Песнь кецаля - Чернецов Андрей - Страница 8

Такси свернуло в переулок, резко остановившись.

– Пойду, куплю хлеба, – беззаботно бросил пассажирам таксист. – Подождите, пожалуйста, это займёт от силы пару минут.

Адам только открыл рот, чтобы гневно возразить, но таксист уже скрылся в окружающей машину молочной кисее. В этом чёртовом переулке туман был особенно густым, словно где-то рядом прорвало трубу с горячей водой.

– Фриц, ты часто покупаешь хлеб в половине первого ночи? – спросил Крюгер, открывая дверцу автомобиля.

Думкопф задумался.

– По обстоятельствам, – через минуту ответил он.

– По обстоятельствам, – передразнил его Адам, обходя машину спереди. – Вот же дубина.

– Кто? – удивился Думкопф.

– Да ты, ты, – пояснил Крюгер. – Вылезай, давай.

– А что случилось?

– Вылезай, говорю!

Фриц вышел из такси. Адам с непонятным ехидством указал на протекторы автомобиля.

Все четыре колеса были спущены.

– А как же мы сюда приехали? – удивился Фриц.

– Наверное, прилетели, – предположил Крюгер. – На воздушной подушке…

Когда из тумана выскользнули три облачённые в тёмное гибкие фигуры в масках, Адам уже ожидал чего-то подобного. Он среагировал мгновенно. В совершенстве владея айкидо, Крюгер обладал просто феноменальной реакцией.

Конечно, если бы у нападавших было огнестрельное оружие, то Адаму знание восточных единоборств вряд ли бы чем помогло, но незнакомцы оказались вооружены ножами. Это их и погубило. Крюгер мгновенно обратил оружие нападающих против них самих.

Фриц только собирался вступить в бой, как три бездыханных тела уже лежало на влажной мостовой.

Адам сорвал с одного из незнакомцев чёрную маску и тут же отпрянул, едва сдержав возглас удивления: на него глядели мёртвые пустые глаза Саймона Джентри. Вернее, не самого мистера Джентри, а тех серокожих джентльменов, следивших за ним сегодня утром в музее.

Фриц хладнокровно выдернул из мёртвого тела длинный нож.

– Герр Адам, глядите…

Ни на ноже, ни на одежде мертвеца не было крови.

Крюгер нервно посмотрел на часы:

– Скорее, у нас ещё есть в запасе время, надо поспешить. Идём, Фриц, поймаем другое такси.

И они ушли, так и не увидев, как три распростёртых на асфальте тела одновременно зашевелились, оживая.

Поднявшись на ноги, незнакомцы брезгливо отряхнули одежду, подобрали кинжалы и, молча переглянувшись, проворно исчезли в тумане, направившись в ту сторону, где пять минут назад скрылись их несостоявшиеся жертвы.

Глава третья

Обитель бессмертных

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

16 августа 1519 года Эрнандо Кортес высадился на побережье неподалёку от того места, где впоследствии будет заложен город Вера-Крус.

16 августа 1519 года началось завоевание Мексики. В распоряжении Кортеса было 110 матросов, 553 солдата и 16 коней – с этими силами он собирался завоевать страну, о которой по сути ничего не знал…

В тот день нещадно палило солнце. С моря дул лёгкий, не приносящий желанной прохлады бриз. Немногочисленное войско испанцев застыло на берегу перед высоким смуглолицым человеком с горящими, необыкновенно живыми глазами. Они буквально молились на этого человека, слепо веря каждому его слову.

За спиной Кортеса развивалось на ветру чёрное бархатное знамя, на котором был выткан красный крест и золотом вышиты знаменитые слова: «Братья, последуем за крестом! Под этим знаком мы, если мы, верующие, победим».

Кортес был великолепным оратором. Прежде чем начать свою речь, он выждал значительную паузу, обводя пристальным взором ряды солдат, пожирающих его глазами. Эрнандо ожидал от них полной тишины, той торжественной тишины, в которой должны были прозвучать роковые исторические слова.

Ропот быстро смолк. Были слышны лишь крики кружащих над берегом морских птиц, скрип снастей на пришвартованных кораблях да глухие хлопки развивающегося на ветру чёрного флага – зловещего символа будущих побед.

