Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Девственница (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 39


39
Изменить размер шрифта:

Я сосу ее бутон, и он твердеет во рту. Я передвигаюсь к другой груди, беру сосок в свой горячий рот. Ее тело чувственно выгибается. Я поднимаю голову и смотрю ей в глаза, опускаясь к ее животу, нежно облизывая ее кожу. Я спускаюсь к внутренней поверхности бедер. Язык скользит по нежной коже, она резко выдыхает. Я приподнимаю ее ногу, прижимаясь ртом к ее киске.

— Ты такая мокрая, детка, — рычу я.

Ее бедра двигаются, прося большего.

— Я хочу тебя внутри себя, — шепчет она.

— Я скоро уже буду внутри тебя. — Нежно облизывая ее сладкую киску, я массирую ее клитор большим пальцем. Ни на миг от выпуская ее глаза из вида. Она старается не застонать слишком громко. Каждый раз, как мой язык проходится по ее клитору или кружит вокруг, она вздрагивает. Ее веки трепещут, как только мои два пальца проскальзывают внутрь ее горячих складок.

— Ах..., — стонет она.

Ненавижу, когда она начинает себя контролировать. Я хочу, чтобы весь чертов мир знал, что только я могу заставить ее кончить и так стонать. Я поднимаю ее правую ногу и кладу к себе на плечо, чтобы иметь больший доступ к ее киске. Она пульсирует от возбуждения. Я обхватываю ее за бедра, чтобы она стояла на месте и не двигалась.

Затем без предупреждения, я зарываюсь в ее киску и начинаю ее пожирать. Черт, такое чувство, что я не пробовал ее киску целую вечность. Погружая свой язык все глубже и глубже, я вылизываю сладкий нектар с ее стенок, смакуя медовый аромат. Это может вызвать привыкание. Мой язык как можно чаще будет находиться в ее киски, насколько это будет возможно. Она опускает руки мне на голову, ухватившись за волосы. Я целую ее клитор, потом сосу и прикусываю. Я хочу, чтобы она кончила мне на язык. Ее киска начинает сжиматься и пульсировать напротив моего рта, пока я все ближе подвожу ее к оргазму.

Потом, когда она трепещет в оргазме, я оставляю нежные поцелуи на ее киске, она медленно приходит в себя, и с нежностью дотрагиваются до моего лица.

— Черт возьми, Тайсон. Это было так прекрасно. Спасибо тебе.

От ее слов мой член начинает болеть.

— Я хочу оказаться в тебе. Я хочу наполнить тебя своей спермой. — Правда заключается в том, что я хочу пометить ее, как свою, как делают животные. Я хочу смыть с нее все его следы. Я хочу владеть ею всей и ее киской.

Она кивает. Я поднимаю и веду ее к кровати. Я быстро раздеваюсь, а затем сажусь на край кровати. Аккуратно, чтобы ей не было больно, помогаю ей сеть на себя сверху.

— Я хочу, чтобы ты скакала на мне, пока я не кончу. Я хочу видеть, как ты объезжаешь меня.

— Да, — стонет она, рассматривая мой член. Она так возбуждена, что я даже вижу ее клитор.

Я помогаю ей приподняться, что ее вход оказался напротив моего толстого члена, толкаю ее вниз, наблюдая, как член начинает дюйм за дюймом исчезать в ней. Чем больше она вбирает его в себя, тем больше она стонет. Когда она, наконец, опускается на основание, она замирает, стараясь приспосабливаться под мой размер.

— Скачи на мне, Иззи. Бл*дь объезжай меня, пока я не заполню твою сладкую киску своей спермой.

Она приподнимается и опускается, но я замечаю, как она вздрагивает от боли, поэтому я хватаю ее за бедра, приподнимаю и медленно опускаю. Снова и снова.

— Ух тыыыы..., — хрипло выдыхает она. — Так хорошо. Похоже… я уже скоро кончу.

— Еще нет, — рычу я, но она не в состоянии остановиться. У нее начинается оргазм. Ее киска начинает сжиматься вокруг моего члена. Отчего я начинаю чувствовать, как яйца напрягаются, напряжение поднимается в член, и я кончаю за ней. Она наклоняется вперед и падает на меня. Ее дыхание теплое, рваное. Я ощущаю, как горячие струи выстреливают в нее, пока ее киска так красиво доит меня.

Эта киска — моя. Навсегда.

