Самый черный день (СИ) - Адрианов Юрий Андреевич - Страница 69

Компьютер… Адам Ласт родился в конце семидесятых годов двадцатого века, когда первые, еще громоздкие и маломощные машины только прокладывали дорогу из офисов наиболее продвинутых фирм в дома наиболее продвинутых граждан, и все этапы никем не замеченного Армагеддона прошли перед его глазами. Захватывая все новые плацдармы в различных областях человеческой деятельности, компьютер сделался незаменимым в работе, начал вытеснять книги, газеты и средства связи, почти полностью оккупировал сферу развлечений. Появился Интернет, превративший непрерывно растущую, но неорганизованную толпу наступающих в регулярную армию. Совершенствовались графика и звук, быстро стирая грань между реальным и виртуальным миром. Потом появились первые жертвы и первые предупреждения, но и они никого не насторожили — травмы были в основном психические, и доказать полное отсутствие тараканов в голове пострадавшего до его знакомства с обвиняемым было нелегким делом. Да и не так уж они опасны, эти компьютеры, пока общение с ним сводится к нажатию кнопок мыши и клавиатуры. Разве что глаза испортишь, пялясь в экран.

Русские ученые из Института Мозга, вырвавшие у предмета исследования его главную тайну — код мыслительных процессов, будь они все гениями, вряд ли смогли бы предсказать судьбу своего блестящего открытия, а американцы, использовавшие его для создания компьютеров нового поколения, скорее всего вообще ни о чем не думали, кроме ожидаемой фантастической прибыли.

С головой погруженный в работу, Адам Ласт попросту не заметил трагического перелома. Нет, конечно он что-то слышал о новых компьютерах, с которыми можно общаться, непосредственно обмениваясь мыслями, о мнемошлемах и вживляемых в мозг микрочипах, с помощью которых можно рыться в необъятной памяти Сети, как в своей собственной, об экспериментах по переносу информации с человеческого мозга на другие носители, но, как всегда, старался побыстрее выбросить из головы все не относящееся к делу. И только услышав слово ’’бессмертие’’, которое к его делу очень даже относилось, он на время вынырнул из глубины своего сознательного невежества. То, что он узнал, вызвало у него лишь презрительную усмешку. И это они называют бессмертием? Пусть им удалось скопировать всю информацию с мозга и перенести на другой носитель, предположительно более надежный. Замечательно! Эдакая консервированная личность. И будет она, несчастная, висеть, как пойманная муха, в гигантской паутине Сети, и считать за праздник, когда ее будут выпускать погулять в виртуалку. Ну и что с того, что виртуальный мир при современной технике практически неотличим от реального? Человек-то мертв! Опоздали они маленько со своим открытием. Если бы пораньше, века три-четыре назад, когда люди еще верили в сказки о рае… Трудно, что ли, в виртуалке райский сад нарисовать и ангелочков туда запустить или там, гурий? А для грешников — смолу кипящую и чертей с вилами. Никому бы и в голову не пришло сомневаться, куда он попал. Только ведь через сотню-другую лет им эти ангелы и даже гурии настолько осточертели бы, что все поголовно стали бы материалистами и предпочли небытие. Успокоенный, он снова отгородился от мира и ушел в работу на долгие пять лет. И вот настал день, когда он закатал рукав и точным движением ввел себе в вену два кубика мутной желтоватой жидкости — эликсира бессмертия. Потом сел в глубокое кресло и еще раз прикинул план дальнейших действий. Кричать о своих успехах пока, пожалуй, не стоит. Это ж какая свалка начнется, будут просить, угрожать, предлагать бешеные деньги… А ведь нельзя, пока не завершена проверка. Теперь — строгий режим, ежедневные обследования, чтобы самым подробным образом проследить динамику изменений в организме. Но такой гонки, как в последние двадцать с лишним лет, больше не будет. Можно немного расслабиться, по крайней мере в первое время.

