Выбор Шатеры - Ясинская Яна - Страница 4

Люлька стояла в углу единственной в доме комнаты, стены которой уже давно прокоптились от гари, исходящей из печи. Хижина топилась по-черному, так что гари хватало. Не самое лучшее место для новорожденного младенца, но другого жилья нет.

Акраба, пошатываясь, подошла к старой люльке, которую на днях притащил сосед — сердобольный святоша Марк, священник-миссионер с Земли. Чокнутый! Вот оно ему надо — помогать чужому человеку? Торчит в этом забытом Отаром месте по собственной воле! Да если б она, Акраба, могла преодолеть силовой купол Катара, ее бы уже давно здесь не было!

Идиот!

Размышления о недалекости святоши-землянина на пару минут отвлекли спутанное сознание Акрабы. В реальность ее вернуло детское гугуканье.

— Значит, все-таки живой, — умозаключила «сердобольная» мамаша, которая в душе надеялась, что у ребенка хватит ума и инстинкта самосохранения за минувшую ночь помереть самостоятельно и тем самым существенно облегчить ей жизнь. Чего греха таить, материнских чувств у Акрабы роды не вызвали.

Ведомая отнюдь не любовью к ребенку, а исключительно любопытством, Акраба все же заглянула в люльку.

И оторопела!

Двое.

На дне лежали двое новорожденных: мальчик и девочка. И это при том, что Акраба точно помнила, что родила только одного! И как теперь понять, кто родной, а кого отправить к Отару? Ей лишний рот ни к чему! Самой жрать нечего! В Катаре так всегда поступали повитухи — сбрасывали новорожденных с обрыва, когда новоиспеченные мамашки просили их (за дополнительную плату, разумеется) избавиться от нежеланного рта.

— Повитуха! Драгова подстилка! Это она подбросила! — со злостью озвучила Акраба первую разумную мысль, мелькнувшую в пропитом мозгу.

Напрочь забыв о том, что босая, разъяренная роженица бросилась к двери.

— Ну стерва, я тебя…

Угроза потеряла смысл сразу же, как только возмущенная Акраба оказалась на заснеженном крыльце.

Застыв больше от удивления, чем от страха, беспутная с неподдельным интересом впилась взглядом в дерево, растущее неподалеку от дома. Радовало одно — долго искать «драгову подстилку» точно не придется. Не радовало другое — висящая на ветке с высунутым синим языком повитуха вряд ли уже сможет поведать Акрабе, откуда взялся второй ребенок и какой из двоих ее родной.

— Зашибись! Замечательное утро! — фыркнула Акраба, возвращаясь в хижину.

Беспутная стала возле люльки, в которой от голода надрывались оба младенца, чем несказанно раздражали новоиспеченную мамулю.

— Заткнитесь! — рявкнула Акраба.

Но дети не замолкали. На пропитом лице женщины отчетливо читалась нерешительность. Она пыталась понять, кого же из двоих отправлять к Отару. Выкармливать чужого в ее планы не входило. Может, сразу обоих, чтобы не усложнять себе жизнь? Этот вариант Акраба тоже вполне серьезно рассматривала.

2. МАЛЬЧИШКА-АЛЬТАИРЕЦ

13 лет спустя.

Нейтральное межгалактическое пространство.

Дипломатический крейсер Земного Альянса

Изумрудно-синяя светящаяся точка на черном межгалактическом полотне — Дарий. Таинственный и непредсказуемый. Странная смесь средневековья и сверхсовременных технологий. Нищеты плебеев и роскоши знати.

Планета-загадка.

Планета-«исходник».

Самая древняя.

Самая нецивилизованная.

И в то же время самая богатая на топливные кристаллы, без которых в космосе не продержится ни один звездолет.

Полвека назад залежи топливных кристаллов были обнаружены и на нескольких других диких планетах и их спутниках, находящихся на границе Дарийской империи. Они-то и стали истинной первопричиной затяжной межгалактической войны между тремя империями. Однако рано или поздно наступает момент, когда человеческие и военные ресурсы всех сторон подходят к концу. Возникает необходимость в передышке. Тогда и появляется такое долгожданное и желаемое простыми смертными слово — перемирие.

