переправятся на другой берег. Искать их после этого – нудное и долгоиграющее развлечение. Но даже в том гипотетическом случае, при котором Свартхёвди не сумеет от следопытов оторваться, тоже ничего страшного нет. Не думаю, что Рюрик отрядит для такого дела, как банальная слежка, серьезных бойцов. У них ведь какая задача? Выследить. А потом дать знать командованию, куда мы намылились. И тогда к месту действия подтянутся основные силы. Уже водным путем. Хороший драккар гарантированно обгоняет всадника. А уж по реке да вниз по течению…

В общем, если Свартхёвди не удастся сбросить с хвоста возможную погоню, они со Скиди просто убьют неудачников. А дальше – как договорено.

Итак, пятеро из нас – в бегах, а вот оставшиеся сидят на попе ровно. Ну почти ровно. Потому что закупают кучу снеди, пива побольше и устраивают имитацию пьяного пира.

Мол, начальство свалило, можно и покуролесить.

И куролесят до темноты. А когда стемнеет, скрытно загружаются на корабль и так же скрытно, но тем не менее дав себя заметить, уходят вниз по Волхову.

Но недалеко. Лишь для того, чтобы принять на борт Медвежонка со Скиди. А после этого разворачиваются и чешут уже вверх по реке. И на этот раз делают все, чтобы их не заметили. Затем, часика через два, в заранее оговоренном месте они принимают на борт меня с Вихорьком и Бури.

Такая вот непростая схема.

Возможно, слишком непростая, но я хотел, чтобы мозг у Рюрика загрузился как следует. И чтобы все данные были только о том, что мы отбыли в направлении дома.

А если еще и Бобр поделится неофициальной информацией, то Рюрик в этой мысли укрепится дополнительно. И уже наверняка прохлопает единственно правильное решение.

Глава 7. Нежданчик

– Идет, – вполголоса сообщил Вихорек.

Я всмотрелся в туманную дымку, плывущую над рекой. Да, что-то такое двигалось.

Бури выдвинулся вперед: лук поднят, стрела наложена на тетиву. Он осторожен, мой загадочный Бури.

Зашуршала листва: одна из лошадок переступила с ноги на ногу.

Темное пятно превратилось в угадываемый силуэт.

Ритмичный плеск. Корабль шел на веслах, мачты в гнезде не было.

Еще минута – и Бури опустил лук. Наши.

Знакомый скрип песка, который промяла защищающая дубовый киль накладка. Задранный к небу нос драккара навис над берегом.

– Вы здесь?

Это Медвежонок.

– Здесь, братишка, – сообщил я.

– Ну так поднимайтесь! – Выдвинутое до самого конца весло коснулось песка.

– Доску сбросьте! – потребовал я.

Бегать по веслу с поклажей мне не улыбалось.

Мое вполне уместное требование вызвало на борту совершенно неуместное веселье.

И спустить доску-трап тоже никто не потрудился. Вместо этого на песок спрыгнули Стюрмир и Медвежонок.

– Дай-ка! – Стюрмир взял у Бури двухпудовую сумку, набитую серебром, и без малейших усилий метнул вверх, через борт, где ее поймал Хавур.

Что тут скажешь? Только то, что хорошо быть здоровенным громилой.

У меня не было ни малейших сомнений, что с той же непринужденностью Стюрмир может забросить на драккар и своего хёвдинга. Меня то есть. Причем в полной боевой.

Пока Бури и Вихорек развьючивали и расседлывали лошадок, а Медвежонок со Стюрмиром занимались легкой атлетикой с тяжелыми предметами, я воспользовался веслом и взбежал на палубу, где меня встретили остальные члены нашего маленького хирда…

И – одно явно постороннее лицо. Причем очарование этого восторженного личика почему-то совсем не привело в восторг меня.

– Заря! Ты что здесь делаешь?

– Я сбежала! – радостно сообщила мне непослушная дщерь Трувора Жнеца.

Вот кто бы сомневался! Ну все. Теперь ее папа с нас точно не слезет. А учитывая, что за папой практически весь могучий варяжский клан…

– Зачем?! – простонал я.

– Хочу быть с тобой!

И тут женская интуиция наконец-то довела до хозяйки: я как-то слабо радуюсь появлению. Все. Нет восторга. Губки дрожат, чудные синие глазки распахнулись еще шире:

– Ты меня не любишь…

– Люблю, – буркнул я.

А что мне оставалось?

– Ах! – Полцентнера изумительной женской плоти повисли у меня на шее. Один поцелуй – и моя стальная решимость отправить девушку к родне превратилась в воск. Причем расплавленный.

– Я сложу об этом песню! – проворковал за моей спиной баритон Тьёдара. – Это будет лучшая драпа из тех, что я написал!

Неужели лучше, чем песнь о Волке и Медведе? Хорошо, что Медвежонок не слышит. Он бы озверел от ревности.

Хотя Тьёдар может. Тем более материал какой благодатный. Тут тебе и ссора с конунгом, и хольмганг с папой-Трувором, которого я, великий и ужасный, не стал добивать исключительно из-за великой любви к его прекрасной дочери.

А какой шедевр можно состряпать, воспевая гнев и горе оскорбленного папаши! И, наконец, какая выйдет кода, когда папаша пустится в погоню во главе могучего хирда родичей влюбленной беглянки, догонит беглецов, прикончит великодушного и страстно влюбленного похитителя (то есть меня), а затем вернет блудную дщерь в лоно братской варяжской семьи. Слушатели обрыдаются! Если, конечно, сам сочинитель не угодит под горячую руку и не будет отправлен на уровень выше – попивать истинный мед поэзии, а не сдрыстки Одина, стырившего котелок с поэтическим допингом у громилы Гуттунга[5].

Я аккуратно отделил от себя Зарю, поставил девушку на палубу и улыбнулся. Если… хм, последствия неизбежны, то имеет смысл расслабиться и получать удовольствие.

– Как прошло? – спросил я у Хавгрима.

– Боги на нашей стороне, – пожал плечами берсерк.

Мол, что за глупые вопросы ты задаешь, хёвдинг?

На палубу забрались Бури с Вихорьком и «грузчики».

Лошадок отпустили. Тех коняшек, на которых закладывали ложные петли Медвежонок и Скиди, нам хватит для ближайших коммуникаций. Если бы мы взяли еще пятерых, на палубе стало бы тесновато.

– Куда теперь, брат? В старый город?

– Почти, – ответил я, решив, что сейчас самое время порадовать мою команду новыми перспективами. – Как думаешь, брат, нам не помешает немного золота?