Мулен Руж по-русски. Трилогия (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 36

Часовщик с ювелиром на пару сделали большие часы, которые теперь украшали новое здание ратуши, напоминая людям о том, что время управляет их жизнью. Ночью над часами зажигались два керосиновых фонаря. Фонари вообще были гордостью местного населения. В тёмное время суток, начиная своё движение от пристани и разбегаясь по всем улицам, эти весёлые огоньки указывали прохожим верный путь.

Шикарный двухэтажный ресторан и трёхэтажная гостиница, примыкающая к нему, стали излюбленным местом для городских богатеев. За то время, пока возводились эти здания, поваром был набран и обучен персонал. Кроме Никодима Михайловича, так звали лапинского шеф-повара, к обучению приложили руку Агеев с Маллером. Артур оказался знатоком этикета, да и к чистоте с уютом он относился с крайним пиететом. Марсель же учил тому, как нужно, не привлекая к себе внимания, всё видеть и контролировать. Персонал ресторана и гостиницы имел красивую единообразную форму. На входе в ресторан дежурили два крепких молодых парня, которые пускали, или не пускали посетителей. В самом зале четверть пространства занимала сцена, на которой для посетителей играли музыканты. Оставшиеся три четверти делились поровну на сектора. Один сектор занимали столики для некурящих, другой для курящих, и последний сектор был отведён под отдельные кабинки. Второй этаж ресторана был поделён на две части. Отделённые друг от друга прямым коридором. Правую часть занимали бильярдные и карточные столики. Чтобы попасть туда, нужно было отдельно заплатить за вход и подписать бумагу, которая огораживает владельца ресторана от всех претензий со стороны закона и посетителей. Здесь подавали только напитки, от простой воды и сока, до коньяка и водки. В левой части находились помещения, которые Лапин хотел использовать для массажного салона. Гостиница, в которую можно было попасть как с улицы, так и из ресторана была трёхэтажной и имела пятьдесят номеров. Десять номеров были трёхместными, остальные сорок делились поровну на одноместные и двухместные.

Все эти новости Лапин узнал на другой после приезда от своих друзей, когда они вечером собрались всей шестёркой в отдельном кабинете ресторана и отпраздновали его возвращение.

- Так что с завтрашнего дня, - говорил Агеев, сидя в мягком кресле и смакуя дорогое вино, - будешь, Иван, распределять своих китайцев по рабочим местам. Как у них с русским языком?

- Нормально. За то время, пока мы добрались до Тюмени, они сдали мне не один экзамен, - пьяно ухмылялся Лапин.

- Да, уж, это тебе не на самолёте за пару часов, - хохотнул Казанцев.

- Это точно! - поддержали его все остальные.

- В ближайшие год-два, надеюсь, мне больше путешествовать не придётся, - снова заговорил Иван, - устал я от этой дороги. Устал от постоянного напряжения. Места кругом дикие, народ такой же. Всё норовит гадость тебе какую-нибудь учинить.

- Главное, что ты возвратился, - поддержал его Кощеев, - давай, выпьем, Иван, за тебя!

- Давай, кореш, наливай! Кстати, если хочешь хорошо провести ночь, то у меня для тебя есть хорошенькая танцовщица.

- Договорились! Сегодня ночую в твоём замке! - и друзья опустошили свои бокалы.

ДЕЛОВЫЕ БУДНИ.

Первым делом Лапин оформил всех привезённых китайцев (так удобнее, чем говорить "цинцы"). Чтобы не слишком долго затягивать бюрократическую волокиту, он подарил воеводе китайский фарфоровый сервиз, чему тот был очень рад. Хотя в воеводской канцелярии и так бы всё сделали, но внимание и уважение к главе города лишней не бывает. Потом он познакомил Лю Гуана с доктором Дюраном и, оставив их вместе для обмена опытом, ушёл в ресторан со своими танцовщицами. В ресторане он познакомил весь персонал с новыми работницами, которых велел любить и жаловать. Теперь по вечерам оба Василия, которые стали уже красивыми семнадцатилетними юношами, вместе с Таней и Аней, как прозвал своих танцовщиц Иван, будут развлекать посетителей вместе. Танцовщицы должны привлечь новых клиентов. Единственное, что требовалось пока соблюдать, это степень открытости нарядов. Они не должны быть откровенными. Местная публика была ещё слишком религиозной. Да и священники могли взбаламутить народ и местные власти, и тогда придётся всё закрывать. Ивану этого очень не хотелось, поэтому он решил не спешить. Вначале всё будет чинно и благопристойно. Китайские шёлковые наряды скроют всё, кроме лица и кистей рук. А дальше он посмотрит. Жить, решил Иван, девушки будут в его новом доме, здесь же и репетировать вместе с Василиями. Ещё двух смышлёных китаек Лапин оставил в виде прислуги. Для всех остальных работников и работниц строились дома.

Два мастера боевых единоборств уехали вместе с Муравьёвым на ферму. Там им предстоит жить и обучать подростков всему, что они умеют. А умели они многое. За время совместного путешествия Иван смог в этом убедится. Врачевать они могли не хуже Лю Гуана, а уж владеть собственным телом и холодным оружием умели просто превосходно. Многому Лапин научился у этих двух скромных монахов. Но и заплатил он за них не мало. Пошли они с Иваном по велению их учителя, которому за это пришлось подарить две самые лучшие сабли, два дорогих пистолета, набор серебряной посуды и мешочек золотых монет весом в килограмм. Что ж, искусство требует жертв, а воинское искусство больших жертв.

Вся охрана получила недельный отпуск. Денег с собой Иван им давал немного, чтобы на радостях всё не пропили. Их основной задачей являлось обеспечить себя жильём. То есть каждый должен был выбрать место для будущего дома и согласовать с Казанцевым проект, по которому его будут строить.

- Все деньги я вам выдам, - говорил Лапин охране, - когда ваши дома будут готовы. Суммы большие и не стоит с ними шататься по улицам. А пропить вы их всегда успеете, на это много ума не нужна.

- А много ли каждому причитается, Иван Андреевич? - спросил Григорий.

- По две тысячи каждому.

Толпа взволновано зашумела. Это были большие деньги. На них каждый мог себе три больших дома поставить и ещё бы осталось.

- Поэтому, - продолжал Иван, - главная ваша задача, это постройка дома.

- А деньги на строительство? - не унимался Григорий.

- Ты сначала договорись с Его благородием капитаном-поручиком Казанцевым, где и какой дом будешь ставить, потом найди строителей и обговори с ними цену, а потом и ко мне приходи. За какую цену договоришься строить дом, ту и выдам тебе.

- А если я не хочу строить дом? Я за такие деньги и так хорошо поживу, - не унимался казак.

- Григорий, вспомни, как мы с тобой познакомились!

Ивану этот разговор начинал не нравиться. Этот вояка своими речами смущал других бойцов. Нет, денег ему было не жалко, он их мог отдать прямо сейчас. Только ничего хорошего из этого не выйдет. Ударятся ребята во все тяжкие и останутся ни с чем. А так хоть дом у каждого будет. Да и дисциплина от разгулов сильно пострадает.

- Ну, помню, и что?

- А то, что когда мы встретились, у тебя денег даже на миску каши не было. А возвращались-то вы с войны с богатой добычей.

- Когда это было, Иван Андреевич! Я за эти годы-то уже всякого навидался, знаю, как жить, - самодовольно усмехнулся Григорий.

- Так если "навидался", чего успокоиться не можешь? У каждого мужчины дом свой должен быть! Дом, куда он приведёт свою жену и где вырастит детей, которые в старости будут радовать его внуками. Запомни, ещё древние говорили (а может не древние), что каждый мужчина должен построить дом, вырастит сына и посадить дерево. А без дома мужчина - не мужчина, а голь перекатная без роду и племени.

- Значит, не дашь денег? - грустно спросил Григорий.

- По двадцать рублей всем выдам сегодня, на неделю отдыха этого хватит с избытком. За это время вы должны и отдохнуть и решить все дела со строительством. Через неделю с утра жду всех здесь. Макарка!