Глава 40

Тайсон

Я нахожусь в гостиной Джека и наблюдаю за сценой счастливого Рождества, которая разворачивается перед моими глазами. Весь клан Иденов собрался здесь. Мара, Дом, Шейн, Лейла, их жены и супруг, дети и даже домашние животные. Никогда не представлял, что когда-нибудь я стану частью такой большой и замечательной семьи. Что меня примут все эти люди. Искренне, с открытым сердцем и радостью, как будто я своего рода подарок для семьи.

Моя прежняя жизнь теперь кажется черно-белым сном.

Я даже уехал из Саффолка. Мне было тяжело, потому что столько прекрасных воспоминаний связано с тем местом, но я никак не мог забыть ту ужасную ночь. По ночам меня частенько преследуют окровавленные тела моих лошадей и их последний вздох.

Я даже не смог вернуться за своими вещами.

Но из пепла всегда рождается что-то новое. И такая возможность появилась. У Джека рядом с его собственными угодьями был большой участок земли, он захотел отдать его мне, но я отказался. Мне не нужна благотворительность, я и так многое приобрел. Я купил его у него. Так что теперь я живу в получасе езды от всей семьи. Ральф переехал со мной, и я снова завел конюшню. Кроме Феникса, у меня сейчас имеется только несколько лошадей, но я не тороплюсь. Я буду выжидать нужную лошадь. Ту, которую почувствую зовом своей крови, свою лошадь.

Иногда я вижу во сне Рубин и Фей, и всех своих чудесных лошадей, которые погибли в ту ночь. Я вижу, как еду на них по открытым травянистым пастбищам. Мир, в котором мы находимся, яркий. Их ноги почти не касаются земли. Мы путешествуем по земле как одно единое животное. Я знаю, что встречу их снова. Настоящая любовь никогда не умирает. Моя мать на самом деле не умерла. В самый трудный час она пришла ко мне.

Я смотрю, как Лили, жена Джека, что-то говорит Иззи, отчего она смеется. Я наблюдаю, как блестят и переливаются волосы Иззи, словно золотые нити. Она вдруг поворачивает голову ко мне и улыбается. Мгновенно мое сердце наполняется любовью и даже кажется становится таким огромным в груди. Жизнь так прекрасна, что иногда это меня пугает. Никто не может долго быть таким счастливым. Я выпиваю виски и встаю. Выхожу из французских дверей в холодную, сухую ночь. Принюхиваюсь к воздуху. Завтра пойдет снег. В конце концов, дети получат белое Рождество.

Я подхожу к скамейке в беседке, покрытой лианой. Достаю пачку сигарет из кармана рубашки и прикуриваю, глубоко затягиваясь. Горячий дым наполняет легкие. Я выдыхаю, и облака белого дыма закручиваются в неподвижный воздух.

Это моя последняя сигарета. Я решил отказаться от курения. Во всем виновата Лейла. Ее восторг к органической еде и здоровому питанию заразителен. Ну, меня по крайней мере он не особо заразил, но Иззи стала одной из ее поклонниц. Думаю, в этом есть смысл. Только дурак может покупать пачку сигарет с отвратительными фотографиями гниющих легких и недоношенных детей. Раньше мне было все равно, проживу ли я долго или нет. Теперь же мне хочется пожить с Иззи как можно дольше. Так что я бросаю курить, это мой рождественский подарок для нее.

Я слышу шум открывающейся двери и поворачиваю голову. Джек выходит и дет ко мне, садясь рядом.

— Это моя последняя сигарета, — говорю я ему.

— Дай мне тоже.

Я с удивлением смотрю на него.

— Я не знал, что ты куришь.

— По крайней мере, больше нет, но я не могу позволить тебе выкурить последнюю сигарету в одиночку.

Я подношу зажигалку к его сигарете, он глубоко затягивается.

— Забавная вещь, — произносит он. — Я всегда думаю, что они вкуснее, чем на самом деле.

— Хммм.

Несколько секунд мы сидим молча.

— Месть — это обоюдоострый меч, — мягко говорит он.

Я сразу понял, что он имеет ввиду. Он имеет в виду смерть Тони.

— Я сделал это не ради мести. Если бы я мстил ему, я выбрал бы медленную и мучительную смерть. А так он умер слишком легко.

— Тогда почему ты это сделал?

— Я сделал это, потому что такие люди, как он, не должны существовать в обществе. Они отравляют все, к чему прикасаются. Если их нельзя изолировать, потому что у них есть отцы — могущественные судьи, то их следует изолировать по-другому.