Забытые имена (сборник) - Джайлс Гордон - Страница 55

Это произошло в пограничном предгорном районе Польши, покрытом прекрасным, высокоствольным лесом, через который меж холмов, по извилистому коридору течет одна из самых чистых польских рек. По распоряжению представителей властей прессу на место происшествия не допустили, а журналистам, разузнавшим что-то, запретили публикации. История была настолько странной и неправдоподобной, что походила на фантастику. Я не буду описывать все сложности, связанные с получением разрешения на опубликование этой истории. Скажу только одно: я получил разрешение не на репортаж, а на научно-фантастический рассказ с многочисленными ограничениями и запретами. По тем же понятным причинам я не укажу ни одного географического названия, которое позволило бы установить место происшествия. А тем, кто все-таки догадается, искренне советую — не надо туда ездить. Территория охраняется, так как исследовательские работы все еще продолжаются. По тем же соображениям (это ведь всего-навсего научно-фантастический рассказ) фамилии участников происшествия мною изменены. Я стремился лишь к тому, чтобы верно передать факты, таинственный колорит этого события и вкус большого приключения. Удалось ли мне это, судите сами.

Я сидел в своем кабинете, терзая пишущую машинку и себя, когда зазвонил телефон. Уверенный, что это главный редактор с очередным напоминанием, я нехотя поднял трубку.

— Решт у телефона, — мрачно буркнул я, стараясь создать впечатление страшно занятого человека, что, впрочем, было недалеко от истины.

— Привет, редактор. Метек говорит. Как у тебя со временем? Не сможешь ли забежать ко мне?

Я повеселел. Мечислав Ковальский, известный физик, специалист в вопросах обработки металлов методом взрыва, член польской Академии наук, был моим давним другом. Мы вместе кончили гимназию, вместе воевали в годы оккупации. Потом наши дороги разошлись. Я начал изучать журналистику в Кракове, Метек физику в Варшаве. Спустя годы, переехав в столицу, я разыскал тогда уже известного ученого, и по сей день это мой самый верный друг. И потому ничто не могло обрадовать меня больше, чем его звонок: появился повод оторваться от нудной, навязанной главным темы.

— Трудно сказать. Видишь ли, я как раз сижу над репортажем, — старался я оправдаться перед собой. — А в чем дело?

— Это не телефонный разговор, старик. Если все-таки заскочишь, обещаю «бомбу» в прямом и переносном смысле слова. Да такую, какой на Земле еще и не видывали.

— Как это понимать?

— Приезжай — увидишь.

Что оставалось делать? Мой друг никогда не бросал слов на ветер. Если он утверждает, что это «бомба», — значит, «бомба». Какой еще не видывали? Значит, не видывали. Не сказав никому ни слова, я выбежал из редакции. Мне повезло: я тут же поймал такси и уже через пятнадцать минут входил в кабинет известного физика. Увидев меня, он встал из-за стола и, улыбаясь, протянул руку:

— Уже?! Быстро же ты. Хочешь подкрепиться?

Он достал с полки толстый томище. Кожаный переплет скрывал бутылку французского коньяка с фантастическим количеством звездочек и маленькие керамические стаканчики. Из ящика стола были извлечены какие-то хрустящие палочки и соленый миндаль. Расставив все это на столе, он сел и налил коньяк.

— Слушай, Янек, ты можешь вырваться на несколько дней?

— Куда?

— На природу. На границу.

— Отпадает. Рада бы душа в рай, да начальство не пускает. Ты ведь знаешь моего главного?

— Знаю.

— Ну, так в чем дело? Какой может быть разговор…

— Постой, постой, — прервал он меня с улыбкой. — Не торопись. Поспешишь людей насмешишь. Твоего главного я знаю… Он, кстати, тоже в курсе дела.

— Каким образом?

— Очень просто. Я позвонил ему после нашего разговора.

— Ну и…?

— И он откомандировал тебя, так сказать, в служебном порядке в мое распоряжение. Так что свой репортаж выброси из головы.

— Ну, знаешь! — Я залпом выпил коньяк. — У тебя, вероятно, связи с преисподней. Ну а… в чем, собственно, дело? Насколько я знаю главного, это, должно быть, не пустяк.

— Так оно и есть. Послушай, старик. То, что я тебе сейчас расскажу, должно пока что остаться между нами. Не хотелось бы затевать шум прежде времени.

— Не хотелось бы? Это кому бы не хотелось?

— Академии наук… властям… Дело странное. Может, оно и выеденного яйца не стоит, а может, окажется событием века. Решено не вмешивать в это ни прессу, ни радио, ни телевидение… Все случившееся рассматривать как дело, касающееся обороноспособности страны, а следовательно, как государственную тайну. Я выпросил разрешение на твое участие при условии, что ты ни слова не опубликуешь без моего согласия и согласия специалистов из Академии наук.

— Чем, как говорят, обязан?

— Ну, это уж совсем просто. Ты ведь знаешь, что нигде и шагу ступить нельзя без журналистов. Это дотошный народец! Сделай мы все без вас — скандал неминуем. А так — пожалуйста! — и пресса на месте. Ну и потом… я предпочел иметь дело с тобой, чем с каким-то безответственным болваном. Ясно?

— Вроде бы. Спасибо за доверие. Ну а теперь говори, в чем дело.

— Хорошо. Налей себе еще. — Он придвинул ко мне бутылку. — Одиннадцатого числа прошлого месяца работник одного из лесничеств, примыкающих к границе, доложил местным властям о странной находке. Описал он эту находку неоднозначно: не то авиабомба, не то бронебашня. Но не это показалось странным. Лесничий поклялся, что за два дня до этого на том месте ничего похожего не было. Пошли туда трое. Пешком, поскольку доехать ни на чем невозможно. Территория гористая, покрыта лесом. Итак, пошли они, как я уже сказал, втроем. Старший лесничий, заинтересовавшийся находкой, лесничий, открывший ее, и комендант местного отделения милиции. Посмотрели… Решили, что это авиабомба большого калибра, и дали знать саперам. Те послали офицера и несколько солдат с целью ликвидировать опасный объект. Но, увы… это была не бомба. Офицер, к счастью, оказался толковым парнем. Он расставил вокруг посты, чтоб никого не подпускать к «бомбе», и поднял на ноги всю свою воинскую часть. Дело дошло до воеводства, а оттуда попало к нам. Весь фокус в том, что это не бомба, не бронебашня — тут этим не пахнет. Я уже был там и видел.

— Так что же это?

— Не знаю. Попросту металлический обелиск высотой пять метров тридцать сантиметров и диаметром двести шестьдесят сантиметров. Похоже на гигантскую сигару, вбитую в землю на половину своей длины. Зондирование показало, что полная ее длина составляет десять метров шестьдесят сантиметров.

— У тебя есть снимки?

— Он развел руками и покачал головой:

— К сожалению, нет. Это нельзя сфотографировать.

— Как это нельзя?

— Очень просто. Все фотопластинки чернеют, засвеченные каким-то излучением, хотя ни счетчики Гейгера, ни другие приборы ничего не обнаружили. Ни следа какого-либо излучения. Да, и еще: она всегда теплая, хотя, как ты знаешь, там, в горах, ночи, прохладные, да и днем температура скачет. Не горячая, а теплая… точнее, тридцать три градуса по Цельсию. Ночью от нее исходит слабое свечение. Вот, кажется, и все, что я могу тебе рассказать. Не потому, что не хочу, — он замахал рукой, предупреждая мои возможные протесты. — Нет, не потому. Просто я сообщил тебе проверенные на сегодня факты. Я сам, кроме этого, ничего не знаю. Завтра утром, если ты не против, мы поедем туда. Согласен?

— Что за вопрос?! Ясное дело — поеду. Даже если все окажется весьма обыденным. Как знать, может, это последняя ступень какой-нибудь ракеты-носителя или что-то в этом духе? Так или иначе поездка в горы на несколько дней за казенный счет и с благословения главного — кто же от этого откажется! Старик, у меня три года не было нормального отпуска.

— Вот и хорошо… Прости. Плохо, что ты так долго без отпуска, но хорошо, что согласен. Тогда, если ты не против, завтра в девять я за тобой заеду.

Рейсовый автобус усердно взбирался по серпантину горной дороги. По обеим ее сторонам высились склоны, поросшие живописным смешанным лесом. В открытые окна врывался холодный ветер, насыщенный ароматом леса, листвы, грибов и чего-то еще. Ни с чем не сравнимый, неповторимый запах пущи. На остановке в маленьком городке нас ждал открытый военный «козлик» с рослым солдатом за рулем. С ним был гражданский в светлом костюме. Увидев нас, он улыбнулся: