Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Трагедия с 'Короско' - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Хидинглей сочувственно закивал головой.

- У каждого народа есть свое назначение: Германия посвятила себя абстрактным идеям, Франция - литературе и другим изящным искусствам, а Англия и Америка одарены, в лице лучших наших людей, искусством совмещения морального смысла жизни и общественных обязанностей. Эти два качества всегда необходимы для направления слабейших народов на путь к благоустройству и прогрессу. Таким именно образом мы правим Индией; мы попали туда как бы в силу какого-то естественного закона, подобно воздуху, врывающемуся в пустоту!

Это же потянуло нас на другой конец земного шара, вопреки всяким нашим интересам. Мир тесен и становится все теснее, все меньше с каждым годом. Это одно органическое тело, и одного зараженного гангренозным воспалением места достаточно, чтобы заразить все тело. Потому-то на земле нет места бесчестному, порочному и тираническому правлению, и пока будут существовать таковые, до тех пор они всегда будут порождать смуты, беспорядки и опасности. Но есть народы, столь неспособные к совершенствованию, что не остается никакой надежды на то, чтобы они могли создать себе когда-либо хорошее правительство, - и тогда, в былые времена, являлись Атилла и Тамерлан, их берет под свою опеку или под свое руководство какой-нибудь другой народ, более способный к созданию прочной государственности, как случилось это с среднеазиатскими ханствами, или здесь, в Египте. И раз это должно быть сделано, а мы, англичане, более всех способны выполнить эту задачу, то нам грешно было бы отказываться от нее.

- Пусть так, - согласился, улыбаясь, Хидинглей. - Но кто сказал вам, что именно вы к тому призваны? Ведь на таком основании всякая хищническая страна может захватить любую страну в мире. Что будет нам служить порукой, что именно вам суждено просвещать и водворять порядок повсюду?

- Что? События! Неумолимый и неизбежный ход событий может служить тому доказательством! Возьмите хотя бы эту страну. В 1881 году никто из нас не помышлял о Египте, но избиение на улицах Александрии и наведенные на наш флот жерла орудий повели к бомбардировке; бомбардировка повела к высадке; высадка вызвала расширение военных операций, - и вот Египет остался у нас на руках. Во время беспорядков мы звали, мы молили Францию или кого-либо другого прийти помочь нам, но все оставили нас, когда в них была здесь серьезная надобность. А теперь, когда мы здесь ввели законы и порядки и установили надлежащую администрацию, когда страна в двенадцать-пятнадцать лет сделала больше успехов на пути прогресса, чем за все время с нашествия мусульман, - они все рады бранить нас и восставать на нас. Я полагаю, что в истории вы не найдете другого примера такого бескорыстного труда!

Хидинглей глубокомысленно покуривал свою сигару.

- У нас в Бостоне, на Бэк-Бей, стоит старый безобразный дом, - начал он медленно и рассудительно, - этот дом портит положительно весь вид. Он весь наполовину сгнил и развалился, ставни беспомощно висят, сад совершенно заглох, - но я, право, не знаю, вправе ли соседи ворваться в этот сад и этот дом, начать хозяйничать в нем по своему усмотрению и наводить свои порядки!

- Вы думаете, что они не имели бы на то права, даже если бы этот дом горел? - спросил полковник.

- Ну, этого, кажется, не предусмотрено в доктрине Монроэ, полковник! ответил, улыбаясь, молодой американец, вставая со стула. Оба англичанина также поднялись со своих мест.

- Тем не менее, это какой-то странный каприз судьбы, - заметил Сесиль Броун, - что ей было угодно послать людей с маленького, затерявшегося среди Атлантического океана острова управлять Страною фараонов. Но можно сказать почти с уверенностью, что мы пройдем, не оставив здесь, то есть в истории этой страны, никакого следа, потому что у нас, англосаксов, не в обычае запечатлевать свои подвиги на скалах в назидание грядущим векам. И я готов поручиться, что с течением веков остатки нашей системы дренажа Каира будут нашим прочнейшим памятником в этой стране, если только они тысячу лет спустя не будут приписаны работам какого-нибудь из царей гиксосов. Однако, вон наши вернулись уже с прогулки по берегу!