Джулия, молоденькая ассистентка, уже около полугода работающая в его лаборатории, сидела на диване в холле, запрокинув голову и устремив застывший взгляд в потолок. Еще вчера, как и месяц, и год назад, Адам прошел бы мимо, просто не заметив ее, как не замечал и других сотрудников в нерабочее время. Но сейчас, впервые за очень долгое время, ему захотелось поговорить с кем-нибудь не о работе, а просто так, о чем угодно. К тому же вид девушки, ее неподвижная поза вызывали некоторые опасения за ее душевное состояние и одновременно служили предлогом для не привыкшего к свободному общению ученого. Он подошел и тронул ее за плечо:

— С вами все в порядке?

Девушка вздрогнула от неожиданности и удивленно посмотрела на шефа.

— Д-да… вроде… Почему вы спросили?

— Ну… у вас был такой вид…

— Ах, это, — она слегка покраснела, как будто он застал ее за каким-то предосудительным занятием, — Нет, я просто была в виртуалке. Хотите посмотреть? Там сейчас самое интересное начнется. Подсоединяйтесь!

Адам беспомощно посмотрел на нее:

— Видите ли, Джулия, я несколько отстал от жизни и даже не знаю, как теперь смотрят фильмы. Куда я должен подсоединиться?

— Фильмы? Кто их теперь смотрит? Это же виртуалка! Там люди, живые. Ну, то есть те, кто уже умерли и попали туда, — девушка на мгновение задумалась, вероятно пытаясь сообразить, нет ли в ее словах противоречия, потом вдруг нахмурилась, — Ах, да, ведь у вас нет чипа, вы не сможете подсоединиться. Хотя… Кажется, где-то тут шлем валялся.

Она легко вскочила, подошла к встроенному шкафу и достала с верхней полки нечто напоминающее строительную каску, только без козырька и завязки на подбородке. Сдув со шлема пыль, она критически осмотрела его и нажала зеленую кнопку на лобовой части.

— Вроде работает. Надевайте, я сама на вас настроюсь.

Сначала он почувствовал легкое, даже, пожалуй, приятное покалывание на коже головы, потом взгляд его словно раздвоился. Он по-прежнему ясно видел просторный холл, диван и девушку на нем, но одновременно перед внутренним взором возникла совсем другая картина. Она вроде бы и накладывалась на первую, но в то же время существовала отдельно, как будто он был теперь одновременно в двух мирах. Правда, в виртуалке из пяти чувств остались только три — естественно, откуда возьмутся вкус и осязание, если нет тела?

С высоты птичьего полета виртуальный мир мало чем отличался от реального. Разве что природа, это сразу чувствовалось, сохранила здесь девственную чистоту, какой на Земле не найдешь уже ни в джунглях Амазонки, ни на вершинах Гималаев. Впрочем, судя по внешнему виду людей, пробиравшихся по дну глубокого ущелья с крутыми стенами, экологические проблемы в ближайшие десятки, если не сотни, тысяч лет этому миру не грозят. Их было человек двадцать, воинов, покрытых лишь собственной шерстью, если не считать чисто символических набедренных повязок, и вооруженных заостренными палками и увесистыми дубинами. Быстро и бесшумно двигались они в предрассветном сумраке. Когда идущий впереди поднимал руку, все замирали на месте, прислушиваясь, потом шли дальше.

Они не дошли всего метров десять до невысокого каменного вала, перегородившего ущелье, когда из-за него вдруг ударил град камней. Защитников вала было всего трое, но их удар был настолько внезапным, что передние ряды нападавших отступили и смешались с задними. И тогда скалы дрогнули. Две огромные глыбы, лежавшие на разных краях ущелья прямо над головами сгрудившихся в кучу людей, поддетые бревнами, лениво приподнялись и запрыгали вниз, тяжело ухая и сгребая со склонов все, что не было частью скальной стены. Две лавины с грохотом встретились, похоронив под собой изуродованные трупы тех, кто не успел стремительным броском вниз по ущелью уйти из смертельной ловушки. Успели чуть больше половины, но радоваться спасению им было рановато: противники преследовали их по верху, сбрасывая вниз заранее приготовленные камни. Так или иначе, поле боя осталось за хозяевами ущелья.

— Вот ведь уроды! — Джулия стукнула кулачком по валику дивана, и картина исчезла. — Они их предупредили! Не хочу больше смотреть!

Адам снял шлем и задумчиво поглядел на чуть не плачущую от досады девушку. Да, многое предстоит ему узнать, если он не хочет выглядеть полным идиотом.