Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 17

Водоем был довольно далеко от села, и, девушка надеялась, что сможет искупаться там в одиночестве, как она делала это уже множество раз. Погода прекрасно располагала к плаванию, и вода обещала быть теплой.

Привязав лошадку к одному из деревьев, Эленика сбежала вниз с пригорка и весело скинула туфельки на траву. Вокруг как всегда никого не было.

В солнечных лучах озерная гладь искрилась золотыми бликами. Девушка сняла платье и нижнюю сорочку, оставшись совершенно голой. Ей не хотелось мочить одежду, а посторонних глаз она не опасалась. В конце концов, если кому-то взбредет в голову прогуляться так далеко от села, она просто попросит его отвернуться, пока заворачивается в припасенное заранее полотенце. Среди собственных подданных Эленика Тимьен была неприкосновенна. Последняя княгиня Порядка почиталась практически, как дочь самой Прародительницы.

Бодро подбежав к берегу, девушка сунула белоснежную ножку в озеро, чувствуя приятную прохладу. За ночь вода остыла, а прогреться как следует еще не успела.

Но для Эленики это не было проблемой. Весело выдохнув, она забежала по пояс в водоем и нырнула.

В этот самый момент среди узкой полосы деревьев взметнулся черно-рыжий вихрь Хаоса. Взметнулся и тут же потух, явив высокую темную фигуру Дариэна Астарда.

Мужчина прислонился плечом к стволу старой березы, сложив руки на груди. Сквозь изумрудную листву он наблюдал, как выныривает светлая головка из зеркальной глади, как порхают тонкие руки над водой, когда девушке хочется отплыть подальше. Он был похож на притаившегося хищника, выслеживающего добычу. И в янтарных глазах его сверкал именно такой голод.

При этом Дариэн не мог не признать, что вид наивной и счастливой улыбки Эленики — одно из самых удивительных зрелищ, которые ему доводилось лицезреть. Однако, ее гибкое и стройное обнаженное тело, искрящееся в топазовых брызгах, никак не могло оставить его равнодушным.

Убрав волнистую медную прядь, упавшую на глаза, Дариэн едва заметно улыбнулся. Повернул голову вправо и увидел лошадку княгини. Осторожно отвязал ее от дерева, похлопал по серебристой шее. И вдруг взялся обеими руками за морду, заставив животное смотреть себе в глаза.

— Иди домой, — приказал тихо князь и тут же отпустил Иволгу.

Лошадка, не издав ни одного протестующего звука, тут же развернулась и направилась к той самой тропинке, по которой сюда и пришла.

Дариэн, мгновенно забыв о животном, вернулся к дереву и снова огляделся. Через мгновение он заметил вещи княгини, аккуратной кучкой сложенные на траве.

И снова мрачная улыбка скользнула по его губам в тот момент, как он слегка пошевелил пальцами в воздухе. Сию же секунду ткань вспыхнула голодным оранжевым пламенем, чтобы совсем скоро, гораздо быстрее, чем должна была бы, осыпаться на траву белым пеплом.

Эленика ничего не заметила. Она ныряла и веселилась, как в детстве, забыв все на свете. Купание в озере действительно немного привело ее мысли в порядок и заставило прийти в себя. Переварить случившееся за последние дни.

Жаль только, что момент солнечной идилии так быстро оказался нарушен. В какой-то миг девушка повернула голову к берегу, понимая, что слегка замёрзла и пора выходить. И вздрогнула, побледнев. Точно в том месте, где должны были лежать ее вещи, она обнаружила высокую фигуру князя Хаоса. А около его ног — кучку подозрительного пепла.

Тут же она присела, скрываясь в озере по шею. Дариэн ухмылялся, сложив руки на груди.

— Что вы здесь делаете? — гневно спросила она, снова посетовав, что не умеет сжигать взглядом. — И, где мои вещи?

— И вам светлого утра, миледи, — едва-заметно кивнул князь, приветствуя Эленику по законам Порядка. — Я решил прогуляться по своим новым землям, видимо, как и вы — по своим старым. О ваших вещах мне ничего не известно, любезная княгиня, — протянул он с улыбкой. — Но, если вы находитесь в затруднительном положении, я могу одолжить вам свой плащ.

— Как благородно с вашей стороны, — хмыкнула девушка, не двигаясь с места. — Я знаю, что это вы спрятали мои вещи, и прошу вернуть их мне немедленно.

На этот раз губы князя широко растянулись.

— Ну, раз вы уверены, то и скрывать нечего, — жестко ответил он. — Ваши вещи я сжег. Идти домой вам не в чем.

— Подлец, — бросила девушка раньше, чем подумала.