Действительно, снизу доносился мелодичный голос миссис Бельмонт и глубокий бас ее супруга. Мистер Стюарт спорил из-за нескольких пиастров с бойким и задорным погонщиком мулов, а остальные его компаньоны пытались уладить их спор. Затем трое наших собственников встретили вернувшихся у трапа; все обменялись прощальными приветствиями и разошлись по своим каютам. И вскоре маленький "Короско", безмолвный и неподвижный, чернея в густом сумраке тени, которую кидал на реку высокий берег Хальфы, как будто тоже погрузился в сон.

Глава III

"Стоппа! Бакка!" (Стоп, назад!) - крикнул туземец-лоцман английскому механику "Короско" в тот момент, когда маленький пароходик врезался носом в коричневый береговой ил, а течение прибило его так, что он стал вдоль берега. Длинный мостик был перекинут, и шесть человек рослых солдат в небесно-голубых мундирах Суданского регулярного корпуса, которые предназначались для эскорта туристов, ровным, мерным шагом сошли на берег; они смотрелись бравыми молодцами, и прямые, стройные фигуры их красиво выделялись на ослепительно ярком фоне утреннего неба.

На высоком берегу, вдоль самой кручи, выстроили ряд оседланных осликов, приготовленных для туристов, а в воздухе висел неумолчный гомон крикливых, разноголосых черномазых мальчуганов-погонщиков; каждый из них своим гортанным пронзительным голосом выкрикивал достоинства своего животного, всячески пороча осла своего товарища.

- Как жали что ваша супруга не едет с нами, Бельмонт! - заметил полковник Кочрэнь-Кочрэнь.

- Я боюсь, что она схватила легонький солнечный удар вчера, у нее страшная головная боль!

- Я хотела остаться, чтобы она не была одна, - сказала сердобольная и самоотверженная мисс Адамс, - но узнала, что миссис Шлезингер отказалась участвовать в поездке из опасения, что она будет слишком утомительна для ее ребенка, следовательно, миссис Бельмонт не будет одна!

- Вы очень добры, мисс Адамс, но жена моя, вероятно, не успеет соскучиться; ведь часам к двум мы будем уже здесь! - сказал ирландский фрейшютц.

- Почему вы так думаете?

- Хотя бы уже потому, что мы не берем с собой никакой провизии, а я надеюсь, что наш проводник не задался целью заставить нас умереть с голода!

- Будем надеяться, - отозвался полковник. - Эта пустыня обладает замечательным свойством придавать особый вкус и прелесть даже самому скверному вину; наглотавшись пыли, всегда бываешь особенно рад проглотить что-нибудь получше этого!

- Высокоуважаемые леди и джентльмены! - провозгласил обычным торжественным и звучным голосом Мансур, драгоман и проводник. - Мы должны выступить в путь немедленно, чтобы вернутся до полуденного жара, который здесь в пустыне совершенно нестерпим. Советую вам, господа, вооружится вуалями, синими, или, лучше, зелеными, потому что свет ослепительно ярок для глаз. Вам, мистер Стюарт, я приготовил отменного, призового осла, которого мы всегда приберегаем для людей особенно полновесных. Так-с... теперь, высокоуважаемые леди и джентльмены, прошу сходить на берег!

Все стали, одни за другими, спускаться с мостика и затем выбираться на крутой, высоко вздымавшийся берег. Впереди всех выступал Стефенс, тонкий, сухопарый, обстоятельный даже в походе, с неразлучным "Бэдекером" в ярко-пунцовом переплете под мышкой. Он любезно предложил одну руку мисс Адамс, а другую ее прелестной племяннице, чтобы помочь им взобраться, при этом книга выскользнула у него из-под руки и полетела вниз, под ноги следующей пары, при громком детском смехе мисс Сади. Полковник Кочрэнь любезно подобрал книгу, которую у него взяла Сади и, прижимая ее к груди, уверяла, что донесет ее более благополучно до верха, чем ее "законный" владелец. За полковником, рядом с которым горделиво выступил Бельмонт, следовал медлительный и равнодушный ко всему молодой дипломат, а за ним тучный священнослужитель и, наконец, стройный, легкий и сильный Хидинглей и добродушный, болтливый Фардэ, который заметил: