Мулен Руж по-русски. Трилогия (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 43

ЧЬИ ЗАВОДЫ?

- Друзья, - Лапин собрал всех пятерых товарищей у себя в ресторане в отдельном кабинете за шикарно накрытым столом, - с сегодняшнего дня нам принадлежат все заводы, в которых вложена хоть толика денег нашей корпорации "Приют".

- Простите, Иван Андреевич, - тюменский воевода удивлённо поглядел на него, - а другие соучредители как же?

- Какие соучредители, Алексей Петрович? Чичерина похоронили в прошлом году, в том же году скончался Устьянцев. Месяц назад представился ваш тесть. Какие ещё соучредители?

- А родные и близкие тех господ? Я долю своего тестя не считаю, она перешла мне, но другие?

- Вот, Алексей Петрович, держите, - и Лапин подал ему стопку листов.

Это были договора, по которым все заводы принадлежали шестёрке друзей. Других имён там не было.

- Но как вам это удалось, Иван Андреевич? - посмотрел на него изумлённый Казанцев.

- Не скрою, дорогой наш воевода, пришлось попотеть и потратиться, - но теперь по закону заводы наши. И документов утверждающих обратное - нет.

- У меня есть старый договор... - хотел было возразить Казанцев.

- Мы сегодня вместе с вами пойдём к вам домой, и сожжём его.

Воевода некоторое время задумчиво глядел на Лапина, а потом его лицо озарила улыбка.

- Вы правы, Иван Андреевич, лишние улики нам ни к чему. Понимаю, что не всё сделанное вами - законно, но я вас не осуждаю. Просто не имею права! Потому что я один из вас. А вместе мы делаем общее дело.

- Слышу слова не мальчика, но мужа! - встал со своего места Кощеев, - со своей стороны, уважаемый Алексей Петрович, клянусь сделать всё для того, чтобы защитить тебя и твою жену с детьми от всех бед, которые вам будут угрожать. Давайте выпьем за дружбу!

Все встали со своих мест и, чокнувшись бокалами, выпили обжигающий напиток, который Муравьёв производил на ферме.

* * *

За окном цвёл и пах июль 1781 года. В собственности друзей уже находились девять заводов, одна фабрика, громадная ферма и много другого имущества. Долю кирпичного завода у купцов Лапин перекупил, предложив им хорошие деньги. Нужный договор нотариусу аккуратно подсунули, а ненужный изъяли. Сам же он без посторонней помощи слёг с воспалением лёгких и умер. Новый нотариус, принявший дела, опирался в своей работе на те документы, которые ему достались по наследству. Пришлось выкрадывать договор у Устьянцева, который находился в тяжёлом состоянии и день на день могли объявиться вездесущие родственники. Делами Тихомирова ведал Казанцев, так что тут опасности не ожидалось. О Чичерине и так всё известно.

С тех пор, как Алексей Петрович Казанцев стал воеводой, с постройкой заводов стало намного легче. Легче стало отсеивать тех, кто желал залезть в долю. Кроме существующих четырёх заводов, построили один металлургический недалеко от Екатеринбурга, в Тюмени появились нефтеперерабатывающий, металлообрабатывающий, деревообрабатывающий и оружейный заводы. Было открыто и уже год как функционировало механико-техническое училище, при нём имелось общежитие на сто мест. Кроме Кощеева и Лапина все остальные друзья строго по графику проводили в училище занятия. При стекольном заводе открыли типографию, и для студентов училища были напечатаны учебники по математике, алгебре и геометрии, по физике, механике и химии, по черчению и материаловедению. Маллер и Казанцев даже написали письмо Кулибину, который в это время заведовал в Академии наук механическими мастерскими. Чертежи, которые они прислали ему, очень заинтересовали гениального изобретателя. Поэтому Иван Петрович с удовольствием ответил на их письмо, и с тех пор завязалась переписка. Друзья в письмах делились не только научными успехами, но и просили изобретателя пособить им с грамотными специалистами, которые помогут развивать технические науки в этом далёком крае. Кулибин обещал помочь.

