Академия темных властелинов - Мамаева Надежда - Страница 48

В животе заурчало, напоминая извечную истину: любовь может и приходить, и уходить, а кушать будет хотеться всегда. Оттого мысли мои переместились со сферы тонкой материи на более насущные и калорийные. Идя в сторону доходного дома, я уже намечала себе, как заскочу в булочную, что по пути, куплю вкусных пирожков… Но судьба была за правильное питание и стройность: в руки мне упал вестник с запиской. Едва птица коснулась ладоней, она истаяла. Я развернула послание. Всего одна строчка, прочтя которую, поняла: пирожки будут жить долго и счастливо, но без квартиры в виде моего желудка.

ГЛАВА 9

Когда я толкнула здоровенную дубовую дверь и шагнула в каменный сумрак, где было, несмотря на уличную жару, холодно, как в погребе, первое, что услышала, — это ехидный вопрос, произнесенный скрипучим голосом, в котором слышались отзвуки чахотки:

— И куда это послали столь симпатичную девицу, что она пришла именно сюда?

Из темноты вышел старик. Сухой, как мумия, и столь же жизнерадостный.

— Не послали, а пригласили. В вежливой ультимативной форме. — Я протянула местному ресепшионисту клочок пергамента.

Старик, прочитав сии замысловатые строки, лишь крякнул и, прокашляв: «Ну что, пойдем за мной, девица Рейнара», — пошаркал в темноту. Делать нечего, пришлось идти за ним. Правда, ориентировалась я в основном по звукам и комментариям Энжи. Ну почему у меня дар некромантии? Нет бы совиное зрение…

Наконец темнота коридора закончилась. Причем весьма банально: распахиванием двери, за которой была она — цивилизация в виде помещения с окнами. А точнее, коридора, по обе стороны которого в две шеренги выстроились двери. Массивные и не очень, но все — с медными ручками. У некоторых металл потускнел и проглядывал налет, у других, наоборот, — казался чуть ли не специально наполированным до блеска. Не иначе кабинеты, что скрыты именно за дверьми с этими ручками, набирают за день наибольшее число просмотров, а то и скачиваний в виде резолюций и отчетов?

Но мы шли мимо них, а еще мимо тех, чья популярность и число посетителей были столь малы, что медь аж позеленела, наверняка от зависти к надраенным ладонями товаркам.

Нужная нам оказалась в самом конце. Проводник пошоркал тапками у порога для проформы и, трижды постучав, заглянул:

— Господин Огго. Посетительница…

— Крауф Вердэн никого не принимает, — тут же перебил старика нервический голос. — Особенно посетительниц.

При этой фразе я преисполнилась оптимизма. Совсем как моя бесшабашная и вечно верящая во все хорошее бывшая одногруппница Зойка, у которой в сумочке всегда имелись купальник, паспорт и фата. Увы, радость моя оказалась недолгой. Старикашка прошамкал что-то про записку, что вывела самолично секретарская рука, и господин Огго сразу же переменился.

— Так чего же вы раньше не сказали, что это по делу! — засуетился он.

Я тут же оказалась в центре приемной. Секретарь рассматривал меня, а я — его. У нас обоих исследовательский интерес плевать хотел на этикет, но все же лесс Огго оказался более учтив.

— Рейнара Эрлис? — на всякий случай уточнил он.

Я коротко кивнула, после чего секретарь, поправив очки и одернув сюртук, в коротком кивке чинно произнес:

— Приятно познакомиться.

— Не спешите с выводами, — честно предупредила я.

Господин Огго помрачнел и, собрав весь официоз, на которой только был способен, выдавил из себя:

— Прошу вас к крауфу Вердэну, — одновременно отворяя дверь и предупреждая хозяина кабинета, что я таки прибыла.

Дэн сидел за столом, погрузившись в бумаги. Тени под глазами, чуть ссутуленные плечи, несколько оплавленных свечей и насыщенный кофейный запах из тех, что заставляют разодрать глаза после ранней побудки еще до опрокинутой в горло горячей чашки. Никак на рассвете, выйдя от меня, он направился сразу сюда?

А еще родственничек был зол. Это читалась по его жестко сжатым губам, складке, что залегла меж бровей, пальцам, которые с остервенением массировали висок.

— Я что-то не поняла, кто это тебе вместо меня настроение испортил?

— Дорогая невест…

Грохнувшийся за спиной поднос заставил вздрогнуть и обернуться. По полу рассыпались крендельки, чайник с чаем разбился и изливал на ковер свою вскипяченную и свежезаваренную скорбь. Чашки усеивали осколками порог.

— …ка, — закончил Дэн.

Секретарь побледнел и засуетился. А я поняла, что и эти калории пролетят сейчас мимо меня. А есть хотелось уже до жути.

Не знаю, как надлежало бы поступить благовоспитанной барышне, но вот я присела на корточки и споро начала ему помогать. В первую очередь — аккуратно складывать крендельки на поднос. А что? Они вкусные, съедобные… Подумаешь, только что бегали…

Когда вся провизия была водружена на место, я споро подхватила поднос и под изумленным взглядом секретаря поставила на стол к Вердэну. Затем взяла один кренделек, обдула его, сделав себе мысленное внушение, что эта сдоба — как йогурт: если к ней и прилипла какая бактерия, то только полезная, — и вгрызлась зубами.

Ничего вкуснее я в жизни не ела. Желудок благодарно заурчал.

Секретарь стал походить на качественное умертвие.

— Огго, не стой столбом, принеси мне и лессе Рейнаре новый чай, — озвучил дельную мысль Вердэн.

Когда же слуга удалился, я, не переставая жевать (Энжи тоже захрустела у меня под ухом), спросила:

— Что это с ним?

— Полагаю, моего секретаря поразили до глубины души два факта: во-первых, что какая-то девчонка запросто обращается ко мне на «ты», да еще в такой наглой форме; а во-вторых, что я начал произносить слово, которое в свое время чуть не довело Огго до нервного тика…

Я, сложив в уме два и два, поинтересовалась:

— Неужели так много девиц хотят проникнуть в кабинет советника под предлогом того, что являются твоими невестами?

— Даже не представляешь сколько! — Дэн от души зевнул. — Просительницы, шпионки, охотницы за богатыми мужьями, авантюристки… Но ни одна… Ни одна не начинала приветствие с такого вопроса, как ты.

— Все случается когда-то в первый раз, — философски изрекла я избитую фразу.

Вердэн не ответил на эту народную мудрость, а я по-воровски сцапала сразу несколько крендельков с подноса и захрумкала.

Так мы и сухомятничали, когда Огго появился в кабинете с новым подносом. К слову, понадобилась ему для этого пара минут. А когда секретарь удалился, были горячий чай, от которого поднимался пар, объединяющая тишина и двое уставших за этот бесконечный день. Жаль, что все это продлилось недолго.

— А теперь, после того как ты перекусила и слегка отдохнула, — начал Дэн, поднимаясь, — нам нужно спуститься в подвалы. Сможешь опознать труп парня, что задел тебя плечом у ворот?

Я сглотнула. Нет, мне, конечно, и себя мертвую видеть доводилось, но все же… К покойникам я как-то особой любви не питала. Даже на сытый желудок.

Тем временем мне на плечи заботливо накинули сюртук. Ткань пахла дорогим парфюмом, а еще… Дэниэлем. Мужским запахом, в котором смешались лимон и мята, кислинка и спокойствие.

— Там прохладно, — пояснил он, сам, впрочем, оставаясь в одной рубашке.

Мы миновали коридоры, витую лестницу и подвал с низким сводчатым потолком, когда пред нами предстала шеренга трупов у стены.

Умертвия стояли неподвижно, тараща в пустоту блеклые, подернутые белесой пленкой, глаза. А перед ними генералом вышагивал пухленький маг. Некромант, завидев нас с Вердэном, потер ладони и радостно оскалился.

— Как вы и просили. Поднял всех, кто соответствовал вашему описанию, крауф. Свеженькие. Три дюжины. Только сами понимаете — чтобы мертвого допросить и за грань шагнуть, силу недюжинную потратить надо. Ошибетесь — зазря только артефакт спалим, а ему подзаряжаться неделю… — начал причитать труповед.