Но Дариэн легко кивнул:

— Согласен. Но все еще предлагаю вам свой плащ.

— В обмен на что? — спросила княгиня, предчувствуя подвох.

Повелитель Хаоса выдержал паузу, не сводя с девушки самоуверенно-темнеющих глаз.

— На ваши стоны, конечно, — наконец, ответил он, дерзко ухмыляясь, словно проверяя ее реакцию.

Эленика покраснела с головы до ног. Гнев начал закипать в ней вместе с ощущением полной безысходности.

Княгиня так забавно надула пухлые алые губы, что Дариэн вдруг почувствовал, прилив желания. Он переступил с ноги на ногу, понимая, что штаны становятся тесны.

Девушка вскинула брови, сжала челюсти, словно собиралась вот-вот бросить ему вызов.

— Мне для вас постонать? Прямо сейчас?! — воскликнула княгиня, кусая губы.

Дариэн улыбнулся.

Все это невероятно возбуждало мужчину, заставляя его то и дело менять положение, потому что выпирающая плоть уже начинала болезненно врезаться в одежду.

— Не надо так торопиться, ваша светлость, — протянул он медленно. — Сперва выходите на берег и позвольте мне согреть вас.

Его голос источал мед. Дикий, пьянящий и опасный.

— И не подумаю, — фыркнула княгиня, еще глубже погружаясь в воду. Теперь над поверхностью торчал один только нос.

— Тогда оставайтесь в озере, — пожал плечами Дариэн. — А я пока полежу здесь, отдохну.

И он демонстративно разлегся на траве, опираясь на локти и не сводя глаз с девушки.

Княгиня гордо отвернулась и еще минут пятнадцать сидела в воде. Пока губы не посинели от холода, а зубы не начали выбивать дробь.

Все это время Дариэн Астард не сводил с нее глаз. И Эленика знала, что убежать ей не удастся. Да и куда бежать голышом? К Иволге? Княгиня уже успела заметить, что ее лошадка тоже пропала со своего места.

— Прекратите этот детский сад и вылезайте. Вы замерли, — с ноткой безразличия бросил повелитель Кровавого заката.

— Не ваше дело, — раздалось в ответ злое.

Но Дариэн услышал лишь часть фразы, остальное заглушал стук зубов.

Тогда мужчина, вдруг гневно выдохнув, поднялся с земли и быстро стал стягивать с себя одежду.

— Что вы делаете? — испуганно спросила Эленика, не подумав о таком варианте развития событий.

Но он уже входил в воду, направляясь к ней и ничуть не стесняясь своей полной наготы. Только странный амулет на груди в виде крохотного хрустального флакончика, загадочно переливался, как и черно-рыжие глаза властелина Хаоса. А еще неглубокий порез от меча Рамона Айвери приковывал взгляд.

На темном бархате кожи золотилось солнце. Княгиня видела обнаженное мужское тело, бугрящееся изгибами мышц, и ненавидела себя. Старалась не смотреть, но взгляд то и дело возвращался к широким плечам, тугим бицепсам, кубикам пресса и твердым, как камень, мощным ногам.

Она попыталась отплыть, но очень быстро оказалась в сильных объятиях.

— Не дурите, вы замерли, — осторожно прижав ее к себе, сказал Дариэн.

— По вашей вине. В любом случае, оставьте меня, это не ваша забота, — попыталась вырваться девушка. Но заледеневшие руки плохо слушались.

Князь промолчал, вынося девушку на берег и укладывая на свой плащ. Как она не старалась оттолкнуть его, но ее замёрзшее тело само тянулось к темной горячей коже. А он не спешил отодвигаться, закрывая собой синеву неба.

— Не шевелилитесь, — грубо приказал вдруг он, кладя ей ладонь на грудь.

Она испуганно подчинилась, чувствуя неуместную вибрацию в теле от их общей наготы.

И вдруг от его ладони в нее полилось тепло. Она ахнула, от неожиданности задрожав, и закрыла глаза.

Как же сильно она оказывается заледенела!

Дариэн едва сдерживался. Она была рядом с ним, такая испуганная, хрупкая и слабая. Обнаженная, трепыхающаяся, желанная. Он обводил взглядом ее розовые соски, торчащие вверх от холода, глазами рисовал узоры вокруг пупка, спускаясь вниз к нежному белому пушку. И знал, что не сможет отказать себе в удовольствии насладиться этим телом. Но сперва нужно подождать. Совсем чуть чуть. Дуреха чуть не довела себя до болезни. Или еще чего по-хуже. И все лишь бы он не видел её обнаженной. А посмотреть было на что…