Эрбат. Пленники дорог (СИ) - Корнилова Веда - Страница 220

— А, птенец… — теперь уже Лис присоединился к старшему брату. — Ну, пусть поспит. Все одно, слабый он, Зяблик, ему на улице не выжить. Да и здесь тоже…

— Высокое Небо, что ты говоришь?!

— Лис знает, что говорит — Толмач вздохнул совсем как взрослый человек. — Мы уже насмотрелись на тех, кто прибивается к ватаге. С первого взгляда определяем, кто и сколько протянуть может… Лис в том вообще не ошибается Вот Зяблик зиму в ватаге не переживет.

— С чего ты это взял?

— У меня опыт. Я уж, знаешь, сколько в жизни видел? С первого взгляда могу определить, кто и на что годится, и от кого будет какой толк. Да и не умеет Зяблик ничего из того, что каждому из нас требуется для выживания. Он, Зяблик, из домашних, не приспособлен для жизни на улице. Тут нужно зубы иметь, характер крепкий, или ловкость какую, а у него ничего этого нет.

— И вы, догадываясь о том, тем не менее взяли его в свою ватагу?

— Конечно. Жалко его… Не помирать же ему под телегой, в одиночестве…

У меня перехватило горло. Обездоленные дети оказываются куда более добрыми к другим, чем взрослые, безжалостно отказывающиеся от своих же детей… Вздохнула с болью в сердце:

— Хорошие вы, ребята, добрые… Жизнь вас только с детства обидела ни за что, ни про что… Как бы мне хотелось, чтоб Светлые Небеса взяли вас под свою защиту!..

— А кому этого не хочется… Нам бы папку с мамкой найти… Да только этого никогда не будет. Поди, давно померли где, или головы по пьяной лавочке им проломили… Папка, ка выпьет, так дурак — дураком становится! Вечно в драку лезет…

— Погодите, парни — снова вмешался в наш разговор Кисс. — Разговоры об этом мы отложим на потом. Если сможем уйти отсюда… Лиа, этот колдун… Не думаю, что из Нерга сюда прислали бы неумелого колдунишку. Наверное, он силен. Ты ничего не можешь сделать в этой ситуации?

— Не знаю даже, что тебе сказать. Во всяком случае, один раз схлестнуться с ним я сумела. А сейчас… Знаешь, все это время, прошедшее после нашей с ним встречи, я будто мысленно держу прозрачную перегородку между ним и мной, или же словно окружила себя стеклянной стеной, через которую не даю ему пробиться ко мне… Убей, не знаю, как это у меня получается! Сейчас я — будто слепая, двигаюсь на ощупь, и боюсь сделать хоть один неверный шаг. Ох, как бы мне сейчас надо поговорить с Маридой! Она б сумела мне помочь, или хотя бы объяснила кое — что из того, что мне так надо знать в этих колдовских знаниях!..

— Да уж, эта мне твоя Марида… — протянул Кисс. — В отношении нее у меня нет такого обожания, как у тебя. Такие старые ведьмы…

— Кисс, не хами! Марида — ведунья, и очень хороший человек. Я ей жизнью обязана!

— И многими неприятностями тоже. Это же она втравила тебя в эту историю!..

— А что ей еще оставалось делать? Любой на ее месте поступил бы так — же! Не спорю: кое в чем она использовала меня втемную, но так уж сложились обстоятельства. У нее просто не было иного выхода!

— У твоей сестры тоже не было выхода, когда она тебя из дома выгоняла?

— Не говори о том, чего не знаешь! Дая хорошая девочка! Просто она очень любит своего никчемного мужа, и рассердилась на меня за трепку, что я устроила ее разлюбезному! Но это у нее пройдет, и она меня простит! Это же я ее расстроила при своем отъезде, хотя у меня это вышло случайно!.. Надеюсь, что она на меня больше не сердится…

— А я считаю иначе. Зла она на тебя до невозможности…

— Что? О, Высокое Небо!.. Почему? Впрочем, это как раз понятно — муженек подзуживает без остановки. Или… Кисс, хватит скалить зубы! Ты что-то сделал или сказал моей сестре, когда был в нашем поселке?

— Лиа, только не сердись! Понимаешь, когда я разыскивал тебя, то зашел в ваш дом…

— И что?.. — у меня упало сердце от дурных предчувствий.

— Видишь ли, твоя сестра… На редкость красивая девица, но и дура тоже редкостная!

— Кисс! Перестань!