Лапин выкупил несколько речных судов, набрал на них команды и взял под свою руку купцов, у которых дела шли не очень, причём у некоторых благодаря его тайным стараниям. Теперь лапинские кораблики развозили товары корпорации "Приют" по городам России, где купцы, работающие на Лапина, старались их прибыльно продать. Были организованы торговые караваны в Цинскую Империю, в Персию, в Стамбул.

Вся Тюмень, так или иначе, работала на корпорацию созданную друзьями. Всех ремесленников постарались объединить в цеха, где они делали стандартную продукцию, получали за это хорошие деньги и другие поощрения.

Был построен "Тюменский банк". Среди ссыльных, которых отправляли жить в эти земли, часто попадались люди с хорошим образованием. Пятьдесят процентов каторжан дворянского звания были, по сути, нормальными людьми, которые себя ничем не запятнали. Но дворцовые интриги, чья-то зависть, наветы и прочие обстоятельства привели их на скамью подсудимых, а с неё прямиком сюда. Агеев тщательно выбирал среди них грамотных людей и предлагал хорошо оплачиваемую работу. Так как большинство из ссыльных богатствами похвастаться не могли, то легко соглашались. Например, некоторые женщины и девушки, которые в своём большинстве сопровождали мужей и родителей в этот сибирский край, работали в "Тюменском банке" счетоводами, бухгалтерами и кассирами. Все сотрудники банка имели строгую единообразную форму. За персоналом банка следили три сотрудницы безопасности, которые слились с остальной массой служащих, чтобы не привлекать к себе внимание. Раз в неделю они подавали Агееву отчёт о работе банка. В случае экстренной ситуации могли обратиться к нему в любое время.

Кроме банка ссыльные девушки работали в больнице, которая открылась в этом году. В её строительстве деятельное участие принял Лапин. В своё время он посетил не одну престижную клинику Европы и имел представление о том, как должно выглядеть лечебное заведение. Территория трёхэтажной больницы была обнесена красивым забором из чугунного литья. В глубине территории имелся парк с зелёными насаждениями, в котором установили резные скамейки и проложили каменные дорожки, ведущие к небольшому пруду. Само здание больницы имело вид чего-то лёгкого и воздушного, смотрящего на мир через прозрачные стёкла больших оконных проёмов. В подвале больницы с одной стороны расположились бойлерная и прачечная, а с другой комната механика, морг и архив. Здание имело механический лифт, который мог поднять и опустить вес до пятисот килограмм. Первый этаж делился на зал для посетителей, приёмный покой и классы для занятий по медицине. В этих классах Рауль Дюран и Лю Гуан обучали юношей и девушек. Девушки в основном работали, нянечками, медсёстрами, массажистками. Все сотрудники больницы по настоянию Казанцева одевались в форменную одежду из белого ситцевого материала. На правом рукаве спецодежды и на надбровной частью головных уборов был изображён небольшой красный крест. В больнице поддерживалась стерильная чистота. Агеев опытным путём доказал Дюрану и Лю Гуану наличие микробов, их негативное влияние на здоровье человека и способы борьбы с ними. Особое внимание уделяли прививкам. Вакцинация от оспы уже существовала в России, но ещё была слабо распространена, поэтому в Тюмени вели строгий учёт людей, которым прививки уже были сделаны. Второй этаж больницы занимало родильное отделение и травматология. На третьем этаже лечили всевозможные простуды и инфекции. Там же была лаборатория и хирургическое отделение. Дюран часто спорил по некоторым вопросам с Агеевым, но когда Марсель однажды на его глазах буквально оживил человека, сделав ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, то спорить стал гораздо реже. На вопросы об источниках познаний в медицине, Агеев отвечал, что у его отца во дворце была громадная библиотека с древними рукописями, откуда он эти знания и почерпнул.