Хрупкое. Ненадежное. Но все же — пауза в затяжной и кровавой войне. Перемирие, за которое Иоанн, правитель Альтаирской империи, лично заплатил весьма высокую цену.

Высокий, светловолосый, с мудрыми пронзительно-синими глазами, он стоял возле огромной прозрачной стены, разделяющей конференц-зал дипломатического крейсера с открытым космосом, и задумчиво смотрел вдаль. Туда, где необычным и таким манящим светом сияла изумрудно-синяя планета, на которой находился его младший третий сын, ставший по своей воле залогом перемирия между Дарием и Альтаиром.

— Иоанн?! Вы слышите, что я говорю? — Раздражающе слащавый голос Айлит Боро, Верховной Земного Альянса, заставил императора оторваться от невеселых размышлений о судьбе пятнадцатилетнего сына, которого не видел вот уже долгие два года.

— Да, конечно, — нехотя отозвался Иоанн, так и не повернувшись к симпатичной рыжеволосой женщине лет сорока пяти со строгим каре и выразительными миндалевидными глазами.

Айлит чинно восседала в кресле, стоящем во главе длинного стола переговоров. Педантичная во всем, что касается дипломатического этикета, она даже не заметила столь невежливого ответа своего высокопоставленного «коллеги». Все ее внимание сосредоточилось на огромной голограмме третьего собеседника — Стива Ромеро, посла Земного Альянса на Дарии. Худого, невысокого, с абсолютно незапоминающейся внешностью. Тень, по-другому и не скажешь.

— Неужели все так просто?! — во второй раз восторженно воскликнула Боро. Ее лицо вновь озарила идеальная улыбка. Та самая, фирменная, которая никогда и не сходила с губ Айлит. Женщина улыбалась постоянно: когда благодарила, хвалила, ругала… Порой складывалось ощущение, что мышцы кукольного личика Верховной просто не могли не улыбаться. И это порой несказанно раздражало. В частности — Иоанна. По искусственно красивому лицу Боро никогда нельзя было понять, что она чувствует и думает на самом деле.

— Да, — вновь подтвердил Стив Ромеро. — Стоит вывезти Жезл Власти за пределы Дария, и защитное силовое поле планеты исчезнет. Смотрите сами.

Иоанн обернулся. Слова посла заинтриговали и его.

В центре стола образовалась новая голограмма — миниатюрное изображение Дария с его впечатляющими подземными залежами топливных кристаллов, которые для наглядности искусственно высвечивались графикой изнутри планеты, порождая чарующий изумрудно-синий свет.

— Позвольте объяснить схему действия Жезла Власти. — Посол взмахнул рукой, и голограмма начала меняться.

Возникло графическое изображение причудливо выкованного Жезла, увенчанного крупным кристаллом, похожим на топливный. Кристалл олицетворял сам Дарий.

— Сам Жезл только проводник, — начал Ромеро. — Он в разы усиливает силу кристалла, в котором и сокрыта настоящая мощь Дария. Потому что это, так сказать, объединяющий кристалл.

Над столом возникла сияющая планета, и из всех подземных залежей топливных кристаллов к Жезлу Власти протянулись изумрудно-синие лучи, которые и сгенерировали своей паутиной мощное силовое поле Дария.

— Пока кристалл находится на Дарии, планета неуязвима, — описал ситуацию посол. — Ни одно наше оружие не сможет пробить защитное поле. Но! Если кристалл каким-то чудом покинет планету…

Ромеро ловким жестом изъял голографический кристалл с Жезла Власти. Связь связующего кристалла с рудниками тут же оборвалась. Силовое поле лопнуло как мыльный пузырь.

— И Дарий наш.

Пожалуй, впервые за все время на лице Айлит возникла искренняя восторженная улыбка.

— И тогда мы сможем наконец-то помочь бедным дарийцам скинуть гнет тирана! Освободить народ от императора Дэмониона! Показать дарийцам не словом, а делом, что на свете есть демократия!

Голос Боро звучал настолько громогласно и убежденно-пафосно, что Иоанн не выдержал, скептически усмехнулся. Видимо, Верховная Земного Альянса забыла, что выступает не перед толпой землян с их уже давно промытыми агиткой мозгами, а перед таким же правителем, который прекрасно понимает, как на самом деле обстоят дела во вселенной.