Откуда берутся эльфы (СИ) - Шолох Юлия - Страница 1

Юлия Шолох - Откуда берутся эльфы?

Остатки народа, исчезнувшего во время войны. Он попал в ряды военных, она взлетела на самую вершину роскошной жизни. Но рано или поздно любая, даже самая страшная война заканчивается, и тогда осколки оглядываются и понимают - что-то не так. Нужно действовать. Нужно вставать на ноги и искать себе подобных. Это несложно, однако враги оставили особое наследство, способное разрушить даже самые крепкие связи. Сколько семей разрушила война? Сколько народов погубила? Удастся ли героям избежать участи многих других?

Пролог

Небо в тот день потемнело от чужих космолётов.

Он знал, много раз слышал пугающие истории, смотрел краем глаза трансляции по сети, но никогда и представить не мог, что однажды все эти полчища безумных парваусов хлынут на Ювент - его родной дом, планету -произведение искусства, планету - игрушку: великолепную, совершенную, несравненную.

В реальности захват оказался ужасом, от которого волосы на голове шевелились. В свои одиннадцать лет Тиходол не видел зла во плоти. Ну, разве что драки среди мальчишек в доме знаний да споры, кто круче, у кого отец сильней и умней, у кого мама самая тонкая и хрупкая.

Однако когда небо потемнело от парваусов, нахлынувших на Ювент подобно саранче, их народ не спасла ни сила, ни изящная хрупкость. С неба спустился Ад.

Тиходол видел, как взрываются и сминаются дома, оставляя после себя только тучи пыли, и как раззеваются в беззвучных криках лица окружающих людей перед тем, как они падают и больше не встают.

Он не помнил обсуждений родителей о том, что Ювент должен остаться независимым и отказать Федерации Пространства и Мира в присоединении. Зачем терять свою индивидуальность, уподобляясь сотням других населённых миров? Они уникальны, их внешность, строение тел, кровь и способности слишком редки, необычны, чтобы смешивать их со всеми подряд членами ФПИМ. Нет, они были одни и должны остаться одни. Они же уникумы. А намёки на вероятное нашествие парваусов просто ужастики, которые Федерация использует, чтобы подстегнуть вступление в свои ряды.

Теперь родители остались где-то далеко - захват застал Тиходола на другой стороне улицы, где он катался на волновом скате с друзьями. Они все попробовали добежать домой, но дома быстро превратились в облака пыли, в сердцевине которых только груды строительного мусора. А потом его друзья тоже стали падать и не вставать. В какой-то момент Тиходол просто нашел щель среди этих камней, забился в неё и закрыл голову руками, чтобы ничего не видеть и не слышать. Так казалось, что ничего не происходит.

Он сидел неподвижно, когда в небе над головой свистели и взрывались корабли и защитные планеры, когда в землю неподалеку с оглушающим визгом уткнулся носом один из местных охранных катеров, когда земля горела, исторгая клубы жирного чёрного дыма с удушающим запахом гари.

А когда стало тихо, он рискнул поднять голову, открыть лицо и вглядеться в туман. Чтобы тут же увидеть их, врагов, которых будет ненавидеть до конца жизни, сколько бы ему ни было отмерено.

Парваусы представляли собой карликов, кривую, издевательскую пародию на людей. Взрослый был ростом Тиходолу по плечо и внешне все признаки гуманоидов у них присутствовали, изнутри эти существа были иными. Они жили колониями и обладали общим разумом. По утверждению ученых Федерации, парваусы попросту не понимали, как может существовать общество, где каждый сам думает за себя, так что не воспринимали людей как ценность. Не считали жизни отдельных единиц необходимыми для сохранения популяции. Другие расы были помехой, несчастными неандертальцами, которых нужно уничтожить хотя бы из жалости, ведь они не ведают, насколько недоразвиты. Только общая структура, улей, колония имеет право существовать и развиваться.

На первый взгляд намерение уничтожить «недоразвитые» расы выглядело смешным... пока в бой не вступали парваусы, объединенные в единое целое. Они сумели за короткий срок заполонить несколько десятков планет, развить межпланетные перелёты и главное, они сотворили живого Парва. Это существо любого, совершенно любого размера, сложенное, как конструктор из частей, из самих парваусов. Оно действовало, как живое, вставало и перестраивалось после любого удара, оставив мёртвых на земле, и отправлялось разрушать дальше. Но обрывочные изображения Парва не передавали того ужаса, который накатывал, стоило этому вроде бы разумному, но нелепому, чуждому организму встать на пути.

Тиходол задирал голову все выше, а конца-края Парву не было. Его ноги и руки, теряющиеся в сизых клубах дыма, шевелились, как будто по нему бегали муравьи. Это парваусы-мышцы двигали парваусы-кости.

Парв поднимал ножищи и давил то, что ему на пути не нравилось. Каменные груды рассыпались, как песочные, клубы дыма и пепла поднимались, но не могли помешать Парву. Не могли его оставить. Вдалеке, в тумане, виднелись очертания ещё двух громадин.

Тиходол повернул голову и увидел на пути Парва домик-зоосад. Там держали уличных животных, которых заводили детям и содержали в специально отведённых зданиях. В памяти вдруг всплыла картина, как в домик с хохотом забегают две соседские девчонки. Вернее, одна забегает, а вторая еле ковыляет, потому что еще слишком мала, чтобы уверенно держаться на ногах.

Вместе с очередным звуковым взрывом Тиходол закрыл глаза, зажмурился так крепко, как смог. Но учитывая начало налёта девчонки могут быть только там, внутри. Они же трусихи, испугались воя и не смогли бы носа высунуть наружу, спрятались бы среди собак и рыбок в ожидании, пока за ними придут взрослые.

И значит, когда Парв сделает ещё шаг, он их задавит. И Алтею, и крошку Мани. И его собственного пса Хвостика.

Страх никуда не делся, Тиходол не смог бы от него избавиться даже если бы захотел. Но вместе со страхом в его груди неожиданно взорвалась ярость.

Что мог поделать одиннадцатилетний мальчишка с Парвом? Ничего. И с точки зрения выживаемости лучше было бы сидеть тихонько в щели и надеяться, что пронесёт, его не заметят и пройдут мимо. Несмотря на всю свою ярость, Тиходол понимал, что выгодно для него, а что глупо, но всё равно вскочил на ноги и бросился искать в мусоре какое-нибудь оружие.

Самые смелые так и погибают - юными, отчаянными. А самые осторожные живут дальше и дают осторожное потомство. Это называется селекция.

Только в этот раз произошло иначе. Нет, Тиходол не обзавёлся несокрушимой мощью и не победил Парва, чуда не произошло. Просто сверху спикировали другие космолеты, серебристые с блестящими алыми стрелами на боках. Они действовали более уверено, чем защитники Ювента, и удачно маневрировали между машущим ручищами Парвом.

По земле из огня и дыма вышли вооруженные люди в форме Федерации. Они окружали Парва так, будто проделывали это не впервые. Один из них столкнулся с Тиходолом и уставился на камень, который тот держал в дрожащих руках.

- Отойди подальше, малец. - Сказал солдат.

- Нет!

Тиходол хотел крикнуть, но вышло сдавленно. А после он закашлялся, горло немилосердно драло от дыма и сухости.

- Мы его убьём, обещаю.

Рука в перчатке легла Тиходолу на плечо. Сил её сбросить не было, впрочем, больше его никто не уговаривал, солдаты кричали, размахивали руками, показывая какие-то знаки, и космолёты пикировали всё ниже.

Солдат молча отодвинул Тиходола в сторону и вернулся к своим. Их действия выглядели быстрыми, слаженными, они и сами походили на муравейник, ловко прыгали, бросали какие-то гранаты, полыхающие жёлтым ядовитым огнём, охватывающим всё вокруг. И вскоре Парв взорвался. Его ноги-колонны подкосились, а тело рассыпалось на тысячи отдельных частей - дождь тел.

А потом Парв наклонился вперёд и медленно, плавно упал в сторону домика для животных, погребая его под тоннами своего веса.

Тиходол не услышал своего крика.

Глава 1.

Он проснулся от очередного кошмара. Тело тряхнуло, как будто в него разрядили заряд электричества, по вискам стекал пот.