— А ты чего кричишь? Мы с ней немного поговорили о тебе. Она и без того была очень сердита на тебя, а тут в наш с ней разговор вмешался ее муж, тот еще огурец… Овощ недозрелый! В общем, к концу нашей с ним общей беседы о тебе я не выдержал, и тоже разок дал ему в зубы, причем сделал это с особым удовольствием. За что именно выбил ему пару зубов — не спрашивай. Он это заслужил. Железно. Правда, сестра твоя мне за эти вылетевшие зубы мне чуть глаза не выцарапала! В настоящую истерику впала, и налетела на меня, как разъяренная кошка! Но беда в том, что этот сосунок, корчащий из себя первого парня на деревне, хорошенько получив от меня в морду, взвыл на весь поселок, что, дескать, правильно тебя жених бросил — по его мнению, ты за спиной у своего парня со мной втайне любовь крутила, наставляла бывшему кавалеру рога, перед всеми другими прикидываясь недотрогой. А я и не отрицал… Просто был злой в то время. Вот твоя сестра сдуру и решила, что ее муж сказал правду: я и есть твой тайный ухажер, и что пересчитал ее любимому супругу зубы именно из-за тебя. А точнее, из-за ревности…

— Пресветлая Иштр! — ахнула я. — Кисс, ну ты… ну…

— Знаю, виноват! — развел руками Кисс не только без малейшего чувства вины, а даже с каким-то злорадством. — Весьма и весьма виноват! Каюсь! Если получиться, то со временем обещаю исправиться. Но уж раз так вышло…

— Что теперь обо мне в поселке подумают, а?!

— А тебе не все равно?

— Представь себе, нет! Мне не все равно, что обо мне подумают! Кисс, зараза такая, встреча с тобой — одно из самых горестных событий в моей жизни!

— Можно подумать, для меня наша встреча обернулась чем-то иным… Да выкинь ты свой Большой Двор из головы! Что, беспокоиться больше не о чем? Или тревожишься о том, что о тебе этот подумает, ну, как его… Надо же, забыл, как там звать этого твоего бывшего, или кем он там тебе приходился? Ну того, на букву "В" имя у которого? Я имею в виду новоиспеченного супруга, который на свою молодую жену все еще наглядеться не может… Лиа, в свете последних событий я, того и гляди, действительно начну ревновать!

— Кисс, я тебя, точно, когда-нибудь пришибу!

— А кто такой "в"? — встрял в разговор Лис. — Лия, это хахаль твой бывший, что — ли? Вы с ним что, вдрабадан распазгались? Оттого ты к Киссу и ушла?

— Давай, Лиа, ответь ребенку — хмыкнул Кисс. — Молодое поколение интересуется твоей личной жизнью…

Кисс со своей противной улыбкой и мелкими колкостями опять умудрился довести меня несколькими словами чуть ли не до белого каления. Врезать бы им от души! Я настолько ясно, ощутимо представила себе, как именно, и с каким удовольствием отвешиваю что Киссу, что Лису хорошие затрещины, что ничуть не удивилась, когда у них обоих заметно дернулись головы.

— Что это? — растерянно схватился за голову Лис, да и Кисс растерянно потер рукой затылок.

— Это, мои дорогие, вам от меня. Ну как, понравилось? Будете еще язык высовывать?

— Рука у тебя… — пробурчал Кисс. — Прямо в ушах зазвенело! Уж и сказать ничего нельзя! Еще раз убеждаюсь в том, как ты умеешь испортить человеку настроение… А заодно и синяк посадить…

— У, здорово! — завистливо выдохнул Лис, все еще потирая затылок. — Клёво! Мне бы так!.. Лия, поучи, как ты это делаешь! Умей я такое, я бы… А этот колдун… Он может так?

— Думаю, он может много больше, и куда сильнее…

— Лиа, я…

— Погоди! — подняла я руку. — Ах ты… Все как в поговорке: помяни темного, и он тут как тут… К нам идут.

— Колдун?

— А то кто же еще?

— Дождались… — уронил Кисс, и быстро сунул обломок дерева с прикрепленным к нему наконечником себе за голенище сапога.

Да уж, дождались… Заскрипел отворяемый засов, дверь распахнулась, и добрый солнечный свет осветил полутемный амбар, и нас, сидящих на сене, и только что проснувшегося Зяблика, в испуге протирающего свои заспанные глаза… Чуть ли не по нервам ударил резкий голос от дверей:

— Встать!

Глава 20

Поколебавшись секунду, я подчинилась. Что ж, по мелочам можно и уступить… Хотя, может, и не стоит? Да и мелочи ли это?.. Ладно, поглядим, что будет дальше.