Кортес прикрыл глаза, с шумом вдыхая напоенный запахом близкого моря воздух. За какие-то секунды перед его мысленным взором промелькнули картинки из прошлой жизни: несостоявшаяся профессия адвоката, неудача с экспедицией Николо Овандо, роковое падение с балкона прекрасной зеленоглазой Эльвиры, затем Эспаньола, участие в завоевании Кубы под командованием самого Веласкеса. Промелькнувшие в его голове картинки принадлежали иной реальности. Они практически ничем не были связаны с тем, что он собирался сделать здесь, на доселе не знавшей ноги белого человека, земле. Предчувствие, что он стоит на пороге иного удивительного мира, кружило голову.

– Солдаты, – грива вьющихся на ветру волос слилась с трепещущим чёрным флагом, глаза Кортеса, казалось, излучали некую нечеловеческую силу, – нас немного.

Кортес снова обвел их взглядом, стараясь остановиться на каждом лице, обращаясь к каждому лично и одновременно ко всем.

– Но мы сильны нашей решимостью, и если она нам не изменит, то не сомневайтесь: Всевышний защитит вас. Ведь он никогда не бросает на произвол судьбы тех, кто искренне борется с язычниками. Он защитит вас, даже если вы будете окружены целым морем врагов, ибо ваше дело правое, и вы будете сражаться…

Кортес медленно повернулся, указывая рукой на знамя за своей спиной.

– Вы будете сражаться под знаком креста…

Радостный рёв нескольких сотен мощных глоток был ему ответом.

Кортес улыбнулся:

– Братья, смело идите вперёд! Не теряйте бдительности и, главное, не теряйте вашей веры! Доведите начатое нами дело до достойного славного завершения…

Исторические слова были произнесены.

Ровно через три месяца Кортес уже был в столице правителя ацтеков Монтесумы II. Он с удивительной лёгкостью преодолевал труднопроходимую местность, губительный климат и неведомые болезни. Он сражался с армиями противника, в десять раз превосходящих его маленький отряд, и разбивал их наголову. Молва о непобедимости «светлолицей бестии» обгоняла его. Точный расчёт гениального полководца сочетался в нём с хладнокровием палача. Как дальновидный политик, он не забывал одарять посольства Монтесумы, одновременно с этим натравливая вассальные племена ацтеков друг на друга.

Испанцы вселяли в местных жителей поистине священный ужас. Завоеватели были вооружены неизвестным доселе огнестрельным оружием. У испанцев были кони, пугавшие ацтеков ещё больше, чем светлая «божественная» кожа пришельцев. Всадник на коне представлялся местным жителям единым кошмарным существом, порождённым властителем подземного мира мёртвых Миктлантекутли.

Великая древняя цивилизация оказалась на волосок от гибели. Даже их кровавые страшные божества не смогли помочь в противостоянии неистовым пришельцам, ярость и жестокость которых могло смягчить лишь одно золото, чей блеск был даже сильнее их веры в единого христианского Бога. Бога, под чьим знаменем они за короткое время уничтожили целый мир.

В те злополучные дни племянник великого завоевателя Ауисотля, сын не менее великого правителя Ашайякатля Монтесума II, балансировал на тонкой грани отчаяния и безумия. Тлатоани – верховный правитель ацтеков, медленно сходил с ума, не в силах справиться со своими кошмарами.

Кошмары посещали его не только ночью, но и днём, когда мозг правителя был затуманен спиртным напитком пульке, готовящимся из морозостойкой агавы. «Белое вино» не приносило забвения, оно лишь усиливало панику, делая кошмарные видения тлатоани ярче и страшнее тех, которые мучили его душными ночами. Ничто больше не радовало правителя. Словно загнанный сворой шакалов обессиленный ягуар, бродил он по покоям своего великолепного дворца. Спускался в подземный зверинец, безразличным взглядом пробегая по клеткам с диковинными птицами и экзотическими змеями. Его раздражали даже карлики и уродцы, проживающие в подземелье дворца, которые раньше смешили правителя, возвращая тлатоани хорошее настроение.