Город Бесконечной Ночи (ЛП) - Престон Дуглас - Страница 26

— ФБР уже здесь, — сказал он кисло, когда они последовали за ним в гостиную.

Пендергаст сидел на диване. Как всегда он был почти болезненно бледен и до неприличия худ.

Д'Агоста взял свой iPad, на котором он иногда делал заметки, в то время как Карри достал блокнот для стенографии. Пендергаст никогда не делал записей и даже не носил с собой бумагу и ручку.

— Лейтенант, — сказал Пендергаст, — я ждал вас и всеми силами сопротивлялся желанию начать задавать вопросы.

Д'Агоста одобрительно кивнул. Он и Карри и Пейн сели.

— Прежде всего, позвольте мне довести до вашего сведения, что вы не являетесь подозреваемым, — сказал д'Агоста. — Вы понимаете меня?

Пейн кивнул, сложив руки. Он выглядел немного потрепанным: налитые кровью глаза, помятая одежда, спутанные волосы. Может быть, расстройство биоритмов из-за перелета?

— Я постараюсь вам помочь, — сказал он тоном, который подразумевал нечто прямо противоположное.

Д'Агоста задал ему предварительные вопросы о возрасте, месте жительства, продолжительности работы в «Шарп и Гунд» и тому подобное, получив короткие, неинформативные ответы. Наконец, д’Агоста добрался до сути этого интервью.

— Я бы хотел, чтобы вы описали нам систему безопасности, установленную в доме мистера Кантуччи: как она работала, как она была смонтирована, и тем более, как ее можно было обойти.

При этом Пейн скрестил руки на груди и начал описывать систему в общих чертах, как Марвин уже сделал это ранее. Д'Агоста прослушал этот сухой доклад, сделав несколько записей, при этом у него создалось сильное впечатление, что парень что-то недоговаривает. Он задал несколько наводящих вопросов о деталях системы и получил в ответ еще более расплывчатые ответы и увертки, пока Пейн, наконец, не сказал:

— Я действительно больше не могу отвечать на ваши вопросы технического характера.

— Почему нет?

— Вы должны знать, что я подписал договор о неразглашении касательно своей работы, и я не обязан рассказывать вам обо всем этом. Меня могут уволить и даже подать в суд.

— Ингмар угрожал вам расправой, если вы поговорите с нами? — спросил д’Агоста.

— Ничего определенного, но в целом смысл его сообщения был ясен.

— Мистер Пейн, вы желаете прекратить интервью? Я хочу, чтобы вы поняли, что если вы это сделаете, то мы получим повестку, вызовем вас в участок, и тогда вы будете обязаны ответить на наши вопросы, но только уже под присягой.

— Я это понимаю.

— Это то, что вы хотите вынудить нас сделать?

— Фактически, да. Потому что тогда моя задница будет прикрыта.

Сукин сын. Парень понял, что он блефует. Д'Агоста немного подался вперед.

— Поверьте мне, мы запомним, насколько вы нам помогли и собираемся отплатить вам тем же.

Пейн взглянул на него, часто моргая за большими очками.

— Так тому и быть. Чем жестче вы будете вести себя со мной, тем лучше это будет выглядеть для Ингмара. Слушайте, лейтенант, мне нужна моя работа.

И тут своим мягким и медовым голосом заговорил Пендергаст.

— Итак, мистер Пейн, вам требуется, чтобы на вас оказали наглядное воздействие?

— Именно это.

— Поскольку у нас мало времени, и получение повестки в суд займет несколько дней, мне интересно, не существует ли какого-либо иного способа заставить говорить вас прямо здесь и сейчас.

Пейн взглянул на него.

— Что вы имеете в виду? Это угроза?

— Господи, нет, конечно! Я просто думаю о том, чтобы разыграть маленькую драму. Сержант Карри, я полагаю, в вашей служебной машине есть таран?

— Конечно.

— Отлично! Вот как мы все поступим. Мы покинем ваш дом, уедем, а потом с сиренами вернемся. Мистер Пейн, вы откажетесь открыть дверь. Сержант Карри, после этого на сцене появитесь вы и выбьете дверь с сопутствующими эффектами в весьма разрушительном стиле, чтобы все соседи могли это видеть и слышать. Мы выведем мистера Пейна из дома в наручниках после того, как приведем его одежду и волосы в надлежащий беспорядок — возможно, в процессе этого даже придется вырвать несколько пуговиц из его рубашки — и отвезем его в участок, где сможем закончить допрос. Все это без необходимости выписывать ордер, потому что, мистер Пейн, мы сделаем видеозапись, где вы дадите свое согласие — для юридической защиты правоохранительных органов. Вы же понимаете, что оно никогда не попадет к вашему работодателю? Вы просто подтвердите, что все случившееся было полностью добровольным, и вы знаете свои права и все остальное.

Повисло молчание. Пейн взглянул на д’Агосту, и затем снова обратил свой взгляд на Пендергаста.

— Кто заплатит за мою дверь?

Пендергаст улыбнулся.

— Подумайте, что будет стоить дороже: новая дверь или адвокат, берущий четыреста долларов в час, которого вам придется нанять, если лейтенант вручит вам судебную повестку. Она заставит вас явиться в участок для, как минимум, двенадцатичасового допроса, который возможно, растянется на несколько дней, — если, конечно, вы не захотите попытать счастье с одним из бесплатных адвокатов, предоставляемых государством.

Долгое молчание.

— О'кей, — сказал Пейн, изображая некое подобие циничной улыбки. — Это будет интересно.

— Отлично, — сказал Пендергаст, поднимаясь. — Мы вернемся. Вас устроит, скажем, через час?

19

Большая шумиха в Мейплвуде заставила — к почти злорадному удовольствию д’Агосты — почти всех местных жителей прильнуть к окнам и заинтересованно следить за развитием событий. После этого они доставил Пейна в главное полицейское управление и удобно устроили его в небольшом конференц-зале, где он стал самым сотрудничающим и дружественным свидетелем из когда-либо существовавших. Казалось, что официальная обстановка развязала ему язык, и он подробно рассказал обо всех технических деталях системы Кантуччи, после чего речь пошла непосредственно о «Шарп и Гунд».

— Я был главным при установке системы в доме Кантуччи, — рассказывал Пейн. — Со многими клиентами, с которыми мне приходилось иметь дело, было сложно, но Кантуччи среди них был настоящей занозой в заднице. Ему постоянно что-то не нравилось. В основном, правда, дело было в косметических мелочах: в размещении камер, например, или в цвете мониторов видеонаблюдения. Но придирок было столько, что он достал нас до смерти. И при этом общался надменно, как царская особа: видите ли, он не хотел пятнать себя общением с людьми более низкого сорта — такими, как я. Поэтому любую свою жалобу он направлял непосредственно мистеру Ингмару. А Ингмара это жутко бесило. Так как Кантуччи был готов разговаривать только с боссом, а придирок была масса, он донимал его звонками в любое время дня и ночи, а воспринимал его, как свою ручную собачонку. Ингмар действительно возненавидел его и даже поговаривал о том, чтобы отказать ему в обслуживании. К тому же Кантуччи много нам задолжал. Однажды они с Ингмаром очень сильно поругались по телефону.

— Из-за чего? — спросил д’Агоста.

— Деньги. Кантуччи не оплатил счета. Сказал, что не заплатит ни цента, пока все не установят так, как ему хочется.

— В конце концов, он все-таки заплатил?

— Не совсем. Он обвел Ингмара вокруг пальца при окончательном расчете: придирался к каждой мелочи и вычел из итоговой суммы. Я думаю, что мы получили около восьмидесяти центов против доллара. И я почти уверен, что Ингмар на этой сделке понес убытки.

— О какой сумме идет речь?

Пейн задумался.

— Думаю, около двухсот тысяч. Плюс ежемесячная плата в размере двух штук.

Д'Агоста переместился, чтобы свериться со своими записями. Теперь он дошел до сути своих вопросов.

— Мог ли Ингмар, если бы у него соответствующие знания, обойти систему безопасности так, как это сделал убийца?

— Да. Абсолютно точно.

— У кого еще в «Шарп и Гунд» было достаточно навыков, чтобы провернуть то, что сделал убийца и обмануть систему подобным образом?