Следователь и Демон (СИ) - Александров Александр Федорович - Страница 53

- Ну, вот, хотя бы история музыканта. Она, по-моему, бред.

Фигаро вздохнул.

- История Клерамбо, милый Гастон, отличается от прочих воистину графоманским пафосом и, скорее всего, придумана от начала и до конца. Но меня больше заинтересовал рассказ министра.

- Алексиса? А что с ним не так?

- История Рамбо, - Фигаро задумчиво посмотрел на клок пыльной паутины, плавно качающийся у резного потолка, - наиболее сильно отличается от всех прочих. Во-первых, она изобилует ненужными подробностями. Во-вторых - и это самое странное - Рамбо единственный, кто пытался привнести в свой рассказ долю юмора.

- И что это значит?

- Пока не знаю. Но прошу вас это отметить.

- Может, он врет? - Гастон шаркнул заслонкой на трубе.

- Не знаю, не знаю... Он выглядит напуганными и измученным, но он единственный, кто пытается это скрыть и даже пробует шутить. Может быть, это в его характере, а может быть, тут что-то другое - понятия не имею. Но взять ту же госпожу Воронцову. Ее рассказ сумбурный, рваный, но, без сомнения, искренний.

- Ах, Фигаро, - Гастон снял шляпу и принялся махать ей точно веером, раздувая огонь в камине, - вы плохо знаете женщин. Особенно богатых женщин. Они - мастера притворства, театралы. Все, что они говорят, вы можете смело делить на десять.

- Ну вы и скажете, Гастон... Но, предположим, вы в чем-то правы. Тогда возникает вопрос: зачем Мари выдумывать все это? Желание оказаться в центре внимания царственных особ? Этого добра ей хватает с головой. Стремление окунуться в тайну, стать частью загадочной и мрачной истории? Все может быть, но вспомните, как семь лет назад Воронцова покупала себе дом в Столице: она специально выбрала новостройку, в которой точно не было бы ни призраков, ни домовых. Она их боится. К тому же она лечится исключительно у алхимиков, избегая колдунов как огня, что тоже всем прекрасно известно. Мари, как и многие современные люди, опасается колдовства во всех его проявлениях. Есть даже слово для этого...

- Магикафобия, - подсказал Гастон.

- Вот-вот. Так что приехать сюда, в глушь, где соберутся люди, объединенные неведомым проклятьем и где, возможно, бродит существо, раздающее эти проклятия как шут конфеты... Нет, нет, это не в ее стиле.

- Но раньше-то она сюда ездила.

- Она могла и не знать про этого Менестреля. А вот как и когда... Это мы проверим обязательно. Завтра же я затребую у Малефруа гостевые книги за последние двадцать лет, и мы узнаем, кто из них сюда заезжал, когда и на какие сроки...

Он вскочил с кровати и принялся мерить комнату шагами.

- Идем дальше. Предположим, что призрак этого дудочника действительно существует и действительно как-то воздействует на этих людей - следователь ткнул пальцем в пол. -  Тогда выходит, что... Хм...

- Но вы же сами говорили, что призраки безвредны, -  заметил Гастон, аккуратно подкладывая в огонь тонкие щепки.

- Призраки - да. Но помимо призраков в нише бесплотных посмертных инкарнаций существуют и так называемые драугиры. Это, если хотите, отпечатки сознаний умерших людей, удерживаемые в оболочке могущественного проклятия и одержимые идеей вендетты...

- Они умею колдовать?

- Их способности весьма специфичны и, как правило, узконаправленны. Но я впервые слышу, чтобы драугир мстил столь неизбирательно.

- А, может, все-таки, избирательно? -  Гастон задумался. -  Может, есть что-то, что объединяет этих людей внизу?

Фигаро засмеялся.

- А вот теперь вы рассуждаете как настоящий следователь! Отлично, Гастон, отлично! Пройдемся по этому моменту. Пока нам известно лишь то, что все они, с их слов, бывали на Черных Прудах в разное время и - опять-таки с их слов - встретили здесь некое существо.

- Трое из них - государственные чиновники.

- Это-то как раз понятно, - Фигаро махнул рукой. - Пруды -отдых для  состоятельных господ; сапожники сюда не вхожи... Но мне интересно другое: в этих местах постоянно живет и работает более двухсот человек. Егеря, лесничие, слуги, клерки... Что же, никто из них, бродя по лесам, ни разу не столкнулся с этим... существом?

- Клерки не бродят по лесам, Фигаро... Но я понял, что вы имеете в виду. Действительно, забавно-с...

- Но вернемся к нашим потерпевшим. - Следователь подошел к разгоревшемуся камину и принялся греть руки. - Давайте временно допустим, что существо, обитающее в лесах - не выдумка, и что это действительно драугир. Тогда наиболее аутентичными сразу становятся два рассказа: история короля и история генерала.

- Почему?

- Потому что они наиболее точно описали именно встречу с драугиром. Всегда в отдалении, трудно различить черты, всегда некое действие, в нашем случае, игра на свирели, а затем - внезапное исчезновение. Всегда - рано утром или на закате. Однако наиболее тревожным выглядит сам факт кошмаров при отсутствии каких-либо наведенных проклятий. Это очень нехорошо, Гастон. Там, внизу, я не стал об этом говорить, но это, на самом деле, плохо.

- Объясните.

Следователь вздохнул. Подумал, подвинул к камину небольшое кресло с высокой спинкой, и сел, сложа руки на животе.

- Наиболее интересными, с точки зрения теоретической метафизики существами, - Фигаро говорил медленно, тщательно подбирая слова, - являются так называемые спрайты. Это общее название для Других существ, способных проникать в человеческие сны и как-то влиять на них - или через них. Многие из таких существ безопасны, например, суккубы. Они питаются энергией возбужденного сознания, но не приносят вреда - максимум, у их «донора» может с утра заболеть голова. Кое-кто из метафизиков даже утверждает, что суккубы откачивают «дурную кровь», иными словами, очищают застои эфирных каналов - и в этом, кстати, есть зерно истины. Или взять тех же Зубных Фей, поглощающих отбрасываемые детьми клочья материи и энергии - полезные падальщики, укрепляющие здоровье... Но есть и другие Другие, простите мне невольный каламбур, которые опасны, иногда - смертельно опасны. Буки, к примеру, питаются «виталом» выделяемым в ответ на стимуляцию страхом. Они кормятся, главным образом, на детях, и, обычно, не особо вредят, но голодная Бука может не рассчитать дозу стимуляции и запросто убить младенца. Потому-то их и уничтожают, но они живучи как тараканы... Или твари пострашнее -  ксенобиты. Они погружают жертву в тяжелое бредовое сновидение, где пытаются выкачать досуха. Если рядом нет хорошего колдуна-лекаря или, хотя бы, опытной ведьмы, то атака ксенобитов, обычно заканчивается комой и смертью. Они редки, очень редки, но специфической защиты от них не существует. И, наконец, спрайты-драугиры. Случаи столкновения с ними вообще можно пересчитать по пальцам, но именно они - самые жуткие и опасные твари. Главным образом, потому, что от их влияния невозможно защититься. Можно только развеять драугира - это, к счастью, несложно. Но для этого - и в этом загвоздка, Гастон - нужно найти могилу, в которой покоится его тело.

- Но у нашего драугира тела нет, - Гастон пожал плечами. - Его сожгли, помните?

- Это если верить легенде. А у меня нет причин ей верить - на то она и легенда. Но, конечно, полностью сбрасывать ее со счетов тоже нельзя... Кстати, малефиков, способных наложить посмертное проклятие, раньше сжигали именно по этой причине. Драугира без трупа не бывает.

- Хорошо, хорошо. Но почему от него нельзя защититься?

- Потому что мы до сих пор не знаем, что такое сон, что происходит со спящим сознанием и какие механизмы тут задействованы. Есть сны - просто бредовые обрывки дневных впечатлений. Есть сны - кривые зеркала, в которых наше подсознание танцует танго с самим собой -  с такими снами работают сейчас все эти мозгоправы, которые усаживают вас на кушетку, а сами сидят над душой и нудят про ваших родителей. И есть очень узкая, редкая группа сновидений, в которых вообще непонятно, что происходит. Я говорю о так называемых «вещих» снах, когда вы узнаете вещи, которые, по уму, знать не должны. Согласно официальной теории классической метафизики, в такие моменты мы как бы... вливаемся куда-то, подключаемся к некоему всеобщему целому. И вот через такие сны действуют Другие. И драугиры-спрайты в том числе. Защиты